Совсем не респектабелен - Мэри Патни

— Герцоги сидят впереди. Если я буду присутствовать, то сяду несколько дальше, — сказал Уилл. — Но, думаю, заговорщикам будет трудно пронести бомбу в палату.

— Совсем не трудно, если главным заговорщиком является лорд, — сказал Маккензи, снова подставляя Кири кружку. — Пора мне, пожалуй, объяснить, в чем тут дело. Руперт Суиннертон и лорд Фендалл являются единоутробными братьями, а их мать была сестрой матери Жозефа Фуше.

Уилл тихонько присвистнул:

— Тогда это многое объясняет.

— Слава Богу, что мы сможем вовремя добраться до Лондона, арестовать заговорщиков и посадить их под замок до открытия сессии.

Кири закусила губу.

— Открытие сессии состоится завтра.

Маккензи поперхнулся чаем.

— Проклятие! В этой пещере я потерял счет времени. Необходимо немедленно возвращаться в Лондон!

— Расскажи нам все, что удалось узнать, пока мы допиваем чай, — сказал Уилл. — Потом мы доберемся до Дувра и наймем там самую быструю центовую карету, какую сможем найти. Основная церемония начнется около полудня, так что времени у нас будет достаточно.

— Но его нельзя тратить попусту, — мрачно заметил Маккензи. — Слушайте, что мне удалось узнать.

Глава 40

Они преодолели расстояние до Лондона с максимальной скоростью. Уилл, который, судя по всему, обладал способностью видеть в темноте, сам взял в руки вожжи, когда форейтору сидевший на передней лошади наемной упряжки, оказался противником лихачества на дорогах.

Кири и Маккензи ехали в маленьком экипаже. Измученный всем произошедшим, Маккензи заснул, свернувшись и положив голову на плечо Кири. Она нежно гладила его по волосам и думала о том, как ей дорог этот человек.

Что за странный, что за безумный месяц она прожила! Находясь в гостях в семье Годфри Хичкока, она подыскивала себе мужа, но не нашла ни одной мало-мальски приемлемой кандидатуры. Теперь она обнаружила, что есть на свете служение стране, есть страсть и приключения. Разве можно теперь вернуться к прежней пресной жизни? Кроме изготовления духов, ей нужны и другие занятия.

Кири удалось немного вздремнуть, держась одной рукой за ручку дверцы, чтобы не упасть с сиденья, и положив другую на плечо Маккензи. Так или иначе, скоро все будет кончено.

Мак проснулся окоченевший и не сразу сообразил, что происходит. Он увидел, что Кири лежит, свернувшись калачиком и прижавшись к нему, а экипаж мчится по ухабистой дороге. Оба они укрыты серой попоной, предохранявшей их от сквозняков.

Мгновение спустя ему вспомнилось все, что произошло. Поездка в Дувр, где они наняли экипаж, — оказавшись в нем, он чуть не потерял сознание от изнеможения. Ему смутно припомнилось, как они останавливались и меняли лошадей. Как Уилл сказал форейтору, что сам сядет за кучера. Хотя Уилл был человеком покладистым, но если он хотел что-то сделать по-своему, то именно так оно и делалось.

Было утро, хотя определить, который час, было невозможно, потому что небо заволокло тяжелыми тучами и моросил дождь. Мак посмотрел в окошко. Судя по всему, они уже находились неподалеку от южной части Лондона. А в его объятиях спала Кири — невероятно красивая, несмотря на круги под глазами и взлохмаченные волосы.

Тогда в пещере он было подумал, что утонул и вознесся на небеса, когда, проснувшись, увидел сначала Уилла, а потом Кири. То, что старший брат примчался, чтобы спасти его, Мака не удивило, потому что Уилл всегда был самым верным человеком в его жизни, который никогда не бросал в беде друга.

Но Кири — другое дело. Она женщина знатного происхождения, титулованная леди. Многие ли из таких женщин готовы мчаться через половину Англии в темную непогожую ночь потому лишь, что такой парень, как Мак, мог оказаться в беде? А многие ли смогли бы отыскать логово контрабандистов практически в темноте? Уилл никогда не нашел бы туда дороги без указаний Кири.

С необычайной нежностью он поцеловал ее в лоб. Трудно представить себе жизнь без нее, но еще труднее представить себе возможность быть вместе навсегда. Сейчас их драгоценное совместное время жизни на исходе, он никогда не забудет, какой необыкновенной была Кири и как ему повезло, что на его долю выпал счастливый шанс — любить ее.

Она пошевелилась, открыла сонные глаза, с милой интимностью сунула руку под его плащ и проговорила:

— Кровати значительно удобнее!

Он усмехнулся:

— Ты хочешь сказать, что я не так хорош, как матрас?

— Не расстраивайся, у тебя есть свои положительные качества, — сказала она, поблескивая озорными глазами из-под темных ресниц. — Который час? Где мы находимся?

— Въезжаем в Лондон. Точное время назвать не могу, мои часы украл Говард, но думаю, что мы доберемся до Вестминстера за пару часов до начала церемонии.

— Хорошо, — сказала Кири, с удовольствием потянулась и зевнула, прикрыв рот рукой, как подобает леди. — Как ты думаешь, у нас будет возможность переодеться в более приличную одежду?

Конечно, было бы легче убедить представителей королевской семьи о грозящей им опасности, будь у них более презентабельный вид, однако, подумав мгновение, он покачал головой:

— Это займет слишком много времени.

— Мы не можем рисковать, — согласилась она, печально посмотрев на свой забрызганный грязью плащ и разделенную на две штанины юбку для верховой езды, — Интересно…

Закончить предложение она не успела — послышался треск сломавшейся оси.

— Берегись! — крикнул он, прикрывая своим телом Кири. Экипаж, съехав с дороги, завалился набок и опрокинулся, со страшной силой ударившись о землю. Мак подумал, что принц-регент и его дочь, кажется, обречены.

Кири обнаружила, что из Маккензи все-таки получился весьма приличный матрас. Защищенная его телом, Кири испытала потрясение, но обошлась без повреждений. Когда всякое движение кареты прекратилось, Кири услышала дикое ржание испуганных лошадей и скрип колес, вращавшихся теперь в воздухе.

Высвободившись из оберегающий рук Маккензи, в ужасе увидела кровь, текущую из раны у него на голове — при падении он ударился об оконную раму.

— Маккензи, ты можешь говорить? Ты сильно ранен?

Он открыл глаза и поморгал, фокусируя взгляд на ее лице.

— Что-то с головой… Но кажется, ничего не сломал. А как ты? Как Уилл?

— Со мной все в порядке. Сейчас перевяжу рану на твоей голове и потом проверю, как там Уилл, — сказала она, умудрившись улыбнуться дрожащими губами. — Не хочу, чтобы ты, увидев собственную кровь, потерял сознание.

— В таком случае я закрою глаза.

Открыв одну из седельных сумок Уилла, Кири нашла в ней чистую рубаху. Потом достала из ножен, пристегнутых к ноге, свой нож, разрезала на полосы рубаху и промокнула кровь, пропитавшую его волосы, — обнаружилась рваная рана, к счастью, не слишком глубокая.