Вельвет - Тея Лав

– Я пойду. Увидимся, Трейс.

– Конечно.

Он уходит в самую гущу столиков в центре зала, где сидят мои друзья. Мы с Кайденом сели возле самой стены рядом с деревянными полками, которые забиты старыми потрепанными томиками абсолютно разных поэтов. От классики до современности.

Кайден ставит на стол два стакана с безалкогольным глинтвейном.

– Здесь здорово.

Кивнув, я делаю глоток из своего стакана.

– Да, я не пропускаю такие вечера.

Он все еще оглядывается. Атмосфера здесь действительно немного домашняя. Здесь есть удобные диваны, повсюду картины и старые фотографии на темно-синих стенах. Все друг друга знают, и хор разговоров перебивает звучащую музыку.

Напротив находится небольшая сцена с одним лишь высоким табуретом и микрофоном посередине. Совсем скоро начнется открытый микрофон, где каждый желающий сможет выйти и прочесть свое стихотворение.

– Ты встречалась с ним? – Кайден не сводит с меня глаз, когда, задав этот вопрос, делает глоток глинтвейна.

Он заметил Зака, и сейчас я ищу на его лице ревность. И нахожу.

– Нет, – честно отвечаю я. – А это имеет значение?

Кайден качает головой.

– Нет. Мы расстались и…

Я кладу локти на стол и поддаюсь вперед.

– Ты сейчас оправдываешь себя?

Он хмурится и в течении нескольких секунд смотрит на меня.

Мой вопрос мог бы прозвучать, как сарказм или даже прямой вопрос: был ли у него кто-то? Быть может это просто вопрос, но я не хочу знать. Какая разница? Мы ведь правда расстались.

– Меньше всего я хотел завести какие-то отношения, – спокойно говорит он, не прекращая смотреть на меня. – Впервые в жизни я так много учился. И плавал. Знаешь, – на его лице появляется улыбка, – пришлось трудиться над эссе и докладами. Боже, это было самое трудное, через что я прошел.

Я искренне смеюсь над его последним заявлением.

– Серьезно? Самое трудное?

Он кивает, продолжая улыбаться.

– Да, точно.

Обычно я делала вместе с ним какой-нибудь доклад или писала за него эссе. Мне это нравилось точно так же, как это не нравилось ему.

Мы еще смотрим с улыбками друг на друга какое-то время.

Самое важное мы, наверное, уже обсудили в моей комнате. Есть еще куча вопросов друг к другу, но они могут еще подождать.

– Я читал твой блог, – наконец, произносит Кайден.

Я прекращаю смеяться.

– Правда?

– Да. Каждый день перед сном.

В своем блоге в Тамблере я собрала немалую, точнее многотысячную, аудиторию. Людям нравится, как я веду свой блог, как работаю над ним, как оформляю, и самое главное, что я в нем пишу. Это вдохновляет меня.

– Ну а я отписалась от тебя в Инстаграме зимой, – признаюсь я. – После тех фотографий с горнолыжного курорта.

– Я заметил. – Кайден слегка хмурится. – Но почему?

Бросив взгляд в сторону, я склоняюсь над столом так низко, что почти на него ложусь. Мне сложно смотреть ему в глаза.

– Было нелегко. Знаю, что ты отдыхал там с друзьями, но… я представляла эти теплые зимние вечера у камина вечером. Ты… такой какой ты есть, – я поднимаю на него глаза, давая понять, что именно думала и чувствовала. – Девушки и все такое. Просто я подумала, что не имеет смысла мучить себя и отписалась.

– Трейси, – тихо произносит он, склонившись над столом точно так же, как я.

Между нами два стакана с бледно-красноватой жидкостью.

Мы смотрим друг другу в глаза, протягиваем руки на середину стола и сплетаем пальцы.

– Думаешь, я не представлял тебя с другим? – Кайден сильнее сжимает мои пальцы.

Я прикрываю глаза.

– Что ты чувствовал?

Он отвечает не сразу.

– Злость. Словно ты все еще была моя.

Мы снова встречаемся взглядами. Я все еще разгадываю его. Он другой, но все тот же. Мой Кайден.

Мы задаем друг другу немые вопросы: так зачем же тогда все это было нужно? Эта драма. Разлука. Зачем?

Повзрослеть раздельно? Что если это не поможет?

– У тебя куча подписчиков на Тамблере, – вдруг произносит Кайден, улыбнувшись. Его вторая рука тянется к моей щеке. И когда он прикасается, я немного вздрагиваю. – Ты сносишь всем крышу своими стихами.

Все еще наслаждаясь его ленивыми поглаживаниями, я киваю в знак согласия.

– Да, и это невероятно.

Взгляд Кайдена становится серьезнее. Он обхватывает ладонью правую часть моего лица.

– Еще в прошлом году, ты бы сказала, что это не так. Люди просто подписались и все. Кому какое дело, что я там пишу. А сейчас ты знаешь, что талантлива. Ты слышишь, что тебе говорят. Ты сама в это веришь.

Висевшие в воздухе немые вопросы – зачем и почему – моментально растворяются в воздухе.

Вот почему. Вот зачем это было нужно. Я никогда бы не смогла стать такой, какой стала, если бы, как и раньше постоянно цеплялась за Кайдена. Это убивало всю мою личность. Мы расстались, потому что я не любила себя. Я не могла ждать, что однажды любовь Кайдена превратится в жалость.

Вот зачем это было нужно.

Слезы собираются в уголках моих глаз, и я изо всех сил их сдерживаю. Кайден не сводит с меня глаз, но не ждет, что я что-то скажу.

Внезапный скрежет микрофона заставляет весь зал застонать и закрыть уши руками.

– Простите, ребята, – бормочет Дантес, постукивая по микрофону. – Раз, раз. Кажется, нормально. Итак, привет, мои бедные поэты.

Зал приветствует его громкими хлопками, выкриками и свистом.

Дантес – один из основателей «Синего бархата». Среднего возраста, сутулый, с бородкой с неизменной шляпой порк-пай, вельветовых штанах и в пиджаке больше на пару размеров.

Да, он необычный, да он поэт, и да, он преподавал однажды в нашем университете. И еще раз да, знакомый и странный псевдоним. Все клише на лицо. Но боже мой, он невероятный.

– Кто сегодня начнет?

Свет в