Звёздный мост - Евгений Гуляковский

Решетчатые двери огромной клети распахнулись, и мы очутились внутри высокого туннеля, залитого молочно-белым светом.

Этот туннель был мне хорошо знаком по предыдущему посещению, он резко отличался от верхних горизонтов, где все еще велись горнопроходческие работы, своей неестественной чистотой. Даже стены блестели свежей краской, а на гладком бетонном полу не было ни одной пылинки. Но больше всего поражала тишина. После того как смолкли гулкие отголоски механизмов подъемника, она обрушилась на нас со всех сторон.

Стены двухметровой толщины, созданные когда-то для того, чтобы выдержать прямое попадание ракеты, полностью гасили звуки верхних горизонтов. Однако в этой тишине была какая-то неестественность, какая-то неправильность, таящая в себе опасность.

Прежде чем я понял, в чем она состоит, один из дезов повернул тумблер на пульте своего скафандра. Щелчок прозвучал, словно пистолетный выстрел, и сразу же передо мной на расстоянии вытянутой руки распустился фиолетовый цветок защитного поля.

Я еще не успел понять, для чего оно понадобилось, когда двухметровый овал поля, не сумевший полностью перекрыть весь периметр туннеля, вспыхнул ослепительным белым огнем, заслонив меня от бластерного выстрела.

Энергетический заряд, столкнувшись с преградой поля, взорвался, и отраженная ударная волна, несущая внутри себя почти всю энергию выстрела, хлестнула в потолок и боковые стены туннеля.

Стрелявший установил свое оружие на полную мощность, надеясь покончить с нами одним выстрелом. Я осознал это уже тогда, когда мышцы, распрямившись в рефлекторном усилии, швырнули мое тело назад и в сторону, выводя из зоны раскаленной капели, которая, как шрапнель, обрушилась с потолка на то место, где я только что стоял.

Стреляли из полуприкрытой двери в конце туннеля, я заметил вспышку, когда упал на пол, уходя из-под удара взрывной волны, и теперь, одним движением выхватив бластер из кобуры, я послал заряд в эту дверь, воспользовавшись своей низкой позицией, позволявшей стрелять из-под нижнего края защитного поля. Когда утих грохот второго взрыва и рассеялся дым, один из дезов с уважением произнес:

— У вас очень хорошая реакция, командир. Мы не могли стрелять из-за поля.

Мне приятно было услышать похвалу из уст десантника, однако это мало что меняло. Я только что вступил на опасную тропу войны против всех. Бывшие друзья стали врагами. Если в колонии складывалась подобная ситуация, федеральным агентам почти никогда не удавалось выбраться из нее живыми.

За искореженной взрывом дверью мы обнаружили два обгоревших трупа, и эти люди не принадлежали к боевикам «Феникса».

Дверь вела в лабораторию Коленского, в которой находилась почти вся измерительная аппаратура, необходимая для работы с Гифроном. Теперь от цели визита нас отделял последний коридор, заканчивавшийся переходным шлюзом.

Здесь уже не было никакой охраны. Ее и не могло быть, в туннеле явственно ощущалось энергетическое излучение Гифрона. Заныли зубы, а в голове включился знакомый по первому посещению трансформатор.

Перед последней дверью я потребовал, чтобы мои спутники остались в лаборатории. Не стоило рисковать всем сразу. Дольше всех, как и следовало ожидать, пришлось уламывать капитана.

— А если ты не вернешься? — с каким-то странным вызовом, словно она в этом почти не сомневалась, спросила Анна. — Что нам делать тогда?

— Подождите меня час. Потом возвращайтесь обратно.

Ее слова продолжали звучать у меня в голове, когда позади с лязгом, словно стальные челюсти, захлопнулись двери переходного шлюза. Теперь я находился в узком пространстве шлюзовой камеры, полностью отрезанный от остального мира.

В наше прошлое с Коленским посещение мы простояли здесь минут десять, пока приборы контроля не удостоверились, что дезинфицирующее излучение уничтожило всех микробов на поверхности нашей кожи и одежды.

— Земные микробы — это, пожалуй, единственное, чего боится Гифрон, почему-то шепотом пояснил тогда Коленский.

В шлюзе пахло потом, сырым камнем и недавно сгоревшими спичками. Слева на панели под усыпляющий гул генераторов зеленые контрольные огни завели свою нескончаемую пляску. Я стоял в напряженной позе: руки слегка согнуты, нога выдвинута вперед для последнего броска. Наверно, так выглядел бы бегун, внезапно остановленный за несколько минут до финиша.

В метре от меня, сверху донизу, туннель закрывала бронированная стена, в которую были вделаны последние двери, отделявшие от меня обзорное помещение со стеклом Гифрона.

Минуты текли как вода, и лишь гул трансформатора в голове становился все громче, отдаваясь болезненной дрожью в основании шеи.

Казалось, этой пытке не будет конца. В моем сознании раз за разом, как пленка в испорченном магнитофоне, прокручивалась одна и та же последняя фраза Анны:

«А если ты не вернешься? Что нам делать тогда? Что нам делать, если ты не вернешься?!»

Вой включившихся реверсивных моторов оборвал состояние ступора, в котором я находился. Мне казалось, прошла целая вечность. Но сигнальная лампа над круглой запорной рукояткой дверей наконец загорелась ровным зеленым светом. Оставалось повернуть колесо и сделать последний шаг. А я все медлил… Было ли это предчувствием? Не знаю… За дверьми меня не ждало ничего хорошего. На этот раз все могло закончиться мгновенной, ослепительной молнией разряда. Кинжал на этот раз был со мной, и я знал, что это может не понравиться Гифрону…

Зуммер над дверью возвестил меня о том, что время раздумий закончилось и через десять секунд автоматика начнет обратную процедуру запирания шлюза.

Решительно повернув рукоятку на восемь оборотов, как того требовала инструкция, я толкнул дверь.

Прямо передо мной открылось помещение, которого я никогда раньше не видел. Оно было настолько неожиданным, настолько не подходящим для подземной космической крепости, скрывавшей в себе ростки чужого разума, что в первую минуту мне показалось — я заблудился, повернул не в тот проход, попал не в тот шлюз, возможно, даже ошибся горизонтом…

Насколько хватал глаз, впереди тянулась длинная анфилада комнат. Вернее, даже не комнат, а хорошо освещенных дворцовых залов, которые сохранились в наше время лишь в музеях.

В лицо ударил сильный порыв ветра, и это почему-то поразило меня больше всего остального. Я долго не мог сообразить, откуда мог взяться ветер в закрытом со всех сторон помещении. Потом я понял, что это не ветер. Камера шлюза за моей спиной выровняла свое внутреннее давление с наружным.

Но ветер не прекратился и через минуту, упрямо продолжая дуть мне в лицо. Он нес с собой обломки веток, сухие листья, мусор… Вероятно, в одном из залов открыто окно, подумалось мне, и сознание услужливо нарисовало картину тяжелых плотных штор, трепещущих под порывами ветра… Но откуда взяться ветру в подземных штреках?!