Мечта на поражение - Алексей Калугин

Вариант первый. Монолит – это та самая система, с помощью которой пытались воздействовать на ноосферу. У пожарных есть специальный термин – обратная тяга. Если открыть дверь в закрытое помещение, в котором огонь выжег практически весь кислород, пламя устремится в открытый проем. По всей видимости, нечто подобное произошло и в нашем случае. Ноосфера взяла Монолит под свой контроль и через него нанесла удар в обратную сторону – в область вечного мрака…

– Прости, куда? – перебил Гупи.

– Образно выражаясь, были открыты врата в ад.

– Это сделала ноосфера?

– Посредством Монолита.

– Зачем?

– Не знаю… Может быть, для того, чтобы покарать нас за скудоумие?

– Между прочим, Чернобыльская АЭС стоит на линии аномального геомагнитного напряжения, – сообщил Шрек.

– Верно, – кивнул Журналист. – В результате, мы получили одну большую аномальную зону. В которой продолжают работать установки, неизвестно кем и как контролируемые.

– Ну, ладно, Монолит открыл врата в ад. Но почему все считают, что он может исполнять желания?

– Не Монолит сам по себе, а ноосфера, воздействующая через него на объекты. Монолит, словно линза, фокусирует единое информационное поле Земли.

– А, ну это многое объясняет, – кивнул Гупи.

И не поймешь, то ли он действительно все понял, то ли ему просто было на все наплевать.

– А второй вариант? – напомнил Шрек.

– Монолит может являться неким сверхмощным артефактом, вытолкнутым сквозь дыру в пространстве, через которую лезут монстры. Монолит же удерживает эту дыру открытой, как распорка. В этом случае он также фокусирует вокруг себя высокие энергетические поля.

– А что, если взорвать этот самый Монолит к чертовой матери! – со всей последней прямотой предложил Гупи.

– Ну, для начала, до него еще нужно дойти, – резонно заметил Журналист.

– Ладно, дойдем, недалеко осталось. Выбьем эту хренову распорку, и вся любовь! Дыра закроется – и Зоне конец!

– Примерно так же рассуждали те, кто решил поиграться с ноосферой, – сказал Шрек. – Прежде чем что-то предпринимать, нужно предусмотреть и оценить все возможные последствия.

– Тут я с товарищем американцем согласен, – кивнул Журналист.

– А разве может произойти что-нибудь хуже, чем то, что творится сейчас? – искренне удивился Гупи.

– Ну, например, может оказаться, что Монолит это некий сдерживающий фактор, уничтожение которого спровоцирует еще более мощный прорыв иной реальности в наш мир.

– Так ведь Зона и без того постоянно расползается, будто тесто из квашни.

– Другой вариант – кто сказал, что Монолит вообще можно уничтожить с помощью взрыва? – задал вполне закономерный вопрос Шрек.

– А вот это уже существенное возражение! – согласился Гупи.

Внезапно Излом остановился и поднял руку.

– Тихо!

Гупи машинально сделал еще шаг вперед.

Журналист схватил его за плечо.

– Бюреры, – произнес он негромко.

– Ну, что ж, когда-то они должны были появиться.

Гупи коснулся большим пальцем планки предохранителя автомата, чтобы убедиться, что она стоит в положении автоматической стрельбы.

– Много?

– Да.

Журналист даже не счел нужным уточнить, насколько много. Значит, понял Гупи, очень много.

– Далеко?

– Метров сто.

– Впереди площадка, на которой сходятся четыре прохода.

– Вот-вот, они на ней и собрались.

– Может, гранатами закидать? – предложил Шрек.

– Ну, дурак, – с сочувствием покачал головой сталкер. – Чему только вас в вашей СС учат?

– А что? Если они все в одном месте…

– Во-первых, не факт, что все. Во-вторых, мы уже говорили сегодня о том, что бюреры – сильные психокинетики.

– Ну?..

– Гну! Толковый бюрер даже пули отводить в сторону умеет. А гранату тебе назад любой их пацан отфутболит.

На это Шрек ничего не ответил. Но Гупи и без того понял, что американец почувствовал себя полным идиотом. Ладно – полезно. Лучше быть дураком, чем мертвым.

– Попробуем договориться, – Журналист откинул назад полу плаща, прикрывающую его видоизмененную, похожую на лапу гигантского насекомого конечность, и, отодвинув Гупи плечом, пошел вперед.

Гупи выставил на фонаре красный светофильтр – бюреры не любят яркий свет и не стоит их попусту раздражать.

Сначала сталкер увидел светящиеся в темноте глаза. В отсветах красного фонаря они казались белесыми. Их было много. Очень много. Так много, что, казалось, это огромная, перепутанная елочная гирлянда, все огоньки в которой почему-то одного цвета. Подойдя ближе, Гупи увидел, что вся площадка, на которую выходили четыре прохода – круглая, чуть больше десяти метров в диаметре, – до отказа забита бюрерами. Как будто они собрались здесь в ожидании представления, которое никак нельзя пропустить. Подземные карлики сидели на полу, поджав ноги, одетые в жуткие обноски, а то и просто закутанные в драное тряпье. Лица их были похожи на сморщенную кожицу запеченных яблок. Губастые рты рассекали физиономии от уха до уха. Расплющенных носов почти не видно. Маленькие, поросячьи глазки, отлично видящие во тьме, прятались среди складок кожи под гипертрофированными надбровными дугами. Возраст или половую принадлежность бюреров определить проблематично. Почти невозможно. Низкорослые уродцы сидели и ждали. Словно им было что-то обещано.

Что именно?

И кем?

Не доходя пяти метров до края площадки, Журналист остановился и поднял повыше свою здоровенную клешню. Видно, хотел, чтобы бюреры ее как следует рассмотрели. Трудно сказать, произвело ли сие действо какое-то впечатление на бюреров, – они и без того знали, что перед ними Излом. Выждав с минуту, Журналист стянул с плеча безжизненное тело Вервольфа и положил его на вытянутые руки. И так, держа тело перед собой, медленно двинулся вперед. Гупи думал, что, подойдя к бюрерам вплотную, Журналист положит Вервольфа на пол. Однако с приближением Излома плотная толпа бюреров стала раздаваться в стороны. Они не поднимались на ноги, не ползли по полу, они вообще не совершали никаких видимых движений. Тела их, будто сами собой, плавно и медленно смещались в стороны, освобождая Излому проход.

– Они левитируют, – шепотом произнес за спиной у Гупи Шрек.

– Может быть, – безучастно отозвался сталкер.

Его интересовало не то, каким образом перемещаются сидящие на полу бюреры, а как они сами станут пробираться сквозь толпу жутких карликов к проходу, расположенному по другую сторону оккупированной уродцами площадки.

Журналист, между тем, оказался в самом центре толпы. Бюреры не пытались его остановить, но и как-то по-особому не приветствовали его появление. Они раздавались в стороны, открывая Излому проход, и точно так же смыкали ряды у него за спиной. И все. Никакой реакции на явление чужака.