Черное пламя Раграна 3 - Марина Эльденберт

Оборот.

Он сам отлетел на приличное расстояние, зависнув в воздухе так, чтобы сквозь разрыв могли пройти несущие Аврору военные, и чтобы это никому не навредило. Но вместе с тем, чтобы портал открылся прямо на земле. Пока волновой вспышки не было, он не мог ничего сделать и внутренне рычал вместе со зверем, от невыносимой боли за свою пару и от невыносимой боли в груди. Но пока эта боль была, Аврора была жива, и он готов был ее терпеть, сколько потребуется.

Волновую вспышку в пространстве, основанную на новейших технологиях, он уловил на каком-то глубоком ментальном уровне, и тут же рванулся к ней.

Тело снова превратилось в раскаленный скелет, но переход открылся. Он увидел, как туда уносят Аврору. Прямо к центральной больнице в Найине, столице Фияна. Спикировал вслед за ними и за детьми.

Разумеется, их уже ждали. После повторного оборота тело трясло, но он устремился вслед за Авророй и близнецами к экстренным лифтам, едва ему на плечи накинули халат.

Время то растягивалось, то сжималось. Какие-то события смазывались — какие-то, даже совершенно незначительные, оставались в памяти. Например, лицо медсестры, бегущей по коридору.

И вот уже аэроносилки перед операционной.

Дети вцепились в него, крохотные ладошки, и он едва успел их перехватить, прижимая к себе. Перепуганные мордашки. Риа опять плакала:

— М-м-мама ж-ж-же не ум-м-мрет? — спросила она, заикаясь, и его догнало еще и таким отчаянным детским ужасом, что на миг помутилось сознание.

— Риамер Вайдхэн, я не возьмусь ее оперировать.

Что? Он с трудом перевел взгляд на стоящего перед ним хирурга.

— Это бессмысленно. Она обр… — Под его взглядом фиянский медик осекся, а дети сдавили пальчиками его плечи.

— Я просил лучшего специалиста, — с трудом сдерживая глухое утробное рычание, произнес Бен.

— Я и есть лучший, — возмутился мужчина. — И я как профессионал вам говорю…

— Не возьмешься — значит, будешь ассистировать, — рыкнул Бен, ссаживая детей на пол. — Готовьте все для меня.

Первое правило врача: никогда не берись за личные случаи. Никогда не делай операции на адреналине. Про оборот там ничего не было, но глядя на дрожащие руки под струями воды, Бен отрешенно подумал, что стоило бы вписать еще и такое.

Несколько глубоких вдохов и выдохов.

Контроль.

Не зря он столько времени посвящал этому, когда впервые обрел черное пламя. Потому что в операционную шагнул собранный, сосредоточенный только на одном — спасти жизнь лежащему на столе пациенту. О том, что этот пациент Аврора, не думать оказалось сложнее всего. Хотя что такое, по сути, сложности? Это наше неумение просто делать. Делать то, что ты отлично умеешь делать. Делать то, в чем ты профессионал и то, что запечатлелось в памяти разума, в памяти тела, как твоя вторая суть.

У него был пациент с ранением в драке. Не в какой-то пьяной драке на улице, нет, один из богатейших людей Ферверна, который что-то не поделил со своей женой, а она очень некстати ударила его в сердце остатками бутылки от элитного веоланского. Это был один из тех случаев, когда его экстренно выдернули посреди ночи, хотя он не работал в экстренной службе. Но там были такие связи и столько просьб…

Порядок действий вспоминался на автомате. Монитор, на который он едва ли бросал взгляд пару раз, мерное пиликанье аппаратуры, еле слышное дыхание аппарата искусственной вентиляции легких.

Если бы его спросили, как он это сделал, он вряд ли сумел бы ответить. Потому что когда осколок звякнул о поднос, изнутри прошла волна ледяного мороза.

А дальше… что дальше?

Вдох. Соединение краев раны, отточенные, выверенные действия.

Выдох. Сосредоточенность, главное — не останавливаться.

Спокойный ритм аппаратуры на время операции стал ритмом его собственного сердца. Когда был наложен последний шов и ему сообщили:

— Состояние стабильное, — Бен слегка пошатнулся.

— Готовьте капсулу реабилитации с полным погружением, — произнес он и вышел из зала.

Он думал, что хотя бы дойдет до помывочной, но его повело. Едва успев прислониться к стене, он сполз по ней, чувствуя, что теперь у него не просто руки ходят ходуном, а все тело. С таким же успехом можно было схватиться за оголенные провода, прошившие смертельным напряжением, и Бен несколько раз схватил воздух ртом, прежде чем относительно пришел в себя.

Там, за этими дверями, его ждали его дети.

Не только его.

Они ждали ее. Ждали новости, что с матерью все в порядке, и он вздернул себя на ноги, а после череды знакомых манипуляций вытолкнул в коридор. В коридоре, помимо зареванных Роа и Риа, обнаружился Ландерстерг, который им что-то увлеченно рассказывал. Несмотря на заплаканные мордашки, близнецы, кажется, немного отвлеклись и сейчас даже позволяли медикам их потихоньку осматривать.

— Никого к себе не подпускали, — сообщил Ландерстерг, заметив его. — Тебе говорили, в кого пошел твой сын?

Бен перевел взгляд на Роа. Увидев его, мальчик подскочил.

Риа тоже оттолкнула руку пытающейся обработать ей царапину медсестры.

— С вашей мамой все будет в порядке, — произнес он.

Показалось, что собственный голос звучит как чужой.

Дочь опять заревела в голос, но теперь уже разрешила врачам заняться ей вплотную. По крайней мере, ее снова усадили на специальный детский стульчик, и медсестра принялась вытирать ей лицо.

— Кроунгард испарился, — произнес Ландерстерг, поморщившись. — Не самые лучшие новости, но главное, что Аврора жива.

— Новости создаем мы, — Бен потер переносицу, глянув в синие, отливающие сталью глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я его найду. Прямо сейчас. Больше эта наблова мразь никому не причинит вред.

Ландерстерг изогнул бровь. Это был знакомый, настолько характерный для него жест, что он вполне мог с помощью него разговаривать.

— Мы не знаем, где он.

— Вы не знаете. Я подниму всех глубоководных со дна, если потребуется. — Бен потер продолжающие подрагивать ладони друг о друга и поймал скептический взгляд.

— После двух оборотов подряд и серьезнейшей операции?

С одной стороны, Ландерстерг был прав. Его начинало шатать, он держался на каких-то остатках адреналина. С другой, если оставить все так как есть, Кроунгард снова затаится и снова вылезет. Ударит, когда они будут к этому готовы или не готовы. Неважно, через год или через десять лет.

Нет.

Он посягнул на его семью. На его детей. Аврора чуть не погибла из-за него.

Это дерьмо надо утопить раз и навсегда.

— Плевать, — произнес Бен. Коридор был перекрыт вальцгардами и мергхандарами, окончательно успокоившихся детей собирались увести в палаты, но они встали столбиками рядом с ним.

— Спасибо, что спас маму… пап, — неуверенно вытолкнул Роа,