Грязная Земля (СИ) - Окольнов Юрий

— Ах ты ж, тварь подколодная! — ахнула Фёкла Порфирьевна. — Хрен тебе, а не суды, не в Америхе живём! Всё участковому про тебя расскажу, пусть тебя посадють!

И бабка вдруг наступила Алисе на ногу. Та опять вскрикнула от боли, а бабка попыталась своей ногой выпнуть ногу Алисы из щели двери, давя стопой на голень. Кроссовок стал выскальзывать наружу.

Алиса мотнула головой в сторону и увидела, что полицейский УАЗ остановился напротив их подъезда.

«Используй силу противника, Люк!» — выплыло откуда-то из глубин подсознания. Причём, голосом Пети.

Бабка одновременно тянула дверь на себя — и толкала ногу Алисы от себя. При этом перестала упираться в стену. Поэтому Алиса повисла здоровой рукой на ручке двери, а ногу в двери стала поворачивать, как бы накатывая на дверь. Нога бабки соскользнула с ноги Алисы и упёрлась в дверь.

Теперь Фёкла Порфирьевна упиралась ногой в дверь вместо стены и тянула дверь на себя чуть слабее. Бабка сейчас повисла на двери руками и ногой. В каком-то смысле она сейчас просто каталась на двери туда-сюда, лишь держа другую ногу на полу.

— Эй! — крикнули сзади от УАЗа. — Стоять!

Алиса рванула на себя и смогла приоткрыть дверь шире. Она ввалилась в расширившийся проём между дверью и косяком. Но бабка встала грудью перед ней, раскинув руки. Бабка навалилась на Алису, Алиса навалилась на бабку.

— Не пущу! Стоять! Милиция! — заорала Фёкла Порфирьевна.

— Всем стоять на месте! — раздался сзади сонный, но повелительный окрик.

Щенок в пакете, зажатый между двух могучих женщин, вдруг подал голос. Это был странный звук, он начался писком, продолжился бульканьем, а закончился тихим рычанием. А потом щенок извернулся и сквозь пакет куснул бабку.

Та вскрикнула и рефлекторно отпрянула от Алисы.

Алиса же оттолкнула её в сторону и рванулась в подъезд мимо бабки. А дверь наконец захлопнулась, и магнитный замок щёлкнул, закрывая её.

— Стой, хулиганка! Милиция! Ох, сердце моё! — кричала сзади бабка.

Но Алиса уже заскочила в лифт. Перед тем, как тот закрылся — она услышала, как в дверь подъезда забарабанили кулаки. Бабка не сразу сообразила открыть — и хорошо!

Теперь Алиса ехала наверх на свой этаж и судорожно соображала — что делать, если входная дверь квартиры будет закрыта? А что делать потом, если она будет открыта?

Но ей повезло. Впрочем, при чём тут везение? Она вышла ночью, оставив дверь незакрытой. Родители спали, пропажу Алисы не обнаружили — и дверь осталась незапертой.

Выдохнув и улыбнувшись, Алиса быстро зашла в родную домашнюю дверь. Безумно хотелось упасть в кровать. Очень хотелось перед этим ещё и умыться. Но она понимала, что бабка сейчас городит участковому три короба грязи про неё, хулиганку и бомжиху. Поэтому — скорее всего полицейский сейчас придёт в их квартиру, чтобы лично проверить ситуацию и опросить подозреваемую. Тем более, что он только что видел некую белую фигуру в пакетах, рвущуюся в подъезд. У неё осталась буквально минута-другая.

Но Алиса ошиблась в расчетах. Стук в дверь раздался ещё быстрее.

Алиса и полис

Если бы Алиса не была одновременно на нервах и в полусне, она бы оценила лояльность полицейского, который не стал звонить, а вначале постучал. Так он дал возможность подойти к двери тем, кто уже не спит в воскресенье в полшестого утра.

Патрульный Коснецов был сонным, дежурство заканчивалось, и он не был готов к энергичным, активным действиям. Он не стал дубасить в дверь, или даже звонить в звонок. Он относительно деликатно постучал. Заодно он проверил, что предполагаемая хулиганка действительно живёт именно здесь, ведь, если подойдет — значит не спит!

Дверь открылась почти сразу. Перед ним была юная, красивая рыжая старшеклассница с отличной развитой фигурой, которую подчёркивала даже чуть мешковатая толстовка. А тем более — старые пижамные штаны, которые ей были явно малы. Руки старшеклассница заправила в карманы толстовки, на голову был накинут капюшон худи. Она безбожно зевала, и Коснецов тоже не удержался и зевнул.

