Опальные воеводы - Андрей Богданов

Повторить столь страшное предательство Святорусской земли трудно было даже для Ивана Грозного. Волей-неволей на следующий год командные должности в армии пришлось дать сразу нескольким храбрым воеводам. Стоя с полками в Кашире, Шуйский вовремя подоспел на помощь Воротынскому под Серпухов и внёс свой вклад в разгром Крымской орды. Иван Петрович гнал хана до Усть-Лопасни и нанес крымчакам ещё одно поражение. К счастью, среди множества подвигов 1572 года мужественное ополчение Шуйского выделялось недостаточно, чтобы князь поплатился головой.

На следующий год воевода уже скрылся в водовороте Ливонской войны, начав свою деятельность с удачного штурма Вейсенштейна. Он становится одним из воевод Пскова и с перерывами командует псковским ополчением восемь лет, участвуя почти во всех кампаниях на севере, а время от времени отражая набеги татар на юге (например, в 1578 году у Сенькина брода на Оке).

Слава Шуйского растёт, угрожая его жизни, но опасность вокруг Пскова сгущается ещё быстрее. В 1579 году князь собрал земское ополчение в помощь Полоцку и пришел с ним в Остров, где велено было дожидаться царских полков. Полки не пришли, Полоцк пал, ополчение было распущено и на следующий год не участвовало в отражении страшного нашествия неприятеля.

Приспевало время ещё более свирепого вражьего нашествия, по христианскому же закону наступал Великий пост 1581 года. Призвав спешно доставленного из Пскова Ивана Петровича Шуйского, стал его царь расспрашивать об укреплениях города: как были усилены крепостные стены, какие пушки и в каких местах решено поставить, кто в каком месте будет руководить обороной и хватит ли людской силы, чтобы выдержать осаду.

Боярин и воевода князь Иван Петрович Шуйский порознь и по чину все рассказал государю, какие меры приняты, объяснил. К сему же присовокупил богонадежные слова:

— Надеемся, государь, крепко на Бога и на необоримую крепкую стену — христианскую нашу заступницу истинную Богородицу, и на всех святых, и на твое государево царское высокое имя, что град Псков от литовского короля всякими укреплениями может отстояться!

Выслушал царь-государь речи Шуйского о многоукреплении псковской крепости, о твердом и неослабном стремлении воевод и воинов выстоять, о непреклонной вере всех жителей Пскова, стремящихся за Бога и своего государя, за государевых детей и православную веру, за свои дома, и жён, и детей умереть, но при жизни не отдать Псков королю. Пришёл Иван Грозный в восторг и омочил своё лицо слезами. Умилившись, сказал:

— Богу и сроднику своему, святому князю Гавриилу-Всеволоду, Псков град в руки передаю. Потом же и вам, боярам своим и воеводам, всем воинам и псковичам, если по своему обещанию сотворите, как к Богу и ко мне обещались, как истинным рабам{36} в руки град Псков передаю, чтобы укреплялись во Пскове, как кого Господь вразумит!

Шуйский стремился в это опасное время скорее во Псков, но при отъезде государь не оставил его наставлениями и поучениями, дав сверх того собственноручно подписанный подробный наказ, как следует за Бога и государя твёрдо умирать. Самому же Ивану Петровичу сказал Грозный такие слова:

— На тебе одном подобает мне всей той службы пытать, а не на иных товарищах твоих и воеводах. На тебе мне мимо всех искать, что во Пскове произойдет, взыскивать и за оборону, и за службу!

Знал Шуйский, что не терпит царь возражений, и потому лишь поклонился и произнес:

— Как Бог благоволил и тебе, государю, изволилось, так и исполню, раб есми аз. И елико Господь с Богородицей наставят, всей душой врученную мне службу всесердечно истинно рад сослужить за город Псков!

Потом злообманный царь Иван, не веря никому, повелел Шуйскому в царствующем великом граде Москве в соборе Пречистой Богородицы перед чудотворным образом клясться всё делать по государеву наказу. Ещё раз поклялся Иван Петрович держаться в осаде стойко, вместе со всеми пребывающими во Пскове христианскими народами биться с врагом до смерти. За сим царь отпустил князя в Псков.

Вернувшись наконец в город, Шуйский спешно продолжил работу по его укреплению. Воевода собирался не помирать, а отстоять Псков и поразить врага. Ежедневно он объезжал стены и давал указания тысячам псковичей, вышедших на строительные работы. Веками подвергавшиеся опасности жители пограничного города хорошо знали цену своей крепости.

Город опоясывали четыре каменные стены общей протяженностью около 10 километров. Все они были усилены массивными башнями с орудийными площадками, имели крепкие широкие зубцы и местами бойницы подошвенного боя. Господствующий над Псковом кремль гордо нес над рекой Великой могучие стены и башни, сложенные из серого плитняка.

Забегавшая в город река была перегорожена стеной с арочными проемами — «водобежными воротами», забранными в толстые деревянные решетки с железной оковкой. Ни одна мелочь не была упущена при подготовке к обороне.

Шуйский заботился не только о Пскове, но и об окольных городах, понимая их стратегическую важность. Воевода писал в пригороды, приказывая строить разнообразные дополнительные заграждения и усиливать крепости. Он стремился сделать всё возможное, чтобы вторгшаяся армия не смогла закрепиться на Псковской земле. По сёлам и соседним волостям были разосланы грамоты, приказывающие заблаговременно уходить в города с женами, детьми и всем имуществом. Все, что нельзя было вывезти, воевода призывал сжечь, вплоть до хлебных запасов.

Огромные массы людей размещались в городе, из способных носить оружие формировались отряды. Арсеналы были открыты, оружие раздавалось добровольцам. Для закупок продовольствия, вооружения и боеприпасов Шуйский собирал пожертвования с богатых купцов, церквей и северорусских монастырей.

В короткое время Псковская земля была мобилизована. Под знамёна Шуйского встало, по оценке неприятелей, до 50 тысяч пеших ратников и до 7 тысяч конницы. Все укрепления были разделены на участки под руководством воевод. Те, в свою очередь, поставили во главе обороны каждой башни и каждого прясла (участка, звена) стены особых командиров.

Стрельцам, дворянам, горожанам Пскова и крестьянам были отведены свои места у пушек, крупнокалиберных крепостных пищалей, котлов со смолой и других осадных хитростей, у бойниц, ворот и переходов. Отныне каждый камень псковских стен строго охранялся. Специальные отряды и подвижное войско были подчинены лично Шуйскому, вместе с ватагами землекопов и строителей.

Пока Иван Грозный писал во Псков грамоты, фарисейски взывая к Богу и неотступно требуя от воинских людей и псковичей неослабно и мужественно сидеть в осаде до последней невозвратной смерти, Шуйский с товарищами подавал защитникам города надежду и призывал их к ратному подвигу.