Маска Дантеса - Роман Буревой

— Почему Децима Флавия прикончили только сегодня? Сектанты должны были убить его сразу, как только получили эликсир, — сказал Флакк.

— Тогда в этом не было нужды. Сынишка Флавия не казался опасным. Убийство только могло привлечь внимание. Но вернулся на планету Корвин… И тут же стал подбираться к Флавию. Теперь счет шел на минуты…

Договорить Сулла не успел: столик с яствами подскочил вверх, стулья сложились от ловкого удара, и Сулла, и Корвин опрокинулись на пол. Трибун Флакк прыгнул в сторону, на лету выхватывая из кобуры бластер. Луч прошел между ветвями пинии. Прозрачное копье одноместного скутера, нацеленное как раз на столик трех патрициев, разломилось пополам, седок рухнул в чащу ветвей. Корвин, опомнившись, выхватил бластер. Но выстрел префекта угодил уже в ярко-оранжевый смерч взрыва: Флакк попал в нагнетатель второго скутера на мгновение прежде Марка.

Обедающие бросились врассыпную. Опрокинутые столики, стулья, гроздья винограда и небьющиеся бокалы на полу. Где-то рядом взвыли сирены вигилов. Их скутеры неслись к ресторану. Но пока они мчались на помощь, парень из первого скутера успел выбраться из ветвей и прыгнуть на балюстраду…

— Бери его живым! — крикнул Корвин Флакку, переводя разрядник бластера на минимальный режим. Вскинул руку, прицеливаясь, но тут Сулла рванул его за шиворот под прикрытие мраморной амазонки.

Луч ударил в столик рядом с патрициями, брызнуло пламя, скрутилась и поникла жухлым листом скатерть. Корвин прикинул высоту балюстрады, приподнялся и нажал кнопку разрядника, полоснув парня по ногам. Получилось. Но не совсем так, как рассчитывал Корвин: нападавший рухнул не на площадку ресторанного зала, а наружу.

Марк включил комбраслет:

— Тревога! Префект Корвин требует немедленно подмогу.

Флакк тем временем, приподнявшись на локте, водил из стороны в сторону стволом бластера. Но больше на них никто не нападал. Потрескивая, горели ветви пиний. Из пожарного флайера-автомата на деревья лились струи густой белой пены. Ее хлопья падали на пол ресторана, на опрокинутые столики и людей. Один комок угодил Марку в лицо.

— Похоже, больше никого, — решил Флакк. — Атака отбита.

Корвин помчался вниз, надеясь, что свалившийся с баллюстрады парень не успел удрать: падать было невысоко, но все же он мог сломать или вывихнуть ногу… Расчет оказался неверным. То есть удрать он в самом деле не успел. Но толку от нападавшего теперь не было никакого. Когда Флакк и Корвин очутились внизу, парень был уже мертв: голова его лопнула, мозгом и кровью заляпало мостовую. Попало и на псевдостекло первого этажа.

— Вживленный деструктор, — предположил Флакк. — Взять живым его было невозможно.

— Надеюсь, хотя бы личность сможем установить… — Корвин оглянулся.

Как не в чем ни бывало на первом этаже Лукулл продолжал дегустировать новые блюда. В то время как двоих плебеев-дегустаторов рвало в розовые кюветы.

Какой-то репортер с голограммой галанета на тунике фиксировал происходящее в ресторане и вокруг него на камеру.

— Теперь верите, что я нащупал след? — Луций Сулла сбежал по лестнице. Губы его расплывались в торжествующей улыбке.

Корвин повернулся к нему. Выдохнул патрицию в лицо:

— Имя покупателя!

— Домиций…

— Сам консул?

— Нет. Его сын…

— Мало лучше, — заметил Флакк. — К счастью, главнокомандующим сейчас является второй консул, Гораций.

— Гораций в секторе Психеи, — напомнил Сулла. — А на Лации три легиона.

— Мой отец свяжется немедленно со всеми тремя легатами, — предложил трибун Флакк.

Да, бывший командир «Сципиона» мог сейчас оказать патрициям неоценимую услугу.

— Честно говоря, не могу понять, я расследую очередное преступление или залезаю по уши в политические интриги… — пробормотал Корвин.

— Как любой патриций, ты делаешь три дела сразу, — хмыкнул Сулла.

— Тогда надо связаться с консулом Горацием и отдать приказ вигилам. Минут пятнадцать на все хватит?

— Полчаса, — уточнил Флакк. — Но лучше час.

— Тогда через час мы можем арестовать Домиция.

Флакк отрицательно покачал головой.

— Я что-то забыл? — наморщил лоб Корвин.

— Предупредить сенат, — подсказал Сулла.

Они вернулись в дом консула. Мчались, нарушая все правила. Сигналили всем встречным: «Префект по особо важным делам! Пропустите!» И все же два раза чуть не попали в аварию.

«Ты слишком торопишься, — шептал голос, — и делаешь слишком много ошибок».

Марк его почти не слышал. Он был как в лихорадке. Ухватил за нитку и распутывал клубок. Но, оказалось, не нить это вовсе — ядовитая, скользкая, длиннющая змея.

Охранники консула беспрепятственно пропустили всех троих — Суллу, Корвина и Флакка — в малый атрий. Здесь их встретил секретарь, молодой, подтянутый, с застывшей полуулыбкой на устах.

— Извиняюсь, но консул Домиций занят и не может вас принять, — заявил секретарь. — Поскольку префект Корвин уже получил все необходимые полномочия…

Договорить он не успел: Флакк незаметно отстранил его, да так, что тот оказался прижатым к стене и ни рукой, ни ногой пошевелить не мог.

Корвин снял с руки секретаря комбраслет, включил связь:

— Домиций! Тю а мерде! Если хочешь сохранить свою ослиную шкуру, немедленно нас выслушай! Немедленно! Мы знаем, во что ты вляпался!

Флакк ухватил секретаря за ворот рубашки и подтолкнул к дверям кабинета.

— Мы идем! — выкрикнул Марк, зная, что консул его слышит. — И без фокусов. Мы все вооружены. Вигилы уже окружили резиденцию.

Дверь отворилась.

— Предупреждаю: мой комбраслет на связи с десятью сенаторами. — Корвин говорил намеренно громко. — Если что-то со мной или моими друзьями случится, вам несдобровать.

Но Домиций не собирался сопротивляться или звать телохранителей на помощь. Патриции вошли в кабинет беспрепятственно. Консул сидел за столом в просторном пунцовом халате, на голове — тюрбан из махрового полотенца. Лица красное, разморенное — Домиций только что принял ванну. На обвисших щеках явственно поступала рыжая щетина. Ну надо же! Прозвище Домициев Агенобарб, что значит рыжебородый…

— Что все это значит? — Правитель Лация пробовал держаться с достоинством, но видно было, что он бессовестно трусит.

— Ваш сын — участник секты, — заявил Корвин, решив, что ходить вокруг да около не имеет смысла. — Хотите сохранить ему жизнь, исполняйте мои приказания беспрекословно.

Консул помолчал: ни отпираться, ни возмущаться не имело смысла.

— Отключите связь, — сказал спокойно. — Вам никто не грозит.

Марк выключил комбраслет.