Отряд смертников - Владимир Корн

– Покурить бы сейчас, – вздохнул Прокоп.

– Ты же давно бросил. Сам говорил – лет пятнадцать еще назад. – Денис подкинул в печь новую порцию дров.

– Иногда до жути хочется, – снова вздохнул тот. – Вот как сейчас.

– Сильно хочется? – почему-то спросил Войтов.

– Я же сказал: до жути.

– Ну, если до жути, тогда держи, – и он протянул Кирееву полупустую пачку сигарет.

– Ты где ее взял? – несказанно удивился Прокоп.

– С собой из Мирного пер. Все ждал, когда же тебе покурить захочется. Уже выбросить хотел. Ладно, шучу: в шкафу здесь нашел. Только не знаю – можно ли их еще курить. Столько лет пролежали.

– Да что ему станется, табаку? – и Прокоп, сделав глубокую затяжку, выпустил дым в сторону от остальных.

– Дай-ка и мне, – попросил Денис.

– Ты-то с чего?

– За компанию, – объяснил Войтов, подкуривая от протянутой Прокопом сигареты, и вдруг неожиданно фыркнул.

– Ты чего?

– Вспомнилось. Встречался я с одним деятелем, так тот совершенно серьезно утверждал, что именно курильщики в тварей и мутировали первыми. Кулаком себя в грудь бил, что все именно так.

– Сомнительно очень, – после непродолжительного раздумья изрек Прокоп. – Если даже судить по моему родному Поздняково. Уж там-то я народ как облупленный знал: не было разницы, курильщик, нет. Глеб, а ты что об этом думаешь?

– Ничего, – ответил тот. – Если уж Старовойтова не может объяснить, почему мутировали не все, куда уж мне.

– И все же ну его на хрен, от греха подальше. – Прокоп, смяв сигаретную пачку в руке, отправил ее в огонь.

– Ложитесь-ка лучше спать, я первым заступлю. И не вздумайте мутировать за ночь! – в шутку пригрозил Чужинов. – Патронов и без того крохи остались.

Раньше было не до того, но сейчас, оставшись наедине с самим собой, Глеб почувствовал тоску. И еще злость. Злость на самого себя. Ее даже больше. И дело не сделано, и столько народу погубил. Роман, Сема, Рустам.

«И Егор долго не протянет, – взглянул он на него, в полумраке выглядевшего совсем мальчишкой. – Что я делал не так? Состав группы, снаряжение, маршрут? Все смерти были неизбежными? Не звучит ли это оправданием, которое, как известно, ищут себе только те, кто не прав? Так что же?»

Глеб встал, подошел к Егору, поправил безвольно свесившуюся с лежанки руку, осторожно уложив ее вдоль тела. Приблизился к темному окну, бездумно в него уставясь. Под ногами звякнули гильзы. Их здесь много, целая россыпь, от девятимиллиметровых пистолетных патронов. Штук полсотни, даже больше, причем у одного окна, а их тут семь. Из пистолета Макарова? Но это сколько необходимо расстрелять магазинов? Из «Бизона»? У того шнековый магазин емкостью на шестьдесят четыре патрона, что вполне соответствует количеству гильз. И в кого стреляли? В тварь? Ну-ну! Та, если сразу не завалить, такие танцы вокруг машины устроила бы! В человека? Судя по тому, что нигде не видно пулевых отверстий, ответных выстрелов не было. И окно целое… стрелок, после того как закончил палить, аккуратно его прикрыл. Еще одна загадка, ответ на которую вряд ли удастся узнать.

«А вообще нам повезло». – Глеб обвел вокруг взглядом.

ГАЗ-66, или «шишига», как его частенько называют, – грузовик армейский и потому обладает отличнейшей проходимостью. На этом даже лебедка в наличии. Будка утеплена, весь набор необходимой мебели для проживания, газовая плита в пару к буржуйке, на крыше генератор пристроен. Сто процентов, что на машине дизель установлен. Отличная техника для глубоких рейдов по бездорожью.

«Или для выживания в условиях апокалипсиса, – усмехнулся он. – Только кто же мог знать, что любая техника станет неотъемлемой его частью? И еще жаль, что никаких припасов не оказалось. Вероятно, неведомый стрелок – или сколько их тут было? – унес все с собой. Продукты – проблема еще бо́льшая, чем количество патронов, которое ничтожно. На дворе – зима, время, когда питание должно быть очень калорийным даже в том случае, если просто сидеть на месте, что нам совсем не грозит. И потому придется лезть в какую-нибудь задницу, чтобы добыть хоть что-нибудь съестное».

Застонал Егор, и Чужинов взглянул на него. Паренек держится, и только лишь во сне, когда он не может себя контролировать, можно услышать его стоны. Егор – молодец: несмотря на страдания, не умоляет, чтобы от него избавились. Понимает, что они будут переть его на себе до последнего, рваться из последних жил. Иначе нельзя: в мире и без того осталось так мало человеческого. И чем они тогда будут отличаться от тварей?

Заворочался на лежанке Прокоп, встал, потянулся, хрустнув суставами. Уселся на перевернутое ведро перед печкой, сказал:

– Жаль я все же сигареты выбросил, покурить бы сейчас. Глеб, ты вот что, спать ложись. Я как сильно устану, заснуть не могу. К утру обязательно рубить начнет, тогда и посплю. Ну а пока не вдвоем же нам бодрствовать?

Глеб кивнул. Почему бы и нет? И уже в спину услышал негромкий голос Киреева:

– Чужак, вижу я, как ты себя казнишь. И напрасно: нет твоей вины ни в чьей смерти. Никто нас с тобой на аркане не тянул, знали, на что шли. Так что зря ты душу себе рвешь. И вообще: если бы не ты, давно бы уже никого не осталось.

– Эдак мы скоро и до самой Москвы дотопаем, – заявил Денис.

Они втроем, уже при свете дня, рассматривали карту, решая, как им быть дальше.

– Может, одному остаться здесь с Егором, а остальным мотануться в этот, как его… – Прокоп вгляделся в карту, – Муровск? Нет, не вариант. Туда день пути, там время понадобится, чтобы что-нибудь отыскать, и обратно столько же. Итого трое суток.

Глеб кивнул, соглашаясь: смысла нет. Идти ночами – самоубийство.

– Жаль, что тут шаром покати, – продолжил Прокоп. – Иначе посидели бы тут дней несколько, а там, глядишь, и потоп закончился бы. И Егору к тому времени полегчало бы.

Никто не сказал ни слова, будто соглашаясь, хотя все отлично понимали, что Егору полегчает только в том случае, если он срочно попадет в руки квалифицированных врачей.

– Значит, так, – начал Чужинов, – мой план таков. Доходим до Муровска, там ночуем. На следующий день запасаемся продуктами, сколько получится, и двигаемся строго на юг. Здесь, – ткнул он в точку на карте острием пули автоматного патрона, – железнодорожный мост через Одну. Даже если, как выразился Андреич, потоп еще не закончился, он нам будет не помеха. Еще три дня пути, и выходим к Полянску. Там, насколько я знаю, места уже обитаемые. В общем, дней за пять уложиться должны.

– А почему не на север? – спросил Киреев, рассматривая карту.