Сказ о Халлеке Торсоне - Дмитрий Нелин

сидя под жарким солнцем во время отдыха, в этом ему равных не было. Почти на любой неуместный вопрос он мог чуть-чуть изменить вид своей благостной улыбки, да как-то по особому повести глазами, и у людей отпадала всякая охота продолжать расспросы.

Через две недели «Ящерица» и сопровождающие её корабли, пользуясь благоприятными ветрами и делая по четыре сотни миль в сутки, прошли экватор. Уже на второй день пришлось начать лавирование, чтобы двигаться против постепенно крепчающих ветров. В северном полушарии заканчивалась осень, и воздушные потоки сдвигались «ниже», чтобы, столкнувшись со встречными тёплыми, породить над поясом джунглей затяжные дожди. Эти же ветра помогали двигаться в одну сторону, а при переходе экватора становились препятствием. Порой налетали шквалы, но дозорные вовремя замечали характерные облачка и корабли ложились в дрейф. Их мотало из стороны в сторону, иногда разбрасывая за пределы видимости, однако точные карты и инструменты, суть работы которых Халлек до конца не понял, помогали находить друг друга. Это было ещё одним моментом, поразившим нордхеймца. Нет, он, как и почти все его соотечественники, сумел бы пройти на «длинном» по звёздам, и на уровне ощущений понимал жизнь течений и ветров, но это было ремеслом, чутьём. А то, как сверялся со звёздами Магнус, выверяя потом положение по толстенькой книге, выглядело иначе. В один из вечеров Линь, заметив задумчивость Халлека, поинтересовался причиной.

— Я смотрю, как старпом крутит эти бронзовые штуки со стёклами, и завидую. Позавчера нас разбросало миль на пятьдесят, и к сегодняшнему утру мы вновь сошлись на прежнем курсе.

— Да, империя со своей наукой становится всё сильнее и сильнее. Но от нас она далеко, — пожал плечами Линь. — Если хочешь, я сделаю тебе чертёж такого прибора. Я знаю, как он работает.

— А что за книга у него, что по ней Магнус считал?

— Оооо… — протянул дедок. — Это такой особый календарь, по которому мореходы Империи, и теперь, видно, корсары, определяют долготы. Без них не рассчитаешь точное положение корабля.

Халлек не понял, о чём речь, и попросил Линя объяснить.

— Ну, мы ведь тоже давно ходим по океану. Правда, по своему, по Восточному. У нас тоже есть похожие инструменты и книги. Только разметка своя, у нас другие меры. Но работает всё одинаково. Какая звезда указывает на север?

— Мы называем её Глаз Хаски. Вон она, — Халлек показал на яркую зеленоватую звезду, стоявшую на высоте четырёх пальцев над горизонтом. — А на юг — Брошь Гудфёлль, но её видно только там, откуда мы шли.

Линь кивнул:

— Мы их называем по-другому, но суть дела от этого не меняется. А теперь смотри.

Дедок взял мелок, выпрошенный у Магнуса, и провёл на доске фальшборта прямую линию. Потом от её середины отчертил вертикаль и соединил все три конца дугой.

— Вот здесь у нас север, — коснулся он левого конца линии, — а здесь юг, — у концов появились две жирные точки. — Будем считать их звёздами.

Халлек усмехнулся. На днях Линь рассказывал ему картину мироустройства, каковой она считается у него на родине. Конечно, своя красота и стройность в ней была. Но по мнению нордхеймцев, небесные светильники не могли являться гигантскими шарами из раскалённой материи. Хотя шарообразность мира была им известна в силу своей очевидности, ведь корабли скрываются за горизонтом, а на самых высоких вершинах даже глаз её улавливает. Впрочем, сейчас он был поглощён другим объяснением, и не особо задумывался о том разговоре.

— Если мы разделим каждую половинку дуги на какое-то меток, что у нас получится?

Подумав и сравнив рисунок со своими наблюдениями и знаниями, Халлек ответил:

— Ну… можно будет посчитать, на сколько делений отстоит звезда от горизонта, и…

И тут до него наконец дошло, как Магнус работает с хитрым бронзовым механизмом. Линь смотрел на него с ехидцей.

— Понял?

— Да. Если Глаз Хаски виден как сейчас, значит, мы находимся примерно здесь, — Халлек ткнул ногтём чуть выше средней линии.

— Верно. Но ведь на этом месте ты можешь находиться где угодно, и в песках Сусассы, и на каком-то из наших южных островов. А чтобы можно было узнать, где мы в действительности на этой дуге, весталийские звездочёты и математики составили особые книги. Там для разных мест указывается положение солнца, луны, и самых ярких звёзд в разное время дня и ночи, и времени года. Поэтому книга Магнуса такая толстая. Он сверяется с небесной дугой, а потом смотрит в соответствующий раздел.

— А как эти звездочёты с математиками сумели всё узнать? Вряд ли они хоть раз выезжали даже за пределы империи, — недоверчиво хмыкнул Халлек.

Линь хихикнул.

— Знаешь, вот тебе обязательно ли идти в горы, чтобы посмотреть, какая погода будет на отгонных пастбищах?

— Нет конечно. Есть верные приметы, по которым можно прямо с порога дома всё определить.

— Так и здесь. Когда человек знает некоторые, весьма немногие закономерности, ему совершенно не обязательно запоминать целую кучу сведений о разных местах. Он просто рассчитает, да?

— Согласен, — кивнул Халлек. И накрепко отложил всё в памяти. Пригодится.

Вскоре корабли, идя на север, сместились немного восточнее, и по правому борту появился берег. Здесь начинались земли протекторатов Весталии — Морт-Амата, Дарк-Амата, Виз-Амата и Сумеречного Подлесья. Империя стремилась на юг, всяческими способами подводя под свою власть новые области. Полубандитские провинции Западной Сусассы, находящиеся по другую сторону Старых Гор, не были способны противостоять железным легионам, и местные князьки придерживали своих ухарей от вылазок. По крайней мере, лицо им сохранять чаще удавалось, чем наоборот.

«Ящерица» на два дня зашла в порт Аз-Мортум, но корабль покидали только несколько человек во главе с Магнусом, Венди тоже оставалась на борту. Что они делали, осталось тайной. Скорее всего, по предположению Линя, сюда они зашли чтобы получить новости от здешних «торговых представителей», принадлежащих к числу отставных корсаров. И потом все три корабля направились в открытый океан, держа направление на северо-запад. Жара, сопровождавшая их почти всё время, ушла. Её сменили сначала умеренные, а потом и холодные ветры с материка. Насколько Халлек знал расположение архипелага, где обитали Красные корсары, до него оставалось пять-шесть суток ходу. Фрегаты сопровождения теперь не рыскали по океану, а шли ровным уступом левее и позади.

На квартердеке, где уже не было навеса над столиком, стоял один из наблюдателей. Магнус сидел рядом с рулевым, листая какой-то толстый том, а Халлек и Линь, свободные в это время от работы, играли в камни*, игру с островов Линя.

— Флажок с «Росомахи»!

Магнус Корвин вскочил.

— Читай.

— Слева по курсу… десять-двенадцать миль…