Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова

— Что еще?

— Пожаловаться его господину.

— О, — заинтересовалась, отпила из бокала, слизнула с алых губ воображаемую каплю. — Кто ваш господин, Нэйтан?

— У меня нет господ, — холодно улыбнулся он.

Ответная улыбка Эрики была откровенно вызывающей.

— И что же, вы продолжите меня оскорблять?

— Игнорировать, — твердо ответил Нэйт.

Эрик переводил взгляд с нее на него и обратно. Его лицо вытянулось, когда он наконец осознал скрытый подтекст происходящего.

— Ты что творишь? — накинулся он на сестру. — Совсем сбрендила?

— Пф-ф, какие мы сердитые, — и не подумала испугаться. — Еще папе пожалуйся.

Эрик не дрогнул.

— И пожалуюсь, если будет нужно.

— Ему всегда было проще обратиться за помощью, чем решить проблему самому, — доверительно сообщила Нэйту девушка. — Должно быть, отсутствие дара сказывается. Но ведь ущербность еще не повод быть тряпкой.

У Эрика сжались кулаки, на лице заиграли желваки.

— Сгинь, пока я тебя не стукнул, — прошипел он сквозь зубы.

Девушка насмешливо закатила глаза.

— Угрозы, угрозы, — пропела в ответ. — Ты, мой дорогой брат, никогда не поднимешь руку на женщину. Папа отругает. — Она беззвучно рассмеялась, все же понимая, что их могут услышать. — Ладно, развлекайтесь, мальчики. — Вернула недопитый бокал на стол, коснулась на прощание плеча Нэйтана и удалилась, гордо подняв голову.

— Стерва, — сказал Эрик, как сплюнул.

— А ты ведешься, как маленький, — высказался Нэйт.

Финистер бросил на него хмурый взгляд.

— Она и святого доведет.

Что ж, тут Нэйтан был склонен согласиться. Такой тип женщин он не любил больше всего. «Хочу», и все, желания остальных — мало волнующий фактор.

— А я еще предупреждал тебя за ней не ухлестывать, — повинился Эрик.

Нэйт попридержал едва не сорвавшееся с языка: «Сдалась она мне», — вспомнив, что речь о родной сестре, а не о ком-то постороннем.

— Ты же говорил, что доверяешь мне, — сказал, — вот и доверяй. Я к ней пальцем не притронусь.

Эрик серьезно кивнул и подтвердил:

— Доверяю.

В этот момент двери зала распахнулись, и слуга зычным голосом объявил:

— Его высочество наследный принц Верноэль Галлахер!

Нэйтан с любопытством уставился в дверной проем, откуда появилось новое действующее лицо.

Принц Верноэль выглядел именно таким, каким Нэйт уже видел его в воспоминаниях Эрика: светлые волосы, темные глаза, прямой нос и тонкие губы. Он был одет в золотое с белым — родовые цвета Галлахеров. Волосы собраны в косу с замысловатым плетением и переброшены через плечо. Нэйт отметил, что они у него длиннее, чем у Эрики, да и у большинства присутствующих в зале дам.

Все, кто находился в зале, согнулись в поклоне. Пришлось последовать их примеру.

— Друзья, в этот тяжелый для нас всех час, я рад видеть вас здесь и ощущать вашу поддержку, — произнес Верн мягким с хрипотцой голосом. — Встаньте, прошу вас.

Люди выпрямились.

Должно быть, дамы пищат от восторга, когда он шепчет им на ушко комплименты своим чудным голосом.

Нэйт заметил, что Эрика уже оказалась в первых рядах, чтобы точно быть замеченной принцем. Наверное, тоже хотела комплимент.

Верноэль под взглядами сотни гостей величественно прошествовал к возвышению и опустился на одно колено перед телом родителя. В зале повисла звенящая тишина. Губы принца беззвучно двигались, и Нэйт догадался, что это очередная дань традиции — Верн читал молитву.

Закончив, принц встал и отправился в путешествие по залу, останавливаясь то у одной, то у другой группки людей, стремясь обласкать своим вниманием всех.

— Посмотри на него, — прошептал Эрик. — Разве он похож на убийцу?

— Если бы все убийцы были похожи на убийц, они бы никого не убили, — разумно ответил Нэйтан.

— Тоже верно, — вздохнул Финистер. — Но я не могу поверить.

— Тебе проще поверить, что Тод убил Анжелику? — поинтересовался Нэйт.

Эрик покачал головой.

— Нет, он любил ее больше жизни. — И упрямо сжал губы. — Мне проще было подумать, что это Дириэль Шингли, — произнес, помолчав.

Всем было бы проще, окажись это он.

Тем временем принц оставил группу гостей неподалеку и направился прямиком к их столику. Он двигался по залу хаотично, и предугадать траекторию его движения было невозможно.

— Здравствуй, друг, — положил Верн ладонь Эрику на плечо.

— Соболезную, — сказал Φинистер.

— Спасибо, друг.

Не много ли слова «друг» в каждой фразе?

Тут темно-карие глаза, выглядящие почти черными на фоне золотых волос, заметили Нэйта.

— Кто твой спутник? — поинтересовался мягко. — Мы, кажется, не были представлены.

— Это Нэйтан, Нэйтан Фостер, — немедленно исправил упущение Эрик. — Он учитель магии моей сестры. Отец счел допустимым взять его на церемонию прощания вместе с нами, ведь Нэйтан нам как член семьи и скорбит о его величестве не меньше нас.

— Именно так, ваше высочество. — Нэйт быстро склонил голову, пока принц не заметил, с какой ненавистью он посмотрел на защитный амулет на его шее.

Этот амулет еще и был вдвое больше обычного. Почему никто не объяснил королевской семье, что размер камня не имеет значения?

— Друг моих друзей — мой друг, — сказал Верн, все еще внимательно изучая Нэйтана. — Вы давно в столице? Я не встречал вас ранее.

— Нэйтан только вчера приехал из нашего поместья, — сообщил Эрик.

— Мой учитель недавно попросил расчет, — печально произнес принц. — А я чувствую, что еще полностью не раскрыл свой потенциал. Может быть, посоветуете кого-то из своих коллег?

— Почему бы вам не поучиться у него? — выкрутился Финистер, отвлекая внимание от Нэйта.

Принц обернулся через плечо.

— Так у него полно своих обязанностей, — сказал, увидев, кого тот имел в виду.

К ним приближался пожилой седовласый мужчина, с бородой значительно гуще, чем шевелюра. На нем был балахон, подпоясанный кожаным ремнем, — точная копия формы Инквизиции, только темно-коричневый.

И он был силен. Кто-то впервые по-настоящему сильный из всех здесь присутствующих.

Нэйт прикинул, сколько его собственных сил можно было увидеть из-под блока, и остался доволен. Придворный