Затянувшийся блицкриг. Почему Германия проиграла войну - Герд Рунштедт

Сознание собственного бессилия рождает в некоторых людях чувство тяжелого пессимизма, который лишает их жизнь и труд всякого смысла; оно же рождает стремление к силе, свойственное человеческой природе, и чем большее бессилие испытывает человек, тем больше он стремится к силе, особенно если речь идет о восстановлении утраченной силы. Это стремление бывает исключительно огромным тогда, когда в силе народ видит путь к свободе. На наш взгляд, именно этим и объясняются многие политические и психологические причины, приведшие народы ко Второй мировой войне.

Вторая мировая война была для Германии войной на два фронта. В сентябре 1939 года на Западе возник первый фронт. Он продолжал существовать вплоть до самого конца войны, так как Гитлер сделал крупную стратегическую ошибку, отказавшись от планов вторжения в Англию, и так как позже немецкое политическое руководство не сумело воспрепятствовать вступлению в войну Соединенных Штатов Америки. Чтобы добиться этого, немцам пришлось бы, конечно, отказаться от некоторых своих принципов и ограничить свои политические и военные цели. Боевые действия на первом фронте принимали активный характер дважды: в первый раз — во время Западной кампании в 1940 году и во второй раз — после высадки западных союзников в Северной Франции в 1944 году. Однако и в период «затишья» первый фронт продолжал существовать, постоянно оказывая влияние на политическое и военное руководство Германии.

С началом войны против России возник второй фронт — Восточный. Роковая недооценка немцами военного потенциала Советского Союза и несвоевременная мобилизация всех сил заставили их вести на этом театре гигантские сражения без всякой перспективы на достижение решающего успеха. Количество занятых здесь сил (люди и техника) было недостаточным. С начала 1943 года первый фронт стал оказывать определенное влияние на войну в России и даже в значительной мере определять решения немецкого командования, касающиеся проведения там тех или иных операций.

С точки зрения ведения войны на суше первый фронт оставался в продолжение почти всей войны «фронтом в потенции», а в отношении ведения войны на море — основным театром подводной войны. Что касается воздушной войны, то он являлся базой немецкой авиации в борьбе против Англии и ее коммуникаций, а также полосой обеспечения территории Германии от воздушных налетов. Наконец, первый фронт имел решающее значение для увеличения экономического потенциала Германии.

Немецкое руководство имело весьма ограниченные возможности для захвата инициативы и удержания ее за собой; это относится не только к Восточному фронту, где немцы вообще были исключительно стеснены в выборе средств борьбы, но и к Западному. После операции против Норвегии, которая территориально относилась к действиям в рамках Западного фронта и имела целью не допустить охвата Германии с Севера, а также прикрыть Балтийское море, инициатива действий и здесь почти целиком перешла в руки противника. Единственным местом, где немцы еще могли хотя бы частично захватить инициативу, была Северная Африка. Кампания, начатая здесь, должна была укрепить позиции Италии и одновременно явиться большим ударом для Англии.

О боевых действиях на Крайнем Севере можно сказать, что, являясь продолжением Норвежской операции, они имели целью захват русских портов Заполярья. В дальнейшем после неудачных попыток немцев достигнуть своих целей фронт, образовавшийся здесь, стал выполнять функцию предполья для правого фланга Западного фронта. Действия немцев на Крайнем Севере нельзя рассматривать в отрыве от всей войны на Востоке, так же как нельзя рассматривать Балканскую операцию в отрыве от всей войны. Вследствие того, что с осени 1943 года в непосредственной близости от Балкан англо-американцы начали проведение крупной операции, некоторое время казалось, что фронт на Балканах является единственным среди всех фронтов, который, подобно двуликому Янусу, должен был смотреть и на Восток и на Запад. Но так как страны Балканского полуострова, за исключением Греции, являлись областью интересов России, то они оставались повернутыми больше на Восток, чем на Запад. Отказавшись от высадки на Балканах, западные союзники тем самым упустили весьма многообещающие возможности ведения операций и благоприятные условия для достижения значительных по своим последствиям военно-политических успехов.

Даже высадка западных союзников в Италии не привела к образованию здесь самостоятельного фронта.

Итальянский театр военных действий был составной частью первого фронта и имел значение лишь в рамках этого фронта. Вне связи с ним этот театр войны был лишен всего, благодаря чему он имел бы решающее значение.

Когда в июле 1944 года первый фронт вступил в свою вторую критическую стадию, немецкое командование не имело уже достаточного количества средств для ведения борьбы, так как оно израсходовало слишком много сил на втором фронте, израсходовало напрасно, не добившись даже того, что было вполне достижимо.

В Первой мировой войне Германия также вела войну на два фронта. Немцы и тогда имели то преимущество, что вели борьбу на так называемой «внутренней линии». Но это преимущество можно использовать только тогда, когда командование в состоянии высвобождать силы на одном фронте для использования их на другом и если оно имеет обладающую большой пропускной способностью железнодорожную сеть, которая связывает оба фронта. В Первой мировой войне немцы имели и то и другое. Немецкое командование могло тогда силами одного фронта оказывать решающее влияние на ход сражений, происходящих на другом фронте, или перебрасывать силы с одного фронта для ведения какой-либо операции, планировавшейся на другом, буквально в последний момент, причем с точностью до одного дня.

Во Второй мировой войне воздушные налеты противника из года в год приводили ко все возраставшему нарушению работы транспорта главным образом на Западе. Когда в результате высадки западных союзников в июле 1944 года первый фронт приобрел исключительное значение, дальнейшие крупные переброски войск даже со значительным опозданием в сроках были уже невозможны. Но в транспорте исключительно важную роль при использовании преимуществ «внутренней линии» играет фактор времени. В ходе Второй мировой войны соблюсти это условие в отношении сроков перевозок становилось все труднее, и поэтому «внутренняя линия» утратила свое самое главное качество. Имевшиеся преимущества для ведения войны на два фронта оказались утраченными также и по той причине, что в период, когда борьба достигла своего кульминационного пункта, ни на одном из обоих фронтов невозможно было высвободить сколько-нибудь значительных сил. Таким образом, война на два фронта могла породить одни лишь трудности.

Но для того чтобы составить себе правильное представление о Второй мировой войне и ее событиях, необходимо иметь в виду то, что, несмотря на потерю железными дорогами своего былого значения, они все же продолжали играть определенную роль при ведении войны. Большая пропускная способность и малая уязвимость немецких железных дорог для авиации противника, постоянно активизировавшей свои действия над территорией Германии, превращали их в ценнейший инструмент ведения войны и даже позволили весной 1945 года провести крупные переброски немецких войск, занявшие, однако, слишком много времени. Железнодорожный транспорт регулярно обеспечивал снабжение фронтов, если не принимать во внимание нарушения в его работе на Востоке, вызванные необычайными холодами зимой 1941/42 года. Наряду с гражданскими перевозками транспорт обеспечивал снабжение войск даже в самый последний период войны.

Цель войны всегда заключалась в том, чтобы сломить волю и подорвать силы противника. Целью стратегии в этом плане являлось уничтожение или обезвреживание вражеских вооруженных сил. Блокада Германии в Первой мировой войне явилась причиной ведения войны также и против населения противника.

На ведение войны определяющее влияние оказывают дух времени, уровень развития техники, а также политические идеи и цели. Однако война отчасти ведется и в соответствии с ее собственными законами; она может утратить свою эффективность и оказаться бесперспективной, если политика, средством которой она является, не будет учитывать всех этих моментов. А подобное положение вещей нередко имело место и во время Второй мировой войны.

Формы, которые носила эта война, немыслимы вне тенденций, заложенных в самом духе времени, и без необычайно высокого уровня развития современной техники. Дух же XX века в области политики в значительной мере характеризуется тоталитаризмом, который находит свое выражение не только в диктатурах, но и в передовых демократиях. Совершенствование техники привело к невиданному еще многообразию ее средств; оно направлено на развитие как необыкновенно тонких и точных, так и чрезвычайно сложных приборов и машин. Английский историк Тойнби видит в формах последней мировой войны результат демократизации жизни (см. его книгу «А Study of History», стр. 286).