Я - истребитель. Я — истребляю - Владимир Поселягин

Что уж говорить о потерях противника, если только на мой счет за два месяца боев записали восемнадцать официально сбитых. В начале осени, когда все атаки наземных войск были отбиты и мы заняли все прежние рубежи меня отозвали в Москву, с направлением на учебу в Академии Генштаба. Ее я закончил блестяще, но меня задержали еще на два месяца читать лекции о взаимодействии наземных войск с воздушными.

Все это происходило в моменты счастливой семейной жизни. О беременности я узнал еще на фронте, так что, несмотря на службу старался быть с женой почаще. Рождение сына, да и вообще семейная жизнь, неплохо повлияла на мой характер. Теперь я еще и отец. Мало того, Дениску я даже на руках держал. До сих пор помню, как шевелился у меня в руках легкий сверток и угуканье младенца. Ради такого стоило жить.

За это время я даже занялся прогресорством. Нет, насчет танков все рассказал и нарисовал все что знал, даже немецкие. Однако на фронтах новых танков не было. Я знал, что Т-34-85 уже делают, но вооружают ими пока резервную танковою армию, и пополняют бойцами выписавшихся из госпиталей. Насчет остальных не знаю, но выпуск самоходок поставлен на поток. Сам на фронте видел такие, их бойцы уже «сучками» прозвали.

Так что я занялся прогрессорством на истребительном фронте. Первым делом решил облетать машину Поликарпова. Истребитель мне понравился, тем более инструктора Центра, где я облетывал пташку, хвалили ее. Машина им тоже понравилась, ее уже все успели облетать. По моим советам Поликарпов ее немного усовершенствовал. Он выпустил четыре экспериментальных машины, из которых после облета я сформировал звено, посадив за штурвалы лучших выпускников Центра, и вылетел на фронт, благо долгожданное разрешение мне дали.

В том, что в одиночку встретился с четырьмя охотниками глубоко у нас в тылу, виноват я сам. Решил проверить парней, и велел им догнать меня. Сбросить их с хвоста сумел, даже оторвался и сбил со следа, а тут две пары охотников штурмуют нашу автоколонну. Атаковал, сходу сбил ведущего, потом завязался бой на малых высотах. Когда подоспели мои подопечные я уже вылезал из истребителя и смотрел на поломанную стойку шасси и дымящийся мотор. В общем, с помощью рации направил прикрытие на ближайший аэродром, там базировались бомбардировщики, а сам, пообщавшись с командиром спасенной колонны и офицером стоявшей рядом части, решил добираться до своих своим ходом. Так я и оказался в своем родном гвардейском полку.

— Сев? Спишь? — услышал я шепот Степки, и шелест травы под сапогами.

— Нет, думаю. Вспомнил своего однофамильца.

— Леху? Да, жаль парня.

— Зато жена ему досталась золотая.

Микоян опустился рядом и тоже привалившись на стог, пробормотал:

— Слышал, ты его в Центр устроил?

— Да, руки нет, но он может читать лекции о боевом применении истребителей в прикрытии бомбардировщиков. Благо опыта ему не занимать. Выбил ему комнату в общежитии, там сейчас Степанида. Помнишь тут связистку, которая подходила ко мне?

— Это над которой ты подшутил? Конечно помню.

— Женились. Ребенка ждут. Судя по срокам должен родиться в январе.

— Повезло. Живут, детей заводят…

— Это ты обо мне? — насмешливо хмыкнул я.

— А то, ты у нас один такой резвый.

— Э-э-э. А Фомин?

— Ну скажешь тоже, он просто бабник…

Так негромко беседуя мы смотрели на звезды.

— Как тут у вас вообще?

— Нормально, двигаемся вперед. Слышал, корпус Богатова уже к Могилеву подходит?

— Да ну?

— Ну да. Вчера еще передали, так что все, скоро Минск, а там и Брест.

— Хорошо.

— Это точно. Завтра вылет куда-то к Бресту. Слышал?

— Не слышал… Подожди? Как это к Бресту? На «таирах» что ли?

— Ага. У них дальность ого-го, короче, что-то они там должны разбомбить. Идет звено Линькова. А это наши лучшие штурмовики, сам знаешь.

— Знаю, — рассеянно ответил я обдумывая сказанное, — а что штурмовать будут?

— Не знаю, мне механик тайком сказал. Машины к вылету готовят, из боевого расписания их сняли.

— Интересно. Нужно завтра узнать у Покрышкина куда он их отправляет. Ладно, пошли спать, утро вечера мудренее.

А утром я узнал, что вылет действительно будет, но не сегодня, а через три дня.

— Я точно не знаю цель вылета, там контрразведка работает. Летчиков они лично инструктируют.

— О как. Интересно. Ладно, что там с моей машиной?

— Доставили, Каплин уже посмотрел. Сказал, что до вечера восстановит. Твои у соседей задержались, там девичий полк базировался, ночники. К обеду у нас будут.

— Вот Казановы. Даже тут приключения нашли.

— Бедовые?

— Не то слово, я их именно по этим критериям и выбирал. В бою они не подведут.

Покрышкин не обманул, Каплин действительно восстановил машину к вечеру. Я ее даже облетать успел. Утром, после того как сдал знание местности штурману полка, вылетел на свое первый боевой вылет. В этот раз таких подстав с охраной не было, так что летели мы стандартной ловчей восьмеркой, в строю «пеленг». Заметив, как ведущий первой пары покачал крыльями, привлекая к себе внимании, посмотрел, куда он повернул. Радиомолчание уже можно было не хранить, фрицы нас заметили, поэтому я приказал:

— Восьмерка обойди их, отрежь отход.

— Понял.

Через минуту мы атаковали сплотившийся строй бомбардировщиков. Я даже почувствовал сожаление их упрямству, немцы не свернули к себе, а продолжали идти к цели. Судя по направлению, это железнодорожная станция. Атаковать сверху, самоубийство, это знал каждый охотник, куда лучше снизу, поэтому сделав вираж мы все набирая скорость понеслись вниз, к земле. Выведя машину из пике, мы снизу атаковали бомбардировщики их в беззащитные брюха.

Пока одна пара связывала боем четверку прикрытия, мы рассеяли строй, и сбивали немцев.

— Одинадцать-ноль. Все, уходим, — приказал я, после чего стал связываться с базой: — Заря, я Хромой, сорвана бомбардировка станции, идем домой. Потерь не имею. Как поняли меня?

— Вас поняли, ждем.

Мысль о задании у Бреста не давало мне покоя, что-то тянуло меня туда. Однако свои мысли держал при себе, решив наплевать на интуицию, однако когда утром следующего деня внезапно налетели два «мессера» и обстреляли опушку, я понял что это судьба. Был ранен один из летчиков, из звена который должен лететь.

Прислонившись плечом к березе, я наблюдал за метаниями технарей готовивших самолеты к вылету. Все четыре экспериментальные машины, словно муравьи облепили техники и обслуга. Они были местные, два года войны научили разбираться в любом типе машин, так что еще в Центре я отказался от техников из КБ, взяв только одного инженера, он вчера как раз долетел попутным бортом. Так что я спокойно наблюдал за уверенной работой спецов.

— Значит, добился своего?

Обернувшись, поглядел на Покрышкина, после чего снова вернулся к наблюдению.

— Да, тяжело было, пришлось нажать на некоторые рычаги.

— Зачем тебе это? Есть парни, у них опыта в десять раз больше чем у тебя. Ты в грозу штурмовал вражеские железнодорожные станции? А зимой когда снег слепит, заходил на вражеские бронеколонны?

— Не пытайся, не передумаю, — просто сказал я, не обратив внимание на тон комполка.

— Ты когда последний раз садился за штурвал «таира»? — не унимался он.

— Неделю назад. Ты забыл? Я после лекций на аэродром в Центр гнал, и летал на разных типах самолетов. Кстати, там даже новейшие модификации немецких истребителей есть. На «фоккере» больше двадцати часов налетал, — чуть насмешливо ответил я полуобернувшись.

Встав рядом, Покрышкин посмотрел на суету у самолетов.

— Ладно, черт с тобой. Звено свое кому передашь? Учти экспериментальные машины освоить не так легко, так что подумай.

— В смысле передавать?! Я что на месяц улетаю? Посидят сутки ничего не случится, вот пусть карты местности лучше изучат. Вчера, когда возвращались с курса сбились, чуть на дружественный огонь не нарвались. Это надо же было додуматься, на незнакомой нашим зенитчикам технике пролететь над железнодорожной станцией?!

— Бывает. Начштаба сказал, ты вчера трех сбил?

— Да что там сбивать было? Толстопузы. Я сюда силами меряться прилетел с истребителями, а не с бомбардировщиками. Мне в Госприемку доклад еще писать, а что я там напишу? Эпизод с охотниками не считать, я там был не в форме.

— Сейчас куда?

— А, с соседнего аэродрома полк «пешек» взлетает, вот хочу половить рыбки в мутной воде.

— Это Матвеевский?

— Угу.

— Зря, у них хорошее истребительное прикрытие, там командир эскадрильи сам Коршунов. Тоже «лавочкины» получили.

— Посмотрим. О, сигнал, ну все давай.

Застегивая на ходу шлемофон я побежал к своему «поликарпу», около которого суетились механик и оружейник.

— Ребята идем «змейкой», — крикнул своим подчиненным, которые с помощью механиков надевали парашюты.