Тени киновари - Линн Абби

Замечательный кирр, Руари осторожно ввел свою мысль в сознание дикой кошки. Храбрый кирр. Дикий кирр. Свободный кирр. Он вспомнил картину леса, которую увидел, держа в руках кусок белой коры. Уши кирра расслабились. Глаза начали закрываться и он довольно замурлыкал.

Эти люди. Руари передал вид деревни в сознание кирра, хотя ночное зрение кирра была скорее всего лучше, чем у него. Он не знал, сколько времени он был в неволе, но тут он вспомнил битву на развалинах Квирайта и передал ей те моменты, когда он сам был больше всего напуган и возбужден. Эти картины громко отозвались в памяти кирра. Он увидел копья, услышал шорох развертывающихся сетей и невразумительную болтовню людей. Эти люди, повторил Руари и открыл дверь.

Кирр сбил Руари на землю, выпрыгнув наружу. Он вскочил на ноги, пока жители Джекта кричали во весь голос, а кирр ревел. Убегая к своей собственной свободе, он старался заглушить ростки своей вины глупой мыслью: что бы не случилось с кирром теперь, все равно это лучше, чем смерть на арене Тира. Он еще слышал рев гигантской кошки, когда заметил Матру, чьи белые плечи сверкали в свете звезд, быстро идущую через пустыню за деревней.

— Ветер и огонь, накройся! — посоветовал он, догнав ее.

Звайн и этот дварф, Орекэл, тяжело дышали в изнеможении, стараясь не отстать от нее, ее ноги были длинные и тонкие, как у эрдлу, и такие же сильные.

— Мы можем идти помедленне. — Руари перешел на шаг, а потом совсем остановился, когда заметил, что Орекэл никак не может отдышаться. — Они сейчас слишком заняты, им не до нас. Успокойся и отдышись. Как далеко до укрытия?

Дварф указал дрожащей рукой на горы. Руари подавил рвущееся с языка ругательство. Без канков им потребуется вся удача без остатка, чтобы добраться до подножия гор раньше восхода солнца и… погони. Если гостеприимные жители Джекта решат поохотиться, они поймают их еще в пустыне.

Здесь не было абсолютно ничего, скрыться негде. Руари подгонял своих товарищей, но не осмеливался давить на них слишком сильно, особенно на дварфа. Медленно и безостановочно, вот так ходят дварфы. Любой дварф, даже такой вышедший из формы как пьяный Орекэл, мог идти так бесконечно, но заставь его бежать, и он упадет после сотни шагов. Если бы он начал жаловаться, Руари с удовольствием оставил бы его позади, но Орекэл молчал и шел всю ночь.

К утру Орекэл прорезвел, вино и эль вышли из него вместе с потом. Когда они дойдут до своей далекой цели, Какзима и черного дерева, Руари не поверит ему даже на ноготь гита, но в более простых делах — вроде того, как проложить дорогу через каменные россыпи у подножья гор — он дал дварфу вести их: лодыжки Орекэла рискуют ничуть не меньше, чем их.

Каменные россыпи, которых они достигли незадолго до рассвета, были, наверное, самым противным местом на Атхасе. Камни самых разных видов и размеров, от огромных обломков скал, размером с мекилота, до булыжников, размером с кулак халфлинга, заполняли дыру между двумя горами. Можно было только гадать, сколько их здесь или сколько времени понадобилось, чтобы собрать их вместе, но было не до того, куда важнее было не сломать ноги во время ходьбы для длинноногого народа, вроде него самого или Матры.

Руари горько пожалел о своем посохе, который он оставил рядом с загоном для канков в Джекте, но остальное имущество, оставленное там, здесь бы им не помогло. Самые важные вещи: полоски кожи для починки сандалей, запечатанные кувшинчики с заживляющим бальзамом, которые они несли из Квирайта, набор огненных камней для костра, кремень, топор и еще дюжины полезных вещей, которые он вез во вьюках на седле канка, висели у него на плечах. Самой важной вещью — не считая белого куска коры, который надежно спрятан в рукаве и вовсе не так полезен, как надеялась эта женшина, Мади — был нож Павека со стальным лезвием, слишком большая драгоценность, чтобы нести ее в рюкзаке. Руари хранил его в ножнах, надежно привязанных к поясу. Он воспользуется им, чтобы вырезать себе новый посох из первого же молодого дерева, которое они увидят, хотя, кстати, когда они уже выйдут из гор, он ему будет меньше нужен, чем сейчас.

Наконец к середине утра они вышли из каменной россыпи, отделавшись только расцарапанными коленками и лодыжками. Но самое худшее лежало впереди, в самой крутой щели между двумя горами. Орекэл сказал, что будет и безопаснее и легче, если они вытянутся в цепочку, так как придется идти по узким тропинкам по краям почти отвесных откосов. С другой стороны, они могли двигаться по этим опасным и предательским местам так медленно, как было нужно: глядя обратно, в сторону Джекта, они не видели никаких столбов пыли, признаков погони, над пустыней.

Больше всего проблем с карабканием по скалам прохода было у Звайна. У мальчика были самые короткие и слабые руки и ноги. Однажды он упал, когда его нога не смогла дотянуться от одной точки опоры до другой. К счастью, ничего серьезного не произошло — он скатился на два или три своих роста вниз и упал на достаточно широкий выступ, который остановил и поддержал его. Он и Оракэл подняли парня вверх, используя длинную шаль Матры как импровизированную веревку.

Звайн получил пару плохо-выглядящих царапин, зато потерял добрую часть уверенности в себе, что было намного хуже, и в который раз Руари захотел всем сердцем, чтобы Павек был еще жив и находился вместе с ними.

Даже Орекэл старался ободрить убитого горем мальчика, предлагая ему свою счастливую шапку, на время.

— Этот маленький весс спас мне жизнь не один раз, сынок, — настойчиво сказал дварф, натягивая меховую шапку на руку, а не на уши, как обычно. — Эти вессы — осторожные маленькие бестии. Заставили меня думать, что я нахожусь где-то в другом месте, а не там, где был. Старались заманить меня к себе в логово. Сгрызть мои косточки, вот чего они хотели. Но я поймал этого за хвост. Сжал так сильно, что он показал мне, где я был. Так что я съел его на обед, а из его шкуры сделал счастливую шапку. Но сегодня ты выглядишь так, что тебе счастья надо больше, чем мне, так что поноси ее.

Это была искренняя, хотя и абсурдная попытка заставить их двигаться вперед, и она сильно подняла дварфа в глазах Руари, но ничего не сделала для Звайна, который прижался спиной к утесу и отказывался сделать следующий шаг.

— Просто оставьте меня здесь. Я и так зашел так далеко, как мог.

Руари и Орекэл попробовали все, от ободрения до мольбы, но магические слова нашла только Матра.

— Если это так далеко, как он может зайти, почему бы нам не сделать то, что он просит и не оставить его здесь, одного? Солнце уже всходит. Скоре здесь будет жарко, как на Кулаке Солнца, а из-за этих камней и еще больше. Мы все должны умереть, потому что он не хочет идти?