Аромат рая - Дженнифер Блейк

Утром явился Дюран. Элен была раздражена его появлением, поскольку они с Дивотой уже собрались уходить. Сняв капор и пригладив туго заплетенные в косу и уложенные в корону волосы, она вышла встретить его.

Дюран поцеловал ей руку. Элен пробормотала что-то вежливое и приказала Бенедикту подать освежающие напитки на галерею. Пригласив Дюрана следовать за собой, она прошла к столику и села в одно из кресел, указывая ему на другое напротив себя.

Стояла прекрасная осень. При ярком солнечном свете она заметила, что за время, прошедшее с того момента, когда они отправились с Сан-Доминго, он немного похудел. Свойственный ему ореол привыкшего к беспутному образу жизни человека, казалось, немного поблек. Тем не менее в Дюране сохранилась прежняя надменность, а жадный и даже алчный блеск был хорошо заметен в его глазах, направленных на нее.

– Насколько мне известно, Байяр находится в отъезде, – сказал он.

– Да, в деловой поездке.

– По поручению Луссата? Будем надеяться, что поездка в Вашингтон не окажется слишком опасной.

– А что, о поездке Райана так широко известно? Я-то полагала, что это секретная миссия.

– Не имею ни малейшего представления, сколько в нее посвящено людей, хотя я услышал о ней в «Cafe de Refugies». Может, Байяр сам напускает на себя важность? В конце концов, насколько секретной может быть миссия простого курьера?

Элен взглянула на него презрительно:

– Напрасно ты так говоришь. Думаю, миссия действительно важная.

Дюран пожал плечами, будто стараясь подчеркнуть свою незаинтересованность, и тут же сменил тему разговора, справившись о ее здоровье. В тот момент, когда она отвечала, подошел Бенедикт и принес вино. В присутствии слуги они продолжали вести безобидный разговор о случаях заболевания лихорадкой в последнее время, о том, что число заболевших пошло на спад с некоторым осенним похолоданием. Дюран сообщил ей, какие семьи вернулись в город из сельской местности после отдыха, а также о развлечениях, планируемых в городе на осень и зиму, многие из которых были связаны с празднованием ожидавшихся перемен в жизни колонии.

Когда Бенедикт ушел, они заговорили об отступлении французов под натиском англичан на Сан-Доминго и о негритянском генерале Дессалине.

– Мне кажется, что французы уже никогда не вернутся туда, – сказала Элен. – Ты уже решил, что будешь делать, если тебе не удастся вернуть поместья?

– Делать? – переспросил он ее, приподнимая брови.

– Чем станешь заниматься: купишь землю и будешь выращивать сахарный тростник, как все это делают здесь, или станешь заниматься юриспруденцией, а может быть, займешься коммерцией?

– Нет у меня никакого желания пачкать руки торговлей, это уж точно. А юридические дела это для крючкотворов, которым нравится спорить.

– Тогда ты снова можешь стать плантатором.

– Поживем увидим, – ответил он уклончиво, осторожно отпивая вино, – хотя мне приятна твоя забота. А что ты? Я все время жду объявления о вашей свадьбе.

– О свадьбе?

– Ну да, с Байяром. Серефина не так давно слышала от твоей горничной, что он сделал тебе предложение. Жаль, что она сообщила мне об этом вскользь, незадолго перед своей смертью.

Отчитываться перед Дюраном ей совсем не хотелось.

– Замужество меня не интересует, я говорила тебе об этом еще на шхуне.

– Но это может обернуться ошибкой.

– О чем ты говоришь?

В тоне, которым он произнес эти слова, было что-то такое, что ей совсем не понравилось.

– Мне кажется, ты довольна своим нынешним положением здесь, положением женщины на содержании у богатого мужчины. Но по-моему, Райан стал задумываться о будущем и о том, чтобы подыскать себе жену.

– О будущем?..

– Американцы, которые должны принять на себя управление этой провинцией, не так снисходительны, как французы или даже испанцы. Они могут осудить мужчину, который открыто содержит любовницу. Другое дело – иметь тайную любовницу... это вызовет только понимающее подмигивание и похлопывание по спине.

– Сомневаюсь, чтобы Райана очень заботило мнение американцев.

– Вот в этом ты ошибаешься. Он уже несколько лет поддерживает с ними деловые отношения и, несомненно, ожидает расширения торговли, когда они приберут власть в колонии к своим рукам. В отличие от нас, делающих различие между бизнесом и общественными связями, американцы захотят, чтобы он их принимал у себя дома. А сделать это без жены уже невозможно.

Элен взглянула ему в глаза.

– Ты хочешь сказать, что в будущем я стану помехой в его делах с американцами?

– О, я не думаю, что Байяр допустит такое. Я только рассуждаю о том, что обручение, о котором ты любезно сообщила мне несколько дней назад в письме, было обговорено с ней.

– Ты хочешь сказать, с Флорой Мазэн? – Голос Элен прозвучал бесстрастно.

– Тебя это удивляет?

– Не очень. Кто-то об этом уже говорил.

– Такие вещи быстро становятся известными.

– Но я не сказала, что верю этому.

– Ты только подумай, ее отец был состоятельным человеком и хотел вложить деньги в операции Байяра. А Флора молоденькая впечатлительная девица, которая поступит так, как ей скажет муж, и не станет поднимать шум, если он захочет держать свою возлюбленную в другом месте, а может быть, даже и под той Же крышей...

– Райан не стал бы этого делать. – Элен с трудом сдерживала дрожь в голосе.

– Нет? Но он же капер, не забывай об этом, человек, привыкший улаживать все дела только в свою пользу, имея всегда выгоду и удобства.

«Неужели это все возможно?» – подумала Элен. Кровь ударила ей в голову и застучала в висках, когда она стала лихорадочно обдумывать услышанное. Некоторая логика в словах Дюрана все-таки была. Торговля для Райана имела большое значение и занимала почти все его время и значительную часть его мыслей. Он никогда и не скрывал своего мнения по поводу преимуществ, которые даст и ему, и всем остальным переход Луизианы под американский флаг. В конце концов, именно с этой целью он и отправился в трудное путешествие в Вашингтон.

Это, безусловно, не означало, что Райан позволит американцам диктовать свои правила и образ жизни, однако он вынужден будет хотя бы делать вид, что соблюдает правила приличия, поэтому он и женится на Флоре. Элен не могла винить его за это, ведь сначала он попросил ее выйти за него замуж.

Мысль о том, что она может причинить вред интересам Райана, если останется жить в этом доме, не став его женой, вызвала неприятное ощущение. Оставаться здесь из чувства благодарности за то, что он дважды спас ей жизнь? «Нет, это ужасно», – подумала Элен. Мадам Туссар пыталась предупредить ее, но она даже слушать ее не стала. Грустные размышления возвращали Элен к решению, которое она ранее обдумывала.