Тело сдал - тело принял - Александр Шорников

Внутри башни никого не было ни живых, ни мёртвых. Сбоку от стены была приставлена узкая лестница, которая вела на самый верх башни.

Землянин прислонил к стене свой рюкзак, заложил деревянным брусом, валявшимся тут же, входную дверь и, повесив топор под мышку, полез по скрипучей лестнице наверх. Осторожно просунув в отверстие голову в полутёмное помещение, он убедился, что и здесь никого нет. Только в самом верху башни на него с недоумением таращились и попискивали несколько крупных летучих мышей.

В брёвнах было проделаны четыре небольших отверстия на все стороны света. Никитин припал к отверстию, которое позволяло наблюдать за городом, но в наступившей темноте ничего особенного не разглядел.

В нескольких десятках мест в городе горели костры, ближе к выходу из города догорал, испуская сизые клубы дыма, большой дом. Ещё он обнаружил, что в городе есть ещё и внутренняя крепость, до неё отсюда было километра три. Там тоже горело несколько костров, и слышались ослабленные расстоянием крики.

Больше ничего особенного при свете угасающего дня, Никитин не обнаружил. Неожиданно он ощутил острый приступ голода, заглушённый до поры до времени стрессом, он теперь мощно напомнил о себе.

Спустившись вниз в тёмное помещение внутри башни, окон здесь не было, он в полутьме, чихая от поднявшейся пыли, составил вместе два найденных лежака и, оттащив подальше валявшиеся на них тряпьё, постелил свою подстилку. Неторопливо поужинав вяленым мясом, землянин запил свой скромный ужин водой из фляги и закусив остатками фруктов, завалился спать.

Спал он, в эту ночь очень плохо просыпаясь чуть ли не каждый час, город излучал в пространство волны отчаяния и безнадёжности, от которых он никак не мог отгородиться. Среди ночи вдруг раздались многочисленные крики, Никитин придвинул к себе топор и стал насторожённо прислушиваться, но крики стали быстро удаляться, и он вновь заснул.

Утром он встал не выспавшимся и разбитым.

— Давненько мне не приходилось ночевать в подобном дерьме — мрачно подумал он утром, оглядывая караульное помещение башни.

Везде лежал толстый слой пыли, пылинки густо перемещались в многочисленных солнечных лучиках тут и там приникающих в помещение.

Сергей чихнул и тут же испуганно зажал себе рот, что бы заглушить очередной чих. Он прислушался, но вокруг было спокойно, только птицы продолжали щебетать неподалёку.

Он немного помассировал затёкшую от сна голову и полез по лестнице наверх. Летучих мышей за ночь заметно прибавилось, они недовольно царапали коготками и пищали, ползая по балкам потолка.

Из прорубленных бойниц временами сильно дуло. Сергей вновь чихнул и, прильнув к обзорному окну, стал оглядывать город при дневном свете. В глаза сразу бросились целые кварталы выгоревших дотла домов. В одном месте он заметил большой чёрный круг выжженной земли, с полусгоревшими брёвнами, рядом с ними было разбросано довольно много мусора.

Никитин пригляделся повнимательнее и понял что это трупы. Очевидно раньше, их стаскивали сюда и сжигали, но теперь видимо махнули на это дело рукой.

Этот факт ему не понравился, это свидетельствовало, что в городе не осталось никакой власти или власть предпочитала просто отсиживаться в крепости, до тех пор, пока проблема сама собой не решится. Правда эта проблема, в данных условиях решалась только одним путём — ждать пока все инфицированные вымрут.

Землянин перевёл свой взгляд на крепость. Отсюда хорошо было видно, что по его невысоким стенам бродят солдаты с копьями и луками через плечо, больше ничего там интересного он не увидел. А вот в самом городе интересного было много. Часто проходили большие и шумные компании человек по двадцать — тридцать мужчин и женщин, у многих из них в руках были бурдюки с вином, к которым они время от времени прикладывались.

Никитин потратил целый день, наблюдая за происходящим в городе. По городу бродило около десятка подобных групп заражённых, одна из них прошла довольно близко от его укрытия, и он ясно видел яркие пятна, покрывавшие их обнажённые лица и тела. Некоторые заражённые ходили совершенно голыми и предавались любовным утехам прямо на улице, ничуть не стесняясь окружающих.

Видимо им было уже всё безразлично и перед смертью, они все ударились в загул, отринув все табу. Некоторые просто бесцельно шатались по улицам, не зная, что им делать. Ближе к вечеру несколько таких групп объединились и попытались пойти на приступ дворца.

Эта атака явно была не последняя, вокруг укреплений дворца уже валялось множество тел. Атака уже изрядно поднабравшихся людей, была заранее обречена на поражение.

Десяток появившихся по тревоге лучников, с ходу начали посылать стрелы в толпу, которая, потеряв нескольких человек, стала быстро отступать обратно. Немного постояв, лучники исчезли за стенай, а стражники возобновили своё патрулирование.

Понаблюдав за жизнью города, где свирепствовала эпидемия, Никитин решил, что наиболее безопасно будет уходить отсюда рано утром. Шатающиеся толпы появлялись на улицах только часов в девять-десять, тогда из города уйти будет значительно труднее.

Как себя поведёт толпа, где все уже обречены, было трудно понять. Толпа всегда агрессивно относится к тем, кто на неё не похож, а он здесь явно будет выделяться. Выделятся хотя бы тем, что он здоров.

Можно было пойти на хитрость — намалевать на теле красные пятна и так миновать себе подобных, но он не мог бросить своё снаряжение и рюкзак, впереди его ещё ожидал неблизкий путь.

Да и не факт что инфицированные не захотят познакомиться с ним поближе, так что этот вариант отпадал. Можно было попробовать осторожно пройти по улицам ночью, но ночью здесь и царило наибольшее веселье, затухавшее ближе к утру.

Да и идти по тёмному городу, где ежеминутно можно спотыкаясь о валяющиеся тут и там тела, было опасно. Кроме того судя по доносящимся всю ночь пьяным крикам, народу вокруг шаталось по ночам достаточно много.

Никитин поднёс ко рту флягу с водой и отпил глоток. Это была его последняя фляга, был, правда, ещё наполовину наполненные водой бурдюк, которым снабдили его жители первой деревни. Но вода в нём имела очень плохой, гнилостный привкус, и он использовал её только для умывания. К сожаления, он забыл наполнить свежей водой бурдюк около города. А в единственном роднике встретившимся ему по пути плавало чьё то покрытое язвами мёртвоё тело. Так что волей неволей ему завтра придётся по любому покидать город, без воды ему не выжить.

В городе правда он видел несколько искусственных водоёмов из которого, можно было взять воду, но где гарантия что его не увидят когда он будет пробираться туда. Кроме того, в здешней воде вполне могли оказаться возбудители красной чумы, а вскипятить, не выдав своего присутствия воду было невозможно. Взвесив все за и против, он решил прорываться рано утром, завтра.

Вечером он ещё раз осмотрел город, поднявшись на самый верх башни, запоминая свой будущий маршрут. Городские ворота, ведущие из города, виднелись от него километрах в пяти-шести и тоже были распахнуты настежь.

Что бы до них добраться он сперва решил идти по небольшой извилистой улочке, которая выводила его прямо на центральную улицу, причем, когда он выходил на центральную улицу, то до ворот ему оставалось всего километра два-три.

Рано утром, ещё до восхода солнца, он туго скатал свою подстилку, надел бронежилет и плотно укутался в куртку. Топор занял своё привычное место под мышкой, правда, Никитин надел на его лезвие защитную полоску из латекса.

Он не собирался прорубать просеки в мешающей толпе, так он, скорее всего, мог заразиться от них, в крайнем случае, он решил отбрасывать их своим посохом. Попрыгав немножко вместе с рюкзаком, он убедился, что ничего у него там не гремит и, открыв, недовольно заскрипевшую дверь башни начал спускаться по лестнице.

Перед этим он немного прополоскал горло и нос, маслом чайного дерева, надеясь, что это поможет ему избежать заражения.

Около подножья башни он сразу быстро юркнул в открывшийся переулок, который он ранее углядел сверху. Минут сорок он осторожно пробирался в полутьме переулка, между всяким хламом которым был тот забит и насторожённо прислушивался к малейшему шуму.

Многие дома в переулке были разграблены, их двери были выбиты. Часто бесформенной грудой валялись тела, плохо различимые в полумраке. Иногда, какие-то мелкие животные перебегали улицу, заставляя его вздрагивать.

Целый ряд домов был необитаемым, только в одном месте были слышны рыдания, но ничем помочь этим несчастным он сейчас не мог. Благополучно миновав переулок, Сергей внимательно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, вышел на центральную улицу. Он быстро пошёл по ней, до ворот уже оставалось километра два, когда удача изменила ему. Дверь одного из дома, который он уже миновал, неожиданно распахнулась и из него, с хохотом полезли люди. Никитин резко ускорил шаг, сперва они не замечали его, потом кто-то из этой компании крикнул: