Инквизиция - Таран Матару

В конце туннеля показался свет, приглушенное оранжево-красное свечение, которое напомнило Флетчеру о пещере под Варреном. Мейсон, идущий прямо позади демонов, вскинул кулак. Призыватели тут же замерли, и Мейсон, низко пригнувшись, подкрался к свету. Там он постоял с мгновение и вернулся с круглыми глазами.

— Мы нашли ядро, — прошептал он. — Чертовы тысячи яиц, наваленные как попало.

— Гоблинов видно? — спросил Тарквин.

— Ни одного, — с ухмылкой ответил Мейсон. — У нас будет парочка минут до того, как нас найдут. Проще простого!

— Давайте уже покончим с этим, — пробасил Отелло, поднимая боевой топор. Небесное Войско уже вылетело. Двадцать минут — туда и обратно.

И с этими словами четыре команды бросились к свету.

ГЛАВА 44

Они вбежали в огромную пещеру, которая превосходила размерами даже Атриум в Академии Вокана. В самом центре пузырилось и шипело, как кипящий котел, озерцо лавы. Четыре реки жидкого камня выходили из огненного озера и исчезали в стенах, тем самым разделяя помещение на четыре части с каменным полом. Каждая часть имела собственный туннель, ведущий в другие комнаты. Клочки твердой земли были соединены хлипкими мостами из бесформенных камней, грубо скрепленных осыпающимся строительным раствором.

И тут были яйца. Не просто сотни, а тысячи и тысячи, некоторые навалены так, что почти доходили до потолка. Многие были покрыты пылью и паутиной. Ближайшие к ним казались новее. Пол усыпали высохшие скорлупки от яиц тех гоблинов, что уже вылупились. Эти по численности почти сравнялись с теми, что все еще ждали своего часа.

— К этому времени должен был вылупиться уже целый легион гоблинов, — пробормотал Флетчер, тыкая в ближайшую скорлупу хопешем. — Может, мы уже опоздали.

— Я тут был это, полгода назад, — произнес Мейсон, хлопая ртом, как вытащенная на сушу рыба. — Тогда тут и половины яиц не было.

— Сейчас не время об этом волноваться, — отбрила Исадора, протыкая яйцо клинком. — Оставьте большие груды, их сожжем в последнюю очередь, потому что от них будет слишком много дыма.

Ее Кошка, Тамил, уже раскалывала когтями ближайшие яйца, шипя на вытекающую жидкость, которая пачкала ее лапы. Остальные демоны последовали ее примеру, за исключением Клещей, размер которых не позволял им нанести много урона. Так что вместо этого они зависли в воздухе у трех других входов и высматривали патрулирующих гоблинов.

— За дело, — велел Флетчер, поднимая хопеш. За несколько секунд комната наполнилась едким запахом гнилого мяса. Вонь была такой сильной, что Флетчер почти ощущал ее на вкус.

Вдруг он почувствовал волну удовлетворения, от которого подпрыгнул. Только потом он сообразил, что ощущение шло от Игнатуса.

Саламандра плыла в центре лавового озера, где жидкий камень был раскален добела. Демон не чувствовал боли, было только ощущение стремления, цели и даже… чего-то знакомого. Интересно, может, это место напомнило бесенку о доме в эфире, где бы тот ни был?

— Какого черта Игнатус вытворяет? — пробасил Отелло, пинком отправляя пару яиц прямиком в лаву. Они зашипели и почернели, запахло палеными волосами.

— Без понятия, — признался Флетчер.

Как только демоненок достиг самого центра озера, Флетчер вдруг почувствовал толчок силы. Что-то изменилось.

Секунды шли, и, несмотря на изменения в сознании, Флетчер ничего не мог поделать, кроме как колошматить яйца, одновременно следя за Игнатусом. Тот кругами плавал по озеру. Все это время через тело Игнатуса без видимой на то причины проходили волны маны. Это напоминало капающий кран, и Флетчер пожалел, что не может закупорить эту ману в склянку.

Он был уверен, что дело в лаве. Он пытался позвать Игнатуса обратно, но контроль демона, казалось, не срабатывал, как будто Игнатус его даже не замечал. Флетчеру оставалось только надеяться, что когда настанет время уходить, Игнатус обратит внимание на его зов. Так что он сосредоточился на уничтожении яиц, стараясь игнорировать толчки силы, исходящие от его демона.

Даже с беспрестанной работой за пять минут они уничтожили всего лишь несколько сотен яиц. У некоторых внутри даже имелись полусозревшие гоблины, которых приходилось по-быстрому убивать, когда бедные уродливые существа оказывались на свету.

Флетчер критически оценил ситуацию, и увидел, что команды очистили едва ли четверть всей земли. Что не включало большую центральную кучу, которую еще предстояло сжечь.

— Что насчет заключенных? — спросил Руфус, тяжело дыша и умоляюще смотря на Малика. — Насчет моей мамы?

— Вначале закончим работу тут, — ответил Малик, крякнув, когда резким взмахом ятагана разрубил яйцо надвое.

— Успокойся уже, Руфус. Чтобы уничтожить все вовремя, нам понадобятся все члены команды, — огрызнулся Дидрик, грубо толкая Руфуса к ближайшему яйцу.

Руфус споткнулся, затем повернулся. Плечи напряглись от злости. В его глазах Флетчер заметил что-то, чего не видел ранее. Паренек с мышиного цвета волосами был стеснительным и непритязательным даже в лучшие времена. Но сейчас он был полон стальной решимости.

— Я спасу свою мать. Да будь я проклят, если какой-то плебей с завышенной самооценкой будет мне указывать. — Руфус плюнул на сапоги Дидрика, и Флетчер не смог сдержать ухмылки при виде выражения лица Дидрика. Оскорбление его задело.

Никто и остановить его не успел, как Руфус бросился по ближайшему мосту к туннелю, огибая яйца. Флетчер не колебался не секунды. Он побежал за ним, Мейсон не отставал.

— Руфус, стой! — наполовину прокричал, наполовину прошипел Мейсон. — Ты всех нас выдашь!

Но Руфус быстро бегал, и у него была фора. Когда Флетчер пересек мост и достиг туннеля, юный аристократ уже исчез в темноте.

— Чертов идиот хотя бы побежал в правильном направлении, — простонал Мейсон, нагнав его. — Остальные туннели ведут на поверхность.

— Лучше последовать за ним, — сказал Флетчер, прислушиваясь, не донесутся ли спереди звуки борьбы. — В одиночку он не справится.

Мейсон поднял меч: длинное, похожее на секач оружие, называемое фальшионом. Он выглядел почти комично в руке худого паренька, которого и так обременял большой арбалет. Мейсон был все еще тощим после заключения, но достаточно умело обращался с мечом. Все же парень когда-то бы в составе Форсайтских Фурий, как ни посмотри — грозного подразделения.

— Тогда пойдем, — повел вперед Мейсон.

Флетчер помедлил. Он понимал, что за боль причиняет потеря родителей, и его сердце кровью обивалось, жалея худосочного аристократа. Но действительно ли это было нужно Гоминиуму? Им еще надо уничтожить тысячи яиц. Как спасение старой сумасшедшей аристократки повернет ход войны?