Путь дипломатии - Людмила Ардова

На щеках у принцессы появился нежный румянец от смущения. Она опустила глаза и улыбнулась.

— Я хорошо помню тот день, — сказала она.

— В вашей памяти сохранилась причина, из-за которой мы с вами встретились?

— Кольца?! Вы нашли их?! Как вам удалось?

— Самым обыкновенным образом. Мне передала их ваша няня. Все это время они хранились у сэллы Желеризы.

— Но почему она ничего не сказала мне?

— Она хотела вас таким образом уберечь.

Я вытащил из тавы три колечка с фергенийскими буквами и передал их Гилике.

Она взволнованно надела их на пальцы. Пришлось раздвинуть ободок у каждого из них — кольца были потеряны девочкой, с тех пор ее изящные пальчики стали чуть больше в размерах.

— Для меня это много значит, — прошептала она. — Почему Желериза думала, что мне грозит опасность?

— Вы много говорили об особом значении этих колечек, и няня боялась, что это разожжет в ком-нибудь нездоровый интерес. Их могли украсть.

— Я на самом деле не думаю, что они должны сыграть какую-то роль, они для меня всего лишь напоминание о доме.

"А вот тут вы как раз ошибаетесь ваше высочество", — хотел возразить я, но сдержался, если бы я стал сообщать Гилике, что открыл с ее помощью еще один слой шкатулки, мне бы пришлось рассказать ей всю историю.

Пока она любовалась находкой, за нами наблюдали, я успел перехватить скользкий взгляд Альверга.

Зал наполнился людьми. Меня и Гилику разделила толпа.

Ко мне подошел граф Сат, напыщенный самодовольный человек, тридцати лет.

— Скажите, герцог, мы с вами прежде не встречались? Ваше лицо мне знакомо.

— Я вас не помню, но возможно.

— Вы бывали раньше в Мэриэге?

— Мне приходилось там бывать.

— Про вас рассказывают разные небылицы в Намерии. Мое любопытство не дает мне покоя.

— Что именно желаете вы узнать? — высокомерно спросил я, всем своим видом подчеркивая, что подобные бесцеремонные вопросы мне досаждают.

— Расскажите нам о дворе королевы Налианы, о странной кончине короля Яперта, — попросил, немного стушевавшись от моей холодности, Сат.

— Особа королевы священна и не может являться предметом досужих разговоров, что касается смерти короля Яперта, всем известно, что он был отравлен злоумышленником.

— Кто же осмелился на такое?

— Виновный уже наказан.

— Но вы не сказали — кто.

— Человек, лишенный разума, ибо человек в здравом рассудке никогда бы не осмелился посягнуть на его особу.

— Но разве короля плохо охраняли, как такое могло случиться?

— У каждого из нас своя судьба. В нужный час она открывает ворота смерти, и человек завершает свой путь. Убийца слепое орудие в ее руках.

— Вот значит, как. Интересное объяснение, — усмехнулся граф.

Поняв, что большего от меня ему не добиться, граф перенес свое внимание на сеньора Ахтенга, пытаясь из него что-нибудь вытянуть. Но я был уверен, что Ахтенг — во всем, что касается королевского дома — кремень.

Я слишком многое заметил, наблюдая за местным обществом. Заметил, что Альверг не сводит своего липкого, приторного взгляда с Гилики. Заметил, что королю вовсе не нравятся люди из его свиты. Многие вызывают у него явную досаду. Заметил самоуверенность Сата и его разговоры с Акером.

Несколько дней после этого приема оказались роковыми для одного человека.

Я узнал позже, что на Йокандира сильно давили, но он не уступал. Его принуждали к войне с кланом Собак. Требовали, чтобы он выслал анатолийцев, то есть нас, из страны. Но он отвечал уклончиво, и позволил людям графа Тиженда появиться во дворце. Он даже частично заменил охрану. Люди Динбока больше не дежурили у его покоев. Я думаю, что эти и некоторые другие его действия сыграли решающую роль в том, что произошло в дальнейшем.

Глава 9 Свадьба /из книги воспоминаний трактирщика/

Свадьба состоялась на рассвете. В древнейшем храме Тайалы в Намерии. Казалось, что высокий свод храма уходит вершиной в небо. Стены были украшены прекрасными фресками, одно панно изображало Тайалу, оживляющую засохший сад, картина называлась "Плодородие", другая фреска изображала Тайалу рядом с умирающим. Эта картина символизировала "Исцеление". Тайала, принимающая роды, Тайала врачующая раны, Тайала вступившаяся за преступника, приговоренного к казни. "Милосердие", "Прощение", "Любовь" — лишь немногие сценки из жизни богини, любившей жизнь и людей. Она не требовала от них крупных жертв. Она не наказывала, она была терпима, может, поэтому долгие годы она закрывала глаза на братоубийственную рознь.

Но в этот день Тайала благословляла брак фергенийки и гартулийца. Обряд бракосочетания происходил возле древнего очага, на котором жарились жертвенные животные: баран, кролик и утка.

Баран символизировал сытную и богатую жизнь, кролик — хорошее потомство, а утка — вечную любовь и преданность.

Жрец в полной тишине прочитал молитву. Он обвел молодых возле священного очага, и они принесли клятву Тайале чтить ее законы и любить друг друга до конца своих дней.

Гилику воспитывали в другой вере. Мне кажется, что она сама толком не знала, во что ей теперь верить. Фергенийский культ черной силы был ею не познан, потому что она покинула родину ребенком, в Мэриэге ей была навязана вера в Дарбо, но я думаю, что она не приняла ее всем сердцем. Потом она жила в Акабуа и поклонялась там Арао. В ее голове смешались все боги и верования.

Граф Сат томно взирал на происходящее.

Он настоял, чтобы на церемонии присутствовал жрец Дарбо. Граф был вообще противником свадьбы в храме Тайалы. Он слишком настойчиво говорил королю, что свадьба по традициям гартулийцев "нецелесообразна" и неуместна.

Жрец Дарбо ронял слюни от злости и наотрез отказывался присутствовать в храме Тайалы. Но Йокандир уперся — и ни в какую. Сат предложил компромисс. Но гэлл Синенольд с трудом пережил часы, проведенные под крышей Тайалы. Он тоже прочел гнусавым и нудным голосом молитву, смысл которой был понятен, пожалуй, только ему самому. Но все с достоинством выдержали это скверное выступление.

Испытывая самые смешанные чувства, я смотрел на Гилику. Когда-то судьба связала нас с ней невидимыми узами дружбы, и долгое время я воспринимал эту девочку как свою младшую сестру или племянницу. Но вот она выросла и стала обворожительной женщиной. Я что-то упустил, не понял вовремя. Гилика всегда тянулась ко мне, спрашивала совета, искала участия. И вот, передо мной чудесная девушка, притягивающая взгляды, — воплощение красоты и радости.

Принцесса оделась в ярко-красное платье, и золотая фата на ней вспыхивала в свете свечей подобно солнцу. Она была счастлива и ослепительна!