Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская

После этого пошла какая-то бессвязная чепуха, из которой я поняла только общий смысл, – у ведьмы был нервный срыв, и она с энтузиазмом занималась самобичеванием. Мне ничего не оставалось делать, как присесть рядом с ней на корточки. О том, чтобы утешать Шторм, и речи не шло – взрослая она уже, сама справится.

И я решилась спросить:

– Он – это кто?

Ответа не последовало, но вариантов у меня было не много. Было только одно живое существо на всех островах, к которому могли относиться данные слова и который к ним относиться совершенно не мог. Чертов Шеллак.

Неожиданно Шторм повалилась на пол, распласталась на нем, как сом на дне морском, и принялась судорожно рыдать. Что в таких случаях делать, я не знала. Опыта в этом плане у меня не было никакого, поэтому я тупо пялилась на бьющуюся в истерике сестру, толком ничего не делая.

События разворачивались настолько стремительно, что я не успевала свыкнуться с мыслью о том, что это накануне вовсе не Перу Четвертому я изливала душу на кладбище. В том, что меня предала собственная сестра, ничего поразительного как раз не было. Чего-то вроде этого я и ожидала, руководствуясь теми же аргументами, которые приводила мне сама Шторм. Во-первых, я к этому делу ни одной клешней не относилась; во-вторых – нет ничего страннее объявившейся из ниоткуда сестры, желающей наладить семейные отношения. В такие сказки я не верила даже в детстве, а сейчас и подавно.

Картинка постепенно вырисовывалась все более четкая, но лучше от этого нисколечко не становилось. Уж слишком подозрительны были совпадения… Но об этом мне стоит поговорить с некромантом, а не с бьющейся в истерике дамочкой.

Устало выдохнув, я полезла по шкафам в поисках тряпки и нашла очередную кружевную салфетку. За водой пришлось бегать к роднику. Я набрала целый кувшин журчащей, прозрачной, как слеза младенца, водицы и вернулась обратно в замок. Погода, к моему удивлению, успела разгуляться, и лежащий кое-где снежок смотрелся просто неуместно, как будто кто-то ненароком забыл его убрать.

Шторм так и оставалась в подвале – ее состояние было статично ужасным.

– Дай мне, – попросила я, пытаясь вытянуть обожженную руку, но сопротивление ведьма оказывала каменное. – Ну же, Шторм, не упрямься. Что ты как маленькая, в самом деле.

Все оказалось даже хуже, чем я предполагала, – с рукой можно было попрощаться. Запекшаяся на ладони свежая кровь вперемешку с красно-черными ожоговыми пятнами выглядела более чем неаппетитно. Я попробовала заговорить рану – бесполезно – плоть восстанавливаться не желала. Обернув руку мокрой тряпицей, я оставила Шторм валяться на полу, а сама стала изучать неожиданного виновника моего спасения. А если бы это меня так шибануло, а? Говорил мне в детстве наставник: не бери в руки ничего чужого и ничего магического. Ну и что, что стилет мне Шеллак подсунул? Ах, омар твою налево, это же Шеллак…

Я растолкала уже начавшую успокаиваться ведьму:

– Где дракониха?

Судорожные всхлипы были мне ответом.

– Где Верли? – терпеливо повторила я.

Шторм неопределенно махнула здоровой рукой, а затем снова принялась убаюкивать поврежденную конечность, и я поняла, что искать следует где-то в окрестностях замка. Ждать, пока ведьма окончательно оклемается, я не собиралась – еще, чего доброго, сама превращусь в жареную котлету. А стилет я все-таки подобрала, но не голыми руками, а знаменитыми узорными салфетками, за популяцию которых в Снежном замке я уже начинала волноваться. Отрывок из заклинания я тоже на всякий случай прихватила – вдруг пригодится. Не хочет брать, так уж и быть, заберу себе.

Из всех благородных некромантов я оказалась самой неблагородной и поспешила сделать ноги из этого прекрасного по содержанию, но страшного по атмосфере замка. Захватила сумку и ринулась прочь из проклятого местечка.

– Верли-и! – закричала я, выйдя из главных ворот, оставляя за собой прошлое и сестру, которой официально у меня больше не было. Шрам сама по себе. Шрам у себя одна.

Дракониха не отзывалась, что было, впрочем, немудрено, поэтому я начала спускаться вдоль голого холма, затем поднялась на другой, спустилась, снова поднялась… и все время кричала:

– Верли-и! Девочка, хорошая, иди сюда!

И вдруг, после пересечения очередного холма, я оказалась у покрытого тонкой мерцающей пленкой невероятных размеров озера. Если бы не знала, что нахожусь в самом сердце Драконьей Гряды, то решила бы, что это озеро, плавно переходящее в открытое море, ибо противоположного берега с этой стороны было не различить. Над зеркально блестящей поверхностью воды проносились какие-то неведомые насекомые вперемешку с бабочками-мутантами. Бирюзовая бабочка на моей груди радостно затрепетала крылышками, учуяв сородичей.

Вот-те на… Столько бесхозных душ разом я не видела прежде никогда – и это зрелище завораживало. Они метались по воздуху, выделывали кульбиты и приветственно махали друг другу усиками. Я сразу почувствовала нежность сродни материнской.

Протянув вперед раскрытую ладонь, я спустя мгновение почувствовала, как на нее безбоязненно села белокрылая красавица с махровым черным брюшком и большими блестящими глазами.

Моего плеча коснулась чья-то рука.

Я так и замерла, боясь сделать вдох, спугнуть чудесное существо, сидящее на моей ладони, и одновременно боясь повернуться. У меня было не так много вариантов, кто мог стоять за моей спиной. В местности с населением ноль знакомых выбирать не приходится.

– Гром и молния! Шеллак, что ты здесь забыл, Посейдон тебя побери?!

Бабочка дернула усиками и мгновенно упорхнула восвояси.

– Пришел за тобой, конечно же.

– Отправляйся к креветке в раковину и прихвати с собой свою принцессу.

Я чувствовала рядом с собой до боли знакомое тепло его тела. Мне хотелось прижаться к нему, вдохнуть запах его кожи, но я не могла себе этого позволить. Слабость не мое второе имя.

– Вы с моей сестрой были любовниками? – спросила я после непродолжительной паузы.

– И это все, что тебя волнует? – грубовато рыкнул некромант. – Тебя пытались убить, тобой пользовались, а тебя беспокоит только то, спал ли я с твоей сестрой или нет?

В этот момент самым жгучим желанием, прожигающим душу и сердце, было повернуться к Шеллаку лицом и заглянуть ему в глаза. Я люблю повторять, глаза – зеркало души, потому что глаза, в отличие от людей, никогда не лгут.

Догадаться о том, что Шторм и Шел прежде были знакомы (и не просто знакомы, как оказывается), было совсем нетрудно. Во-первых, глупышка ведьма ясно дала мне понять, что таинственный предатель – наш общий знакомец, а во-вторых, не много на островах найдется таких бездушных сволочей, сдающих своих возлюбленных с потрохами.