Возвращение королевы - Линн Флевеллинг

Вперед выступили три молодые женщины. Одна несла знамя Киротиуса на длинном древке. Две другие держали рыцарский плащ. И на знамени, и на плаще красовался новый герб Ки, составленный Никидесом. Щит герба был разделен по диагонали слева направо белой полосой, говорящей о законности рождения. В центре полоса прерывалась изображением львиной шкуры, надетой на копье, — как напоминание о том первом случае, когда Ки рисковал собственной жизнью, чтобы спасти жизнь Тамир. Тамир увидела, как Ки улыбнулся, глянув на шкуру. На левом, зеленом поле художник нарисовал белое дерево — знак Оукмаунта, на правом, черном — белую башню, символ поселения Королевское Милосердие. В верхней части щита из серебряного полумесяца поднималось серебряное пламя — в честь двух богов.

— Нашли себе работу, да? — пробормотал Ки, пытаясь говорить небрежным тоном, но его блестящие глаза и вспыхнувшие щеки выдавали совсем другие чувства. Он надел плащ и обеими руками поднял свой меч. — Оукмаунт и Королевское Милосердие всегда будут верно служить тебе, твое величество.

Тамир взяла его за руку и повернула лицом к собравшимся.

— Мой народ, приветствуйте лорда Киротиуса, моего друга и правую руку. Почитайте его так же, как почитаете меня.

Двор замка взорвался приветственными криками, и Ки покраснел еще гуще. Тамир хлопнула его по плечу и одними губами произнесла:

— Береги себя!

Ки вскочил в седло и надел шлем. Джорваи выхватил меч и закричал:

— Во имя Скалы и королевы!

Его всадники испустили боевой клич.

Ки тоже прокричал:

— За Тамир и Скалу! — и тысячи глоток подхватили его возглас.

— Как же я вам завидую, — сказала Тамир, когда шум затих.

— Ну, это твое личное дело, — расхохотался Джорваи, хлопая себя по исцарапанному в боях шлему. — Не тревожься. Мы с Ки позаботимся друг о друге, а если что — один из нас привезет прах другого.

— Хорошо. Идите и покажите всем, что «безумный мальчишка в юбке» не намерен шутить.

Сначала они направились к большим поместьям герцога Зигаса, упрямого старого лорда. Он владел большой каменной крепостью с надежными стенами, но главным его богатством были поля, где как раз созревал урожай. Герцог расставил несколько сторожевых постов на дорогах, но Джорваи и Ки подошли к ним ночью, а на рассвете напали, захватив воинов врасплох. Передовой отряд Ки быстро подавил все попытки сопротивления. Оставив своих капитанов с пехотинцами, Джорваи с всадниками галопом помчался к воротам крепости и выслал вперед герольда с белым знаменем.

На стене по другую сторону восточного рва плотным строем стояли лучники, первые лучи солнца вспыхивали на их шлемах и латах, но ни с одной стороны не могло быть выпущено ни единой стрелы, пока герольд вел переговоры.

Черно-белое, с тройкой коней знамя Зигаса взвилось над навесной башней. Из бойницы высунулся какой-то человек и гневно прокричал:

— Кто посмел оскорбить мои права и гостеприимство? Я узнаю лишь одно знамя. Джорваи из Колафа, между нами никогда не было вражды. Почему ты стоишь у моих ворот, словно я какой-нибудь пленимарец?

— За меня все скажет герольд, — прокричал в ответ Джорваи.

— Твоя светлость, я несу тебе письмо от Тамир Ариани Герилейн, королевы Скалы! — провозгласил герольд.

— Я не знаю такой королевы, но я уважаю белое знамя. Читай свое письмо.

Герольд развернул пергамент и начал читать:

— «У своих ворот ты видишь знамена лорда Джорваи из Колафа и лорда Киротиуса из Оукмаунта и Королевского Милосердия, вассалов Тамир Ариани Герилейн, королевы Скалы по праву крови и рождения.

Знай, Зигас, сын Мортена, герцог Элсфорда и Пяти рек, что из-за твоей упрямой и подлой неверности ты навлек на себя неудовольствие короны. И если сегодня ты не откажешься от подобного поведения и немедленно не отправишься под охраной в Атийон, чтобы поклясться в преданности законной королеве и отречься от преданности кому бы то ни было еще, ты будешь объявлен предателем и изменником и лишен всех титулов, земель, доходов и движимого имущества. Если ты не откроешь ворота перед посланными королевой лордами, твои поля будут сожжены, твои стада уведены, ворота сломаны, а твой дом разрушен. Ты и твои наследники станут пленниками и будут доставлены в Атийон, чтобы предстать перед королевским правосудием.

Королева Тамир в ее мудрости предлагает тебе сегодня принять предложенную милосердную руку и отвернуться от ложных союзников. Прими же то, что дается тебе нынче».

Герольд дочитал письмо Тамир, и последовало долгое молчание. Ки вытягивал шею, пытаясь рассмотреть лицо противника, но лорд Зигас отступил от бойницы.

— Что думаешь? — тихо спросил он Джорваи, пока они бок о бок сидели в седлах.

— Здесь часто бывал Эриус, и Зигас сражался вместе с ним за морем. Но вряд ли он знает о Корине больше, чем о Тамир, — ответил Джорваи.

Они ждали, солнце поднималось все выше, и воздух постепенно нагревался. Ки, потея в латах и плаще, прислушивался к лаю собак и блеянию овец за стенами крепости. Мост через ров был поднят, чтобы защитить ворота. Ворота были основательные — из толстых бревен, скрепленных толстыми медными полосами и щитками. Похоже, не обойтись без катапульт и огня, думал Ки, иначе в крепость не прорваться, если дойдет до этого…

Тени, падавшие от ног его коня, прошли по земле расстояние почти в час, прежде чем они услышали стук многочисленных копыт, раздавшийся с другой стороны крепости. Лошади сразу взяли в галоп. В крепости оказался тайный ход, через который Зигас со своими воинами и выехал.

Герцог появился на гнедом боевом коне, рядом ехал его собственный герольд под священным знаменем. Зигас галопом приблизился к ожидавшим и остановил коня, высоко держа голову. Он кивнул Джорваи, потом холодно, оценивающе глянул на Ки.

— Я не знаю тебя, — бросил он.

— Позволь представить тебе лорда Киротиуса, — сказал ему Джорваи. — Он вассал королевы, так же как и я. Ну так что скажешь? Ты не уехал на север, значит, у тебя есть сомнения?

— А ты сам веришь в эту чушь о мальчике, который вдруг превратился в девочку?

— Я видел это собственными глазами, а ведь ты никогда не считал меня лжецом, верно? Это произошло прямо на ступенях замка Атийона. А лорд Киротиус был ее другом и оруженосцем с самого раннего детства.

— Клянусь честью, твоя светлость, это правда, — сказал Ки.

Зигас фыркнул.

— Честью молокососа, которого так называемая королева сделала лордом?

— Поезжай в Атийон и убедись во всем сам. А может, ты и жреца Афры лжецом назовешь? — ровным голосом произнес Ки. И снова посмотрел вверх, на стены крепости. — Я не вижу там знамени Корина, только твое. Ты, видно, ждешь, чем закончится столкновение, чтобы потом присоединиться к победителю.