Наташа - Александр Климай

— О!! — и на Алексея обрушился целый поток самых разнообразных событий.

— Спасибо, славно поели, — вставая, произнес доктор, — я посмотрю газеты, пока ты уберешь со стола.

— Хорошо, папа.

Алексей прошел в гостиную и, устроившись на диване, раскрыл еженедельник «Здоровье для всех». Он читал специальную и популярную медицинскую литературу, таким образом был в курсе всех новинок.

— Так… что тут интересного… «Сегодня в номере», — прочитал он, — «Вы хотите узнать, кто отец вашего ребенка?» — Ну конечно, чрезвычайно злободневный вопрос, — прокомментировал он вслух. — «Новый метод определения спорного отцовства гарантирует точный ответ» — ну что ж, это надо прочитать. Дальше что? — доктор перевернул страницу, — «Как найти общий язык с любимым человеком?»

Алексей вздохнул:

— Да где же он, этот любимый человек…

В его мыслях возник милый образ Нины. Он часто думал о ней. После ее гибели у Алексея больше не было женщин. Изредка вспоминал он и Наташу, грустно улыбаясь тому, во что когда-то верил. Давно истек срок, предсказанный цыганкой…

— Итак… «недавно известного футболиста П. признали отцом ребенка, от которого он всячески отказывался. Помог сравнительно новый метод определения спорного отцовства — геномная дактилоскопия. О методе рассказывает заведующий судебно-биологическим отделением «Бюро главной судебно-медицинской экспертизы»… — Алексей опустил подробности… — «Мы берем кровь родителей и детей и исследуем ДНК. У кровных родственников совпадают некоторые показатели — это видно на специальных снимках. Метод генетического опознания чрезвычайно надежен, так как ДНК индивидуальна для каждого человека. Ситуация, когда у ребенка не будут совпадать позиции ДНК либо с отцом, либо с матерью, возможна только в том случае, когда люди не являются кровными родственниками».

Алексей покачал головой:

— Каких только ситуаций в жизни не бывает, кто-то отрекается от отцовства заведомо, а кто-то все готов отдать, лишь бы иметь ребенка…

Полина в это время завершила уборку в столовой и направилась к отцу. Но ее внимание привлекла небольшая коробочка, лежавшая на столе. Любопытство не позволило пройти мимо, и она взяла ее в руки. Внутри оказался отливающий бледной матовостью голубоватый камень.

— Папа, откуда у тебя этот опал? — спросила она, протягивая ему минерал.

Алексей с удивлением посмотрел сначала на дочь, а затем на камень:

— Опал, говоришь?… Я думал, он твой…

Внезапно он скорее почувствовал, чем увидел, что камень со вчерашнего вечера значительно помутнел. Доктор закрыл глаза:

— Господи! — пронзила его мысль. — Как же я мог забыть?! Ведь это же Наташин талисман! Но как он оказался здесь?

— Папа, папа, что с тобой? — трясла Алексея за плечо дочь.

— Со мной?… Нет, нет, все в порядке… — с трудом вымолвил он.

— Но ты так побледнел!

— Знаешь, дочка, я сегодня очень устал. Да вот еще вспомнил одну свою старую фантазию, — грустно улыбнулся он. — Так! — попытался переключиться доктор, отмахиваясь от воспоминаний. — Что же мы с тобой хотели обсудить?

Какое-то время отец и дочь секретничали, и только когда на улице совсем стемнело, они закончили свой разговор, чрезвычайно довольные друг другом.

— Уже много времени, — проговорил Алексей, — тебя увезти домой или останешься ночевать у меня?

— Ни то, ни другое, папа. Меня внизу уже ждет Вадим. Он и проводит.

Алексей задумчиво посмотрел на дочь:

— Ты у меня совсем большая стала, невеста почти… Ну что ж, вверяю тебя Вадиму, да пусть следующий раз в квартиру заходит, жених… И не гуляйте долго — мать волноваться будет.

— Ну папа, — капризно протянула Полина.

— Ладно, ладно, знаю я вас, ведь и мне когда-то было… шестнадцать…

Алексей поцеловал дочь. Он слышал, как весело простучали по лестнице ее каблучки, как прозвучал ее нежный голосок и в ответ деловитый басок ожидавшего ее кавалера, и закрыл дверь.

ГЛАВА 43

Оставшись один, он устало опустился в кресло. Гнетущее, тяжелое предчувствие вновь закралось в его душу. Он потянулся к газете. Но через несколько минут доктор поймал себя на мысли, что не улавливает смысла прочитанного. Он несколько раз прошелся по гостиной, открыл балконную дверь. За окном стоял конец сентября. Деревья еще были одеты в пожелтевшую листву, прохладный воздух приятно освежал разгоряченную кожу.

Зазвонил телефон. И в это же мгновение Алексей понял причину своего беспокойства — его волновал вечерний звонок незнакомки, о котором рассказала дочь, и он подсознательно ждал, когда же она позвонит снова.

Доктор Васильев пользовался большой популярностью в городе. На лечение к нему стремились попасть самые респектабельные пациенты. Причем профиль заболеваний, с которыми к нему обращались, был самый разнообразный. Чаще всего попадали душевно неуравновешенные пациенты — да это и понятно. Семейные неурядицы, неудачи в личной жизни, неудовлетворенность служебным положением, зарплатой — мало ли причин?! — вызывают нервные срывы, а это уже дает толчок развитию многих заболеваний. Таких людей становится вся больше и больше, и скорее всего это звонок от такой пациентки…

В редких случаях он давал свой домашний номер телефона, и пациенты в случае необходимости звонили ему. Алексей говорил, убеждал, старался понять страждущего и ищущего помощи человека — и это был очередной шаг на трудном пути к выздоровлению. Доктор вполне реально оценивал свои возможности при лечении того или иного заболевания, зная, сможет ли он добиться результата и надолго ли, и всегда был предельно откровенен с пациентами. Но, тем не менее, он редко отказывал в лечении даже безнадежным, с его точки зрения, больным, даря им веру в чудо, и, как правило, чудеса сбывались, приумножая тем самым славу эскулапа…

Алексей снял трубку.

— Слушаю вас, — произнес он, почему-то волнуясь.

Но ответа не было. Он ясно слышал прерывистое дыхание своего абонента, потом быстрый сдержанный вздох и — короткие гудки.

«Скорее всего, это та незнакомка», — подумал Алексей.

Его нервы почему-то были до предела напряжены, он стал прислушиваться к малейшему звуку. То, что она позвонит еще раз, Алексей не сомневался — так и произошло. Он снова поднял трубку и проговорил свое обычное:

— Слушаю вас.

Доктор ожидал чего угодно, только не этого:

— Алексей Петрович… Алеша, здравствуй! — прозвучал нежный и грустный женский голос.

Его память, в доли секунды промотав километры мыслей и образов, нашла тот единственный и неповторимый женский облик, которому мог принадлежать этот голос. Конечно, это она — Наташа!