Дело о свалке токсичных заклинаний - Гарри Тертлдав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И это говорит тот самый человек, который не далее чем вчера грозился, что, если мы с Манштейном еще раз сунемся на свалку, его адвокаты затаскают нас по судам и будут таскать до тех пор, пока орел не оставит в покое печень Прометея?
– Ну-ну, издевайся-издевайся, – сказал Тони. – Да, я тот самый человек. Но тебе удалось-таки меня переубедить. Ладно, пошли ко мне в кабинет.
Еще никогда я так не радовался возвращению. Когда мы прибежали в приземистую, уродливую крепость, я спросил:
– Ты знаешь, что именно хранится в этом месте? Чем больше данных я сообщу Михаэлю, тем быстрее он сможет определить, что там происходит.
– Разумно, – согласился Судакис. Он посмотрел в ту сторону, где было Ничто. Теперь, конечно, его там не было, то есть мы его теперь не видели. – Это должен быть участок… хм… номер тридцать семь. Сейчас проверю. Он перебирал пергаменты, бормоча: – Нет, не то… Его изгнали два года назад… Может, это? Нет, вряд ли, я знаю обо всем, на что способна скорлупа змеиных яиц… Ага!
– Ага? – эхом отозвался я.
– Должно быть, это оно, Дэйв. Месяца три-четыре назад один из смотрителей побережья обнаружил на пляже в Малибу амулеты с остатками каких-то мощных призывающих заклинаний. Их проверили на магическую активность, она оказалась нулевой. Вообще нулевой, словно магии там не было от начала времен. В это никто не поверил, и мусор привезли сюда.
– А, да-да, вспоминаю, – сказал я. – Тогда еще в «Таймсе» появилось несколько статей о том, что правительство попусту тратит деньги налогоплательщиков. – Точно, – согласился Тони. – На мой взгляд, хуже, чем когда правительство тратит деньги на то, что не надо, только одно: когда оно не тратит деньги на то, что надо.
Я уже потянулся к телефону, но остановился.
– Ты сказал «мусор»? Как он выглядел? Тони заглянул в свои пергаменты.
– Забавные приспособления, я таких раньше никогда не видел. Такие штуковины с каменными дисками, насаженными на один конец, а на другом – эти ракушки, которые называют «песчаными коронами». Мне показалось, что камни были выдолблены так, что напоминали эти ракушки. А еще там было что-то с перьями. Похоже на какие-то ритуальные предметы индейцев, но для чего они, я не знаю.
– Прекрасно. – Я поднял трубку и позвонил Михаэлю.
Пока я ждал ответа, в голове у меня вертелись слова «баланс Сил». Ритуалы индейцев никогда не имели своей целью то, что я назвал бы миром и покоем, а уж теперь – особенно.
– Агентство Защиты Окружающей Среды. Михаэль Манштейн слушает.
– Михаэль? Привет, это Дэвид Фишер. Слушай, тут для тебя есть новое дело…
Михаэль перебил меня. Для него – поступок экстраординарный.
– Дэвид, ты где? Что ты творишь? Би страшно недовольна – слово-то какое нашел нейтральное! – тобой, да еще и Роза чуть не плачет!
Мне было неприятно слышать это, и было бы еще неприятнее, если бы я уже не сидел по горло в неприятностях. Я уместил в одну фразу отчет о том, где я и что со мной случилось. Я также рассказал ему о Джуди, чтобы объяснить, почему я такое творю.
– Боже милостивый, Дэйв, – произнес он так эмоционально, как только мог. – Неудивительно, что ты вел себя столь необычно.
– Ага, совсем неудивительно, – прорычал я. «Необычно» – не совсем подходящее слово, тут больше бы подошло «дерьмово». Я могу сослаться на отчаяние, бессонницу и избыток выпитого кофе, но мне это все равно когда-нибудь зачтется. Если ты сам не отвечаешь за все свои поступки в этом мире, то чего тогда ждать от других?
– Ты обнаружил что-то важное, вернувшись на Девонширскую свалку? – спросил Михаэль, деликатно избегая обсуждения того, как гнусно я себя повел.
– Да. – И я рассказал ему о Ничто, а потом передал трубку Тони Судакису, чтобы он подтвердил мои слова. Когда Тони вернул трубку мне, Михаэль говорил:
– …незамедлительно вылечу, чтобы провести расследование. Ваше описание заставляет меня предположить, что дело не терпит отлагательств. – И он повесил трубку.
– Он уже летит, – сообщил я Тони.
– Отлично, – ответил он. – Мне лучше пока остаться, чтобы он беспрепятственно прошел на территорию. А ты как? Подождешь со мной?
Поразмыслив, я покачал головой.
– Нужно вернуться на работу – чинить свои заборы. Слушай, а дома у тебя есть телефон? – Он кивнул, и я попросил: – Дай мне свой номер, ладно? Ты можешь мне понадобиться в любое время. Нравится тебе это или нет, не хочу сказать, что именно ты за все в ответе, пойми меня правильно, но ты оказался в центре событий. И к тому же у них Джуди, кем бы они ни были.
Он быстро написал номер на клочке пергамента.
– Вот. Понадобится – звони.
– Спасибо.
Я вышел из крепости, прошел по дорожке безопасности (на сей раз я не стал оглядываться на Ничто), перешел мостик и уселся на свой ковер. По пути к шоссе святого Иакова я заметил цветочную лавку. Я остановился и купил несколько роз для Розы. Иногда, чтобы показать свое раскаяние, слов недостаточно.
Роза широко открыла глаза, когда я положил ей на стол цветы. Она указала на закрытую дверь кабинета Беатрисы.
– У Би сейчас посетители, но она хотела видеть тебя, как только освободится. И… спасибо, Дэвид. Не нужно было делать этого. Михаэль мне все рассказал. Я буду молиться за тебя.
Все-таки Роза – замечательный человек. Если Господь вообще кого-нибудь услышит, то Он услышит именно Розу.
– Я должен был сделать это, – объяснил я. – После того, что я не должен был делать.
Она махнула рукой и собралась что-то сказать, но я уже бежал в свой кабинет. Несмотря на все мое гнусное и мерзкое поведение. Роза, пока меня не было, честно записывала все звонки. Так, от Генри Легиона. Позвоню ему позже, решил я.
Потом я прочел вторую строку. Мне звонила Джуди.
Глава 9
Не знаю, как долго я стоял и смотрел на клочок пергамента, зажатый в руке. Все чувства, какие только можно себе представить, теснились в моей груди: радость – ведь Джуди жива, страх – ведь она в их когтях; надежда, беспокойство, ярость… все это смешалось воедино, от такого могла закружиться голова даже и без недосыпа и перебора с кофе.
И разумеется, все кончилось тем, что думать я стал так же, как и чувствовать. В записке – что, впрочем, неудивительно – не было указано, куда перезвонить. Я выскочил в коридор (едва не сбив с ног Филлис Камински), помчался к Розе и бросил записку ей на стол.
– Я хотела сообщить тебе об этом, Дэвид, – сказала она. – Но все эти цветы и прочее… это вылетело у меня из головы. Мне так жаль!
Что ж, значит, даже Роза не безошибочна в своих поступках. Странно, никогда не думал, что такое возможно. Впрочем, какое это сейчас имеет значение?
– Ничего, бывает… – кивнул я. – Как она говорила? Что сказала?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});