Безупречный - Элси Сильвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отталкиваю ее прочь.
Дверь открывается, и звуки шоу снаружи проникают в комнату. Гул толпы. Хлопающие звуки фейерверка. Грохот голоса диктора. Все так знакомо, это как саундтрек к моей жизни.
— Твоя очередь, Итон. — Тео ухмыляется мне у двери.
— Почему ты улыбаешься, как серийный убийца?
Он улыбается еще шире. Он напоминает мне своего отца. Это место напоминает мне о его отце. В тот год мы все наблюдали за его падением. Дрожь пробегает у меня по спине.
— Эмметт не побил мой счет. Только ты и я, старина.
Одна сторона моей щеки приподнимается, и я впитываю его волнение и энтузиазм. Я думаю, что раньше тоже был таким. Теперь я просто выполняю все необходимые действия.
— Горжусь тобой. — Я хлопаю его по спине, проходя мимо, и иду по темному туннелю к блеску и роскоши арены. На этом мероприятии даже есть болельщицы. Это шоу в Вегасе.
Я не делаю свои растяжки, потому что не думаю, что они имеют значение сегодня вечером. Все напряжено и болезненно.
Три ступеньки вверх, и я в промежуточной зоне, надеваю шлем, наблюдаю, как мой бык, Грязный Макнасти — подходящее чертово имя — агрессивно несется вниз по желобу. Он фыркает и трясет головой, хвост хлещет его по боку, как хлыст. Он взбудоражен.
И впервые за свою одиннадцатилетнюю профессиональную карьеру я чувствую его.
Страх.
Я отодвигаю его в сторону, взбираюсь на забор и смотрю вниз на широкую мускулистую спину быка. Две тысячи фунтов чистой мускулатуры. Он гремит панелями, когда крушит их.
— Запрыгивай, когда будешь готов, — говорит один из тренеров, показывая мне поднятый большой палец.
Большой палец вверх.
Этот момент не кажется мне удачным. Такое чувство, что я вот-вот проведу восемь секунд в мучительной боли.
Я киваю и забираюсь на быка, отбрасывая все это прочь, пытаясь обрести тишину — спокойствие. Я провожу рукой по веревке, позволяя неровностям вибрировать в моей руке, наблюдая за повторением движения, пытаясь потеряться в нем.
Но шум толпы усиливается, и когда я смотрю на большой экран, то вижу видеозапись, на которой я прыгаю к Тео, лежащему без сознания. Я еще не смотрел ее. И не планировал.
Я смотрю, как бык бьет меня, подбрасывая в воздух, прежде чем снова повернуться к родео-клоуну и покинуть арену. Я приземляюсь на больное плечо и перекатываюсь на колени, обхватив руками бок.
Все могло быть намного хуже.
Вспышка страха снова вспыхивает в глубине моего сознания. Мой желудок сжимается.
Я думаю о Саммер. Удачи.
Качая головой, я снова смотрю вниз и вдеваю перчатку в веревку, затягивая ее до тех пор, пока не станет как надо.
Но это неправильно.
Резкий свист привлекает мое внимание к трибунам. До Саммер я не обращал внимания на толпу, теперь я чувствую, что у меня есть радар на нее. И какой-то придурок, который свистит точно так же, мешает мне сосредоточиться.
Мой взгляд ловит белую вспышку, и мир вокруг меня становится расплывчатым.
Саммер здесь.
На ней белое льняное платье, и она выглядит чертовой белой вороной.
Моей чертовой вороной.
Я моргаю. Снова моргаю. Как будто она может быть ненастоящей. Зачем ей проделывать весь этот путь сюда, чтобы посмотреть, как я делаю то, что, по ее мнению, я явно не должен делать?
Кип сказал мне, что уволил ее, так что я знаю, что это не работа.
Я смотрю на нее, и мне кажется, она смотрит в ответ. Через грунтовое кольцо. Через толпу. Мы встречаемся взглядами и теряемся друг в друге.
Она показывает мне маленький поднятый вверх большой палец, отчего у меня щемит в груди при воспоминании о том, как мы были с ней в дороге. Все, что я могу сделать, — это посмотреть в ответ. Я всегда, черт возьми, пялюсь на нее.
Я хочу провести остаток своей жизни, пялясь на нее.
Затем она произносит одними губами:
— Я люблю тебя.
Я сжимаю челюсть, и что-то обрывается внутри меня. Страх накатывает, как приливная волна, и я выдергиваю руку, хватаясь за ограждение, чтобы подтянуться.
Слава. Пряжка. Ничего из этого не имеет значения. Ни капельки. Все, чего я хочу, — услышать эти слова из ее уст.
Я не хочу тратить свои последние мгновения на быка. Я хочу провести их, слушая, как она шепчет это мне на ухо.
А потом я ухожу, перекидывая ногу через забор.
— Итон! Что ты делаешь? — окликает меня тренер, когда я спрыгиваю на лестничную площадку и бросаю шлем, чтобы достать вместо него свою любимую коричневую шляпу.
— С меня хватит.
— Что? — Парень выглядит по-настоящему сбитым с толку.
— Считайте, что это мое уведомление о завершении карьеры. Я ухожу. Этот бык получает выходной на ночь.
И Тео выигрывает свой первый титул чемпиона мира.
И я живу, чтобы вдохнуть еще один день. Тоже довольно важная часть.
Я шагаю через сценическую площадку, направляясь прямо к двери, которая ведет на трибуны. Это все предположения, потому что у меня есть только общее представление о том, где находится Саммер.
Но я сказал ей, что буду продолжать возвращаться за ней. Что я никогда не остановлюсь. И это то, что я собираюсь сделать.
Я поднимаюсь по лестнице и оказываюсь в оживленной секции, пытаясь выбрать между секциями сто шестнадцать и сто пятнадцать. Я выбираю сто шестнадцатую и взлетаю по лестнице, не обращая внимания на боль в ребрах. У меня туннельное зрение, и я промахнулся на один раздел.
Но мне все равно. Вместо того чтобы спуститься обратно, я сворачиваю в один из проходов. Я вижу, как Саммер стоит, прижав ладони к щекам, с белым, как простыня, лицом. Глаза наполнились влагой.
Я сделал это. Я хочу никогда больше не заставлять ее плакать.
— Простите. Извините. — Я улыбаюсь и проталкиваюсь вниз, когда люди расступаются, чтобы дать мне пройти.
— Могу я взять автограф? — спрашивает кто-то.
— Через минуту. Сначала нужно кое-что сделать.
Шепот следует за мной по всей секции, а затем я оказываюсь на месте Саммер у прохода. Она стоит на цыпочках, ко мне спиной, и все еще смотрит вниз, на желоб для быков, пытаясь заглянуть в
