ходить по левой стороне главной артерии города — Светланской улице и ездить на извозчиках; приказом по крепости от 24 мая 1905 года… была запрещена продажа водки нижним чинам. На улицах стали появляться нижние чины и даже унтер-офицеры, которые останавливали прохожих, заходили в магазины и просили милостыни. Буйное поведение офицеров в публичных местах, в особенности по отношению к полиции, было точно так же удостоверено комендантом в приказе от 26 сентября 1905 года. Случаи присвоения и кражи казенного имущества, оружия и огнестрельных припасов до того участились, что вызвали усиление уголовной репрессии за эти деяния. Все эти приказы фактически не исполнялись и лишь только увеличивали раздражение нижних чинов против “начальства”, указывая при этом на очевидную для гарнизона его слабость и бездействие. Не говоря уже о какой-то стихийной ненависти матросов к своим офицерам, одним из проявлений коей был тот факт, что во время погрома в октябре были подожжены чуть ли не все дома, где жили морские офицеры, а равно и морское собрание, враждебное настроение среди гарнизона крепости против офицеров заметно росло и, не говоря уже о таких проявлениях его в военной среде, как не отдание чести офицерам и целый ряд мелких нарушений воинской дисциплины, выразилось в оскорблении словами и действием на улице нижними чинами и частными лицами нескольких пьяных, правда, офицеров. Причины такого настроения гарнизона в сухопутных частях войск кроются отчасти в целом ряде фактов, указанных в многочисленных приказах по крепости, из коих видно, насколько индифферентно или недобросовестно относилось непосредственное начальство к нуждам солдат. Представляемые при сем приказы от 5 августа и 11 октября наглядно указывают на эти отношения. Кроме приказов, из рапортов высших офицеров, коим поручаемы были комендантом инспекторские смотры отдельных частей гарнизона, каковые рапорты приобщены к делу следственной комиссии, а равно и из показаний свидетелей, данных той же комиссии, видно, насколько были неудовлетворительны во время осадного положения крепости заботы о нуждах гарнизона: солдаты получали часто сырой, противный на вкус хлеб, испеченный из недоброкачественной, иной раз затхлой, ржаной муки, смешанной с бобовыми жмыхами (причем ежедневная дача хлеба генералом Казбеком уменьшена была с 3 до 2½ фунта); их кормили тухлой соленой рыбой и несвежим мясом, недоброкачественными консервами, от которых солдаты заболевали. С наступлением холодов войска не были в достаточном количестве снабжены теплой одеждой и обувью; не для всех частей войск, расположенных в окрестностях города и на позициях, устроены были теплые помещения, так что значительная часть войска и после выпадения первого снега оставалась в палатках. Укрепление крепостного района, который в момент начатия войны с Японией оказался весьма слабо приспособленным к защите, вызвало усиленный труд сухопутного гарнизона, в особенности по земляным работам, причем ввиду недостатка рабочих рук, исключительно китайцев, на долю сухопутного гарнизона выпал тяжелый труд по приведению крепости в боевую готовность. Плата за земляные работы приказом командующего войсками Приамурского округа от 15 апреля 1905 года… установлена была в 75 копеек в день, причем при коменданте генерале Воронцове солдаты получали заработанную ими плату на руки наравне с вольнонаемными рабочими. Генерал Казбек, вступив в должность коменданта, отменил плату нижним чинам за земляные работы, объяснив в приказе, что исполнение всяких по укреплению крепостного района работ составляет прямую обязанность гарнизона. Вследствие этого приказа работоспособность нижних чинов при земляных работах до того понизилась, что, как выяснило инженерное крепостное ведомство, успех их работ составляет лишь 0,02 успеха работы китайцев. Очевидно, ввиду этого генерал Казбек в июне 1905 года распорядился приказом по крепости, чтобы выработанные за земляные работы деньги выдавать нижним чинам не как плату за работу, а в виде вознаграждения, причем деньги эти приказано было распределять равномерно между всеми частями гарнизона, хотя бы и не участвовавшими в работах, обратив половину денег на улучшение быта нижних чинов и выдавая им на руки остальные 50 %, причем вознаграждение за работы определено было по норме ниже той, которая установлена была в указанном приказе… В результате нижним чинам пришлось получить за последние 6 месяцев работы всего около 6 рублей на человека, что составляет 3 копейки за рабочий день. Приказ о выдаче этих денег состоялся до погрома 25 октября 1905 года, но фактически деньги выданы были лишь 4 ноября. Указанный приказ командующего войсками… стал известен гарнизону крепости, ибо, между прочим, он был напечатан в приказе по 10-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, расположенной в крепостном районе. Противоречащие же ему распоряжения ген. Казбека возбудили среди нижних чинов гарнизона недоверие к начальству и поселили в них мысль об обмане. По объяснению генерала Казбека, данному им следственной комиссии, он находил, что действия командующего войсками округа не распространяются на крепость Владивосток, находящуюся в осадном положении. С таким его мнением согласился командующий, когда Казбек обратился к нему по этому поводу лишь в декабре 1905 года, о чем и состоялся приказ по крепости 8 декабря 1905 года».
Самым поразительным было то, что командование Владивостокской крепости, как оказалось впоследствии, прекрасно знало не только о том, что готовятся беспорядки, но кто и когда конкретно будет их начинать. Еще за месяц генерал Г.Н. Казбек получил целую груду анонимных писем на сей счет, причем как угрожающих, так и предупредительно-благожелательных. Об этом доносила генералу через своих осведомителей и полиция. Например, 28 октября командир порта контр-адмирал Н.Р. Греве направил коменданту крепости рапорт мичмана Чавчевадзе о том, что на 30 октября в крепости готовятся серьезные беспорядки. Но, увы, по всем письмам и рапортам никаких мер предпринято не было. А непосредственно накануне беспорядков, как специально, в отпуск в европейскую часть России был срочно отправлен опытнейший полицеймейстер Чернов. Невольно задаешься вопросом: все это просто вопиющее начальственное головотяпство и стечение обстоятельств или же чья-то злая воля?
* * *
Первый мятеж во Владивостоке произошел в конце октября — начале ноября 1905 года. Вот типичное описание событий, связанных с мятежом во Владивостоке осенью 1905 года, советского времени: «После Всероссийской октябрьской политической стачки и манифеста 17 октября 1905 года во Владивостоке начали создаваться организации рабочих, служащих и интеллигенции, проводились митинги, собрания, демонстрации. В этом движении приняли участие матросы и солдаты Владивостокского гарнизона, насчитывавшего до 60 тысяч человек. Власти усилили репрессии, запретили матросам и солдатам посещать митинги, участвовать в демонстрациях, увольняться в город. Ряд кораблей, команды которых были настроены революционно, был выведен из порта. В городе усилились аресты. Меры властей вызвали всеобщее возмущение. 30 сентября на улицы Владивостока вышли две тысячи матросов, к которым присоединились до 10 тысяч
