Радуга для миллионера - Марина Николаевна Леванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господи! Да о чём ты говоришь? — Элен тяжело опустилась в ближайшее кресло, она вся дрожала от напряжения. — У тебя прекрасная жизнь! Тебе все завидуют, подражают, о тебе мечтают все девушки.
— Мне не нужны все! — Максим подхватил мать под локоть и заставил встать. — Мне нужна одна-единственная! — На ходу доставая телефон и набирая номер такси, повёл её к двери. Ошеломлённая таким напором, Элен не сопротивлялась.
Уже усаживая мать в подъехавшее такси, Максим тихо произнёс:
— Я рассчитывал, что однажды вы поймёте, что я в состоянии сам о себе позаботиться, и перестанете вмешиваться в мою личную жизнь. Но, видимо, это невозможно. Поэтому я вынужден свести наше личное общение к минимуму. Пожалуйста, впредь все вопросы, связанные с фирмой, решайте через моего секретаря. Если же возникнет что-то срочное, требующее вашего непосредственного участия, я позвоню сам.
Максим развернулся и пошёл к зданию.
В глазах Элен застыли слёзы обиды. Она поняла, что только что разрушила всё то, что связывало её с сыном, и что восстановить прежние добрые отношения будет ох как непросто. А ещё… она знала, что он не позвонит, потому что всеми делами фирмы уже давным-давно заправлял сам Максим.
Эпилог
Солнце скрылось за горизонтом. На землю опускались сумерки. Лёгкий ветерок колыхал бескрайние просторы зелёной нивы, а по просёлочной дороге, ведущей в сторону Лё При Торин, мчался, оставляя за собой клубы пыли, одинокий носатый чёрный БМВ.
Максим выжал педаль газа до упора и бросил нетерпеливый взгляд вперёд. Слева показался дом Катрин.
— Ну, наконец-то, — с облегчением проговорил он, сбавляя скорость.
Максим заглушил мотор и вышел из машины. Сердце колотилось так, что казалось, ещё немного, и выскочит из груди. Ему всего-то нужно было сделать несколько шагов. Но он боялся услышать, что Катрин здесь нет, и поэтому в нерешительности стоял на месте.
Первым из дома к нему выбежал радостный Николя. За ним следом выскочила его мать и строго сказала что-то на русском языке. Мальчишка тотчас остановился, опустил голову и побрёл обратно в дом. А со стороны хозяйственных построек к ним спешил Жерар. Он ещё был далеко, но уже приветливо махал гостю рукой.
— Добрый вечер, мсьё Бигар, — ровным тоном проговорила Светлана, с тревогой наблюдая за приближением мужа. — Что вас привело в столь поздний час в такую даль?
— Добрый вечер, мадам, — вежливо поздоровался Максим. — Я бы хотел повидаться с Катрин.
— А моей дочери здесь нет.
Жерар как раз подходил к ним, но, услышав последние слова жены, остановился и недоумённо посмотрел на неё.
— А где же она тогда? — Максим внимательно следил за лицом женщины.
— Она улетела в Берлин. — Светлана выглядела рассерженной и даже не пыталась скрыть этого. — И примите мои искренние поздравления с предстоящей скорой женитьбой. Кстати, если вы прямо сейчас отправитесь обратно в столицу, то успеете вернуться домой ещё до полуночи.
За её спиной в окне первого этажа Николя корчил смешные рожицы и усердно показывал куда-то в сторону заднего двора.
Максим не зря столько лет крутился в бизнесе. Он ловил атмосферу на лету и умел подстроиться под любую. Теперь же ему было достаточно свести воедино удивлённое лицо хозяина, упрямо поджатые губы хозяйки и таинственные знаки братишки, чтобы понять: ни в какой Берлин Катрин не улетала, а приехала к маме, как любая девушка, которой необходимо сочувствие и порция обязательных пирогов. Максим вздохнул с облегчением, у него словно гора с плеч свалилась.
Или место это так действовало на Максима, или боженька шепнул свыше… Генеральный директор фирмы «Компи-Макс» так же упрямо, как и Светлана, сдвинул брови и сказал веско:
— Я знаю, что она здесь. И не уеду, не поговорив с ней.
— Не о чем вам с ней разговаривать, — недовольно ответила Светлана.
— Есть о чем! Но вы не беспокойтесь, я вас не стесню.
И Максим, игнорируя удивлённые взгляды хозяев, прошёл к дому и сел прямо на ступеньки с таким решительным видом, что Жерар удовлетворённо крякнул:
— М-да… Наш человек!
Николя аж нос расплющил об стекло, чтобы разглядеть гостя, который, как ему показалось, улёгся поперёк крыльца и не пропускал родителей в дом.
— Что это вы, голубчик, такое удумали? — растерялась Светлана.
— Она же всё равно домой придёт, — Максим хитро прищурился. — Тем более, на