Жанна дАрк - Режин Перну

Штаты Бургундии со своей стороны выплатили 6 000 салю золотом за то, чтобы отряды мародеров покинули Бургундию. Тогда они устремились в Лотарингию и Эльзас, где ужасы их преступлений не поддаются описанию. Не имея возможности нападать на хорошо защищенные города Страсбург и Базель, они отыгрались на деревнях и сожгли их более ста. Затем мародеры вновь появились в Бургундии. На этот раз Карл VII выпустил ордонанс от 2 ноября 1439 года: "Капитаны и солдаты будут помещены в пограничные гарнизоны". Отныне выбор и назначение капитанов исключительно в компетенции короля, который им и платит. Это положило начало постоянной армии, но такая "революционная" мысль была принята и понята не всеми, ибо до сих пор война оставалась уделом дворян и принцев. Карл являлся противником разбойничьих шаек и наказал в назидание другим Александра Бурбона, бывшего каноника, соратника Родрига де Вилландрандо; его арестовали в 1441 году и бросили, зашив в мешок, в реку с моста Бар-сюр-Об после скорого суда. Восемь его товарищей были повешены, а двенадцати отрубили голову. Эти расправы возымели свое действие, но ненадолго: вскоре мародеры вернулись к жизни разбойников.

Мог ли Карл VII отказаться от услуг этих людей? Ведь если Прагерия была окончательно подавлена, так это частично потому, что мародеры перешли на сторону короля, следуя примеру Родрига де Вилландрандо. Ксентрай, Пьер де Брезе и Робер де Флок также участвовали в первых боях, а затем преследовали мятежников до Оверни. Но когда на двадцать два месяца, с 1 июня 1444 года по 1 апреля 1446 года, подписывается перемирие, встает вопрос: что делать с мародерами? Под предлогом того, что у Фердинанда III Австрийского возникли трудности со швейцарскими кантонами[113], а у Рене Анжуйского с жителями Меца, Карл отправил им на помощь мародеров, тем самым удалив их от себя. Во главе отрядов король поставил дофина Людовика. В то же время такой поворот дела беспокоил герцога Бургундского, который остался весьма недоволен.

Нам известна ужасная резня, последовавшая за этим. Возвращение мародеров во Францию стало не менее кровавым: после Эльзаса они разграбили и опустошили земли Бургундии. Но для того чтобы возвратить Нормандию, была создана королевская армия, и королю удалось добиться того, что они согласились остаться в гарнизонах: теперь они получали жалованье и отпала необходимость прибегать к грабежу как источнику средств к существованию. Возвращение Нормандии – хотя и сопровождавшееся определенными бесчинствами – "было совершено рукой мастера".

Робер де Флок участвовал в операциях по возвращению всех городов. Если принять точку зрения англичан, они оказались взяты с помощью "предательства", если события описывает француз – "хитростью". Действительно, у Робера де Флока и его друзей в каждом городе были шпионы и люди, на которых они могли положиться. Карл VII хорошо отблагодарил Флока, вручив ему, кроме всего прочего, особняк Талбота в Онфлёре. Флок не принимал участия в торжественном въезде короля в Руан, ибо у него в это время была сломана нога. Любопытная деталь: каноники собора – для облегчения его страданий – направили к Флоку мальчиков из церковного хора, чтобы те пели ему религиозные гимны.

До конца жизни Робер де Флок оставался на посту и являлся одним из наиболее ценных капитанов Карла VII. Под его командованием находилось около ста солдат и двести лучников, и посему он появляется на смотрах, регулярно проводимых раз в три года.

Жизнь Робера де Флока весьма типична для члена разбойной шайки – обычного бандита, в конце жизни достигшего положения людей, подобных Дюнуа или Пьеру де Брезе.

XVI. Жак Желю

Как и Жерсон, Жак Желю написал "Трактат о подвигах Девы". Доброе имя архиепископа Амбрёнского было широко известно. Жан Жирар, председатель парламента Гренобля, и Пьер Лермит, близкий советник Карла VII, обратились к нему, чтобы узнать его мнение о "чудесном" появлении Жанны в Шиноне. Они писали, что Жанну уже допросили в Пуатье церковники. Желю настоятельно советовал дофину соблюдать осторожность и не позволять какой-то интриганке обманывать себя. Он писал:

"Нельзя бездумно доверяться словам девицы, крестьянки, вскормленной в глуши, представительнице слабого пола, столь восприимчивой к заблуждениям; нельзя предстать посмешищем в глазах иностранных народов; французы уже достаточно опозорили себя свойственной их натуре чертой: легко поддаваться обману".

Через посредство Лермита Желю посоветовал королю побольше молиться, дабы получить озарение, и просил, чтобы девицу хорошенько допросили. Три пункта кажутся ему подозрительными, добавляет он:

1) она пришла из Лотарингии, находящейся на границе с враждебными бургундцами и лотарингцами;

2) это пастушка, "которую легко соблазнить";

3) она девица, и ей не подобает "как пользоваться оружием, предводительствовать капитанами, так и проповедовать, отправлять правосудие, заниматься кляузами". Однако он советует не отсылать ее и обращаться с ней уважительно.

Желю был человеком высокообразованным, чьим мнением дорожили современники. Он родился в герцогстве Люксембургском, учился в Париже и готовил себя к адвокатской карьере. Тут-то на него и обратил внимание герцог Орлеанский, отнесшийся к нему по-дружески. После смерти своего брата Карл VI назначил Желю правителем провинции Дофине, но тот решил готовить себя к духовному поприщу, испросив у Карла назначение каноником в Амбрён. Однако Карл VI вновь призвал Желю ко двору и вверил ему финансовые вопросы; затем направил его на Собор в Констанцу с деликатным поручением – попытаться убедить Бенедикта XIII изменить решение поддержать раскол, но успеха Желю не добился и направился в Перпиньян, где вел переговоры о союзе между королем Франции и Кастилией. Вернувшись в Констанцу к моменту избрания нового папы, он получил несколько голосов, но избрали Мартина V. Желю возвратился в Париж и всеми силами пытался помешать подписанию договора в Труа: он написал английскому королю и принявшим сторону Англии бретонским сеньорам. Видя, что его деятельность не увенчалась успехом, Желю вновь отправился в Рим, где был назначен архиепископом Амбрёна.

Удостоверившись, что Дева "совершила чудо", Желю твердо встал на ее сторону и сочинил трактат, посвященный Карлу VII. Трактат начинался следующими словами: "О чудесах, недавно произошедших ради вечной славы Вашего Высочества и Дома Франции, говорят повсюду, а совершила их совсем молодая девушка". И архиепископ воспроизвел полемику, возникшую вокруг Жанны д'Арк, указывая Карлу VII путь, которым он должен следовать. Напомнив, что и его самого обуревали сомнения, Желю подчеркивал неопровержимый факт: в поступках Жанны он видел руку Божью. Он описывал бедствия, постигшие Францию, и ужас, который наводили на народ англичане, рассказывал о том, как оккупанты поделили между собой королевство, и отмечал, что король дошел до такой нужды, что ему не хватало самого необходимого для себя и королевского дома. Король не мог более рассчитывать на помощь людей; именно эти злоключения побудили Бога ниспослать сию девушку в "мужском платье". Затем он настаивал на законности рождения Карла VII: его родители не могли отстранить его от трона, это шло вразрез с естественным, божественным и человеческим правом. Он напоминал также о славных заслугах предшественников короля. Несмотря на все потрясения, вызванные войной, писал он, народ всегда верил в доброту и милосердие Божье.