Сын Сумерек и Света - Олег Авраменко

– Посмотрим, – сказал я. Мне как раз пришла на ум одна идея, но я решил не спешить и хорошенько обмозговать её. – А пока я придумал, как выиграть время. Год не год, но несколько месяцев точно.

– И как?

– Скажу, что для овладения Формирующими необходима тщательная подготовка, и раздам всем претендентам книги, которые они должны изучить. Наши чародеи – люди в основном образованные, очень ценят знания и поведутся на это. Никакой очереди не будет, вместо неё – напряжённая учёба и строгий конкурсный отбор.

– Ха! – просиял Морган. – Хитро придумано! Так мы сможем выгадать даже больше, чем год.

– Сомневаюсь. Пройдёт несколько месяцев, и первые причащённые поймут, что научная подготовка, хоть и полезна, вовсе необязательна.

– Не беда. Это будут верные люди. Они придержат свой язык.

– Возможно, – согласился я, впрочем, без особой уверенности.

Дейдра с облегчением вздохнула:

– Я знала, Артур, что ты найдёшь выход.

Я вопросительно посмотрел на неё:

– Ты назвала меня Артуром? Так кто же я для тебя?

– Трудный вопрос, – сказала она. – Я путаюсь с тех самых пор, как узнала о твоём прошлом. В мыслях я давно называю тебя Артуром.

Мы обменялись улыбками.

– Ну, ладно, – сказал я. – Кризис мы немного отсрочили. Теперь нужно решить, как и когда мне предстать перед моими подданными.

– Над этим мы уже думали, – ответила Дейдра. – Нашей колдовской знати известно, что расстояние для тебя не помеха. Но чтобы не шокировать простой народ своим внезапным появлением, тебе лучше прибыть в Авалон как обыкновенному человеку.

– Точно, – кивнул Морган. – Давай представим всё так, будто ты возвращаешься из далёкого Царства Света. Заодно и совершишь поездку по своей стране. Начнёшь с какой-нибудь окраины, где ещё не знают, что ты король...

– Например, из Лохланна, – предложил я. – В Каэр-Сейлгене никто не называет меня «ваше величество».

– Что ж, решено, – подвёл итог Морган. – Поплывёшь по реке в Авалон. Отличная идея.

Я встретился с мечтательным взглядом Дейдры.

– Помнишь?.. – тихо произнесла она.

– Да, милая, – ответил я. – Прекрасно помню. Это было незабываемое путешествие. – И уже мысленно добавил: «Наш медовый месяц».

Дейдра услышала меня.

Глава 5

– Это до боли напоминает мне верховья Миссисипи, – задумчиво произнёс Брендон, сидевший рядом со мной на скамье у борта корабля; взгляд его был устремлён на проплывавший мимо берег. – Штат Миннесота, Земля Хиросимы.

Было утро второго дня нашего путешествия вниз по реке Боанн к далёкому Авалону. Погода была мерзкая, небо заволокло тучами, дул холодный ветер, но дождя, к счастью, не предвиделось.

Я отвлёк своё внимание от листка блокнота, куда записывал одни имена, а другие вычёркивал, и посмотрел на брата.

– Так это и есть Миссисипи. Только в этом мире такого слова никто не слышал, поскольку здесь никогда не было индейцев.

– Правда? – вяло сказал Брендон. – Я не знал.

– Дело в том, – принялся объяснять я, – что здесь аналог Берингова пролива очень широк, и азиатские племена не смогли преодолеть его. Так что Логрис до прихода европейцев оставался незаселённым.

Брендон хмыкнул:

– Ты не понял меня, Артур. Видишь ли, я с самого начала вбил себе в голову, что Логрис – это Британия, а Лохланн находится где-то в Шотландии. – Он снял со своей головы клетчатый берет с бомбоном, скептически посмотрел на него, затем снова надел. – Сработал старый стереотип: Артур, король бриттов.

– А где твои уши были... – начал я, но потом сообразил, что когда я рассказывал Бренде и Пенелопе о географии Земли Артура, уши Брендона были на Земле Хиросимы, где он обзванивал знакомых психологов, перепоручая их заботам своих пациентов. – Но как же так? Разве тебе не известно, что большинство исследователей легенд раннего артуровского цикла давно пришли к выводу, что Логрис не что иное как аналог североамериканского континента?

– Я никогда не интересовался этим вопросом, – ответил брат. – Может, потому что в своё время Бренда была помешана на преданиях о нашем прадеде. Мы с ней стараемся быть разными. – Он сделал паузу и с горечью добавил: – Хотя ни черта у нас не получается.

За сравнительно короткое время, прошедшее с момента нашей встречи, я уже успел убедиться, что тесная эмоциональная связь между Брендоном и Брендой тяготит их обоих, но вместе с тем они были бы глубоко несчастны, если бы эти узы, соединявшие их с момента рождения, внезапно разорвались. Боюсь, что в таком случае они просто сошли бы с ума от внутреннего одиночества – того самого одиночества, которое является нормальным состоянием для всех людей, кроме таких уникумов, как мои близняшки. Я одновременно жалел их и завидовал им.

– Стало быть, – после недолгого молчания отозвался Брендон. – Логрис, это аналог Америки?

– Северной, – уточнил я. – А здешний аналог Южной Америки называется Атлантидой и заселён преимущественно выходцами из Греции и Италии, которые считают себя единым народом – атлантами, хотя говорят на двух языках – латинском и греческом.

– Значит, они наши соплеменники по материнской линии?

– Вроде того.

– Логрис дружит с ними или воюет?

– И то, и другое. Логрис и Атлантида перманентно находятся в состоянии вооружённого перемирия. Полномасштабной войне чувствительно мешает отсутствие Панамского перешейка, так что оба континента разделены тысячей миль морского пространства. Другое дело, наши северные соседи – Готланд и Галлис...

– Вот-вот, – сказал Брендон. – Тут я снова попался. Я полагал, что Галлис и Готланд аналоги Франции и Скандинавии.

От неожиданности я закашлялся. Это уже было слишком.

– И тебя нисколько не удивило, что на севере Шотландия граничит со Скандинавией, а к юго-востоку от Скандинавии находится Франция? Что с тобой, Брендон? Мы уже неделю как живём здесь, а ты ещё не сообразил, что в твоём представлении об этом мире что-то не так.

Брат вздохнул:

– Мне было не до того, Артур.

– Да ну! – язвительно произнёс я. – Чем же ты так занят? Спишь по двенадцать часов в сутки, а всё остальное время бездельничаешь...

– Как раз этим я и занят, – невозмутимо ответил Брендон. – Я полностью поглощён бездельем. Если угодно, можешь назвать это отдыхом. Очень интенсивным отдыхом.

– Вернее, очень своеобразным.

Брендон безразлично пожал плечами:

– Как хочешь, так и называй. Ты старше меня, Артур, но ты не представляешь, каково это – прожить десять лет в постоянном напряжении. Наша мама... Я её очень люблю – но она слишком заботлива, чересчур заботлива. Она так заботилась о моём благе, что не давала мне ни минуты покоя. А моё благо трактовала однозначно – ты понимаешь как. Теперь же я позволил себе расслабиться. Я ничего не делаю, ни о чём не думаю... – Он умолк.