Потом пробежался оценивающим взглядом по фигуре, поднял глаза обратно — девушка смотрела на него насмешливо, мол «Пялишься? Знаем мы таких!». Но Коснецов не стал смущаться. У него уже был богатый опыт таких взглядов. Он перешёл к делу:

— Патрульный Коснецов, доброе утро. А вы гражданка… Гусечкина?

— Ага. Она это я, — кивнула девушка. — Ничего, если мы на площадке поговорим? Родители ещё спят.

— Пока да, там видно будет, — пожал плечами патрульный.

Девушка вышла за дверь и прикрыла её, а патрульный начал:

— Жалоба тут на вас поступила, от соседки вашей пожилой.

Девушка закатила глаза. Впрочем, на её лице мелькнуло напряжение. Но и колоться с ходу она не стала:

— И на что жалуется соседка в этот раз?

Коснецов достал блокнот, и зачитал, почесав затылок:

— Говорит, вы с утра устраивали беспорядки, хулиганили, бомжевали и на неё напали.

— Ну, насчет бомжевания — я тут живу, — мотнула девушка головой. — Насчет беспорядков и хулиганства — я с утра шла домой к себе. Я ведь здесь живу, имею право к себе домой идти… Туда, где я живу.

Она сделала паузу, как бы подчёркивая важную мысль — вдруг он не понял ещё, что она здесь живёт. И патрульный не стал с ней спорить, лишь вежливо улыбнулся. Не дождавшись вопросов, она продолжила:

— А бабка эта вдруг выскочила, в двери встала грудью и не хотела меня пускать. А ведь я просто шла! Не шумела!

— Точно не шумели? — уточнил патрульный. — А если проверим?

— Я даже настаиваю, чтобы вы проверили! — чуть подалась к нему Гусечкина. — Спросите других соседей. Только дайте им доспать, не надо людей из-за одной бабки мучать.

— Хорошо, — улыбнулся патрульный. — Там решим.

Девушка расслабилась. Но патрульный ещё не закончил:

— А что там про нападение? С нашей стороны было видно, что вы с бабкой чуть ли не дрались!

— Ну так она меня не пускала! А я домой торопилась! Очень спать хочется!

И она намекающе глянула на Коснецова большими щенячьими глазами, прижав руки к груди. Но тот не поддался женским чарам. Лишь отметил, что кисти спрятаны под рукавами. Либо для милашности — либо прячет руки.

— Так, а что насчёт собаки?

— Какой собаки? — напряглась Гусечкина, но прямо отпираться не стала.

— Старушка обвиняет вас в нападении с применением собаки. Мол, натравили вы на неё собаку.

Девушка закусила губу, явно что-то решая, а то и придумывая. Коснецов до этого уже немного расслабился и решил, что вся ситуация — очередная ночная блажь очередной безумной старушки. Но теперь он почуял реально подозрительную ситуацию и начал копать.

— Нету у меня собаки, — решила запираться девушка. — Можете любых соседей спросить.

— Может тогда, Фёклу Порфирьевну позовём? И родителей ваших? — вежливо предложил Коснецов. — А ещё возникает вопрос — вы почему не подчинились законному требованию сотрудников милиции остановиться у подъезда? И ещё вопрос — что вообще вы делали так рано утром на улице, если у вас нету собаки?

Закончив, патрульный довольно замолчал, ожидая реакции — признания, слёз, да чего угодно. А девушка замерла и напряглась, вытянула вниз руки и сжала кулаки.

Её поза вдруг стала такой напряжённой, что патрульный чуть не схватился за пистолет, лишь в последний момент обругав себя — мол, что, девчонки испугался? Но Коснецов всё же незаметно сделал полшага назад, создавая дистанцию.

Алиса выпрямилась, глядя ему в глаза.

— Я щенка нашла. Он почти дохлый был. Я его домой притащила.

— Эге. Хммм…Ясно, — патрульный почесал затылок в замешательстве.

И правда — всё сходится. Кроме мелочей…

— Вот так вот взяли и пошли гулять с утра, а потом взяли и нашли щенка?

— Я услышала как он пищит и скулит за окном, — пожала плечами Алиса. — А я собак люблю. Глянула с балкона — а он там. Ну я оделась кое-как, со сна — и выбежала за ним. А тут эта бабка противная!