Прекрасный секрет (ЛП) - Кристина Лорен

Привет. Уверена, это странно – увидеть меня здесь, на ступенях, и прости меня, что не позвонила, но я хотела тебя увидеть. Я скучала. И люблю тебя.

Медленно и неохотно зашло солнце. Одни автомобили проезжали мимо, другие парковались, с любопытством и по-британски мельком оглядев меня, мимо проходили соседи. Движение после работы внезапно замедлилось, и в окнах зажегся свет. На улицу поплыли ароматы ужина. А Найла по-прежнему не было.

Всякий раз, когда я начинала думать уйти – может, у него встреча с парнями? – следом приходила мысль, что вдруг он придет через минуту после моего ухода?

Я ожидала его появление часа через полтора после моего появления, но прошел час, а затем два, и три, и наконец по прошествии четырех часов мне пришло в голову, что Найл мог быть на свидании.

Эта мысль была настолько противной, что я застонала. Сложив руки на коленях и опустившись на них лбом, я сосредоточилась на дыхании. Выдох. Вдох.

Я, наверное, пробыла бы тут еще полчаса или еще три, точно не могла сказать. Но из-за какого-то странно знакомого чувства, когда что-то изменилось в окружающем воздухе, я подняла голову. Поначалу звук был неясным, потом стал четче: легкий стук мужских туфель по тротуару. Уверенные большие шаги Найла Стеллы.

Количество Раз, Когда Я Слышала Звук Шагов Найла Стеллы: и не сосчитать.

Я повернулась в сторону звуков и увидела очертания его высокой фигуры. Происходящее внутри меня нужно поместить в описаниях к диагнозу «томящийся от любви» во всех медицинских справочниках: мое сердце сжалось, после чего увеличилось в размерах, и забилось слишком быстро и чересчур часто. Оно пульсировало в ушах, горячей кровью разливаясь по рукам и ногам, пока те не начало покалывать. Я чувствовала головокружение, и мне пришлось прищуриться, чтобы картинка не расплывалась, и я была уверена, что сейчас мне подурнеет.

Он был одет в синий костюм – благодаря свету уличных фонарей мне было видно на расстоянии – и выглядел он… потрясающе. Сильный и уверенный в себе, он шел со своей фирменной осанкой: развернув плечи, держа руки по бокам, а голову прямо.

Когда между нами оставалось чуть больше пяти метров, он заметил меня на ступенях.

Он остановился, его грудь резко подпрыгнула, а одна рука легла на затылок.

Я поднялась на дрожащие ноги и вытерла руки об юбку. Моя одежда и после работы выглядела изрядно помятой, а уж как я выглядела сейчас, после нескольких часов на влажном июньском воздухе, я не могла себе представить.

Когда он сделал шаг вперед, это движение было достаточно неуверенным, чтобы заставить двигаться и меня. Я так сильно его любила, что мне было почти больно его видеть. Любила его скульптурное лицо и ноги длиной в несколько миль. Широкую грудь, карие глаза и манящие к поцелуям гладкие губы. Я любила его ладони, которые были больше моей головы, и руки, которые могли бы обхватить меня несколько раз. Любила то, как свежо он выглядит после десяти вечера, и что я могла бы отрегулировать метроном по его мерной походке.

Мне хотелось броситься к нему объятия, сказать, что мне уже больше не нужно времени, и что я хочу его.

Привет. Уверена, это странно – увидеть меня здесь, на ступенях, и прости меня, что не позвонила, но я хотела тебя увидеть. Я скучала. И люблю тебя.

Он подходил так же медленно, как и я, пока между нами не осталось полметра, и мое сердце колотилось так сильно, что я не знала, как не дать ему сломать ребра.

– Руби?

– Привет.

– Привет, – он сглотнул, и только сейчас, вблизи, я заметила, что он похудел. Щеки стали чуть более впалыми, под глазами круги. Видел ли он это и в моих глазах? Что я настолько сильно скучала по нему, что это отражалось физической болью за последние два месяца?

Уверена, это странно – увидеть меня здесь, на ступенях, и прости меня, что не позвонила, но я хотела тебя увидеть. Я скучала. И люблю тебя.

Но прежде чем я успела сказать задуманное, он спросил:

– Что ты здесь делаешь? – и я не смогла понять его интонацию.

Она была сдержанной – он сам был сдержанным – и я нервно сглотнула, прежде чем ответить.

– Я… Я уверена, это странно – увидеть меня здесь, на ступенях.

Что там было дальше?

Он глянул мне за спину и спросил:

– Ты давно здесь?

– Прости меня, что не позвонила, – на автомате продолжала я.

Не обращая на это внимания, он шагнул ближе и снова спросил, на этот раз мягче:

– Как давно ты здесь, Руби?

Пожав плечами, я ответила:

– Какое-то время.

– С тех пор как ушла из офиса Андерсона?

Он знает, где я работаю. И во сколько заканчиваю.

Я взглянула на его лицо, но это была ошибка. Он самый красивый человек из всех, кого я когда-либо видела, и я хорошо знала его лицо. Я видела его, закрывая глаза, когда нуждалась в ощущении комфорта или трепета, чтобы ощутить покой или похоть. Лицо Найла Стеллы было для меня, словно дом.

– Да, с тех пор как ушла с работы, – призналась я.

– Но ведь прошли… часы, – начал он, покачав головой. – Я не знал… То есть я больше не прихожу рано домой. Это не…

Прежде чем он смог бы попросить меня уйти или сказать, почему быть здесь – это плохая идея, или что-нибудь еще из сотни возможных отказов, я произнесла:

– Послушай, я… – я посмотрела в сторону, совершенно забыв слова, которые собиралась сказать. Кажется, что-то про мое желание увидеть его? – Понимаешь, дело в том… – начала я и снова посмотрела на него, прежде чем выпалить: – Просто я очень, очень тебя люблю.

В одно мгновение он был на расстоянии полуметра от меня, а в следующее я оказалась прижатой к его большому телу и поднятой в воздух в его объятиях. Я ахнула и подняла на него взгляд. Найл смотрел на меня с темной силой, от которой моя грудь болезненно сжалась.

– Скажи это еще раз.

– Я люблю тебя, – прошептала я, в горле все слишком сжалось, чтобы говорить. – Я скучала по тебе.

У него вытянулось лицо, когда он еще раз прошелся по мне взглядом, после чего наклонился и прижался лицом к моей шее. Его рот… О господи, с глубоким стоном мой самый любимый рот на свете коснулся моей шеи и скулы, а я не могла отдышаться и остановить тугой комок, поднимающийся все выше по горлу.

– Найл…

Он проговорил, не отрываясь от моей кожи:

– Повтори это, дорогая. Не уверен, что могу поверить, что это реально.

Сквозь всхлип мне удалось проговорить:

– Я тебя люблю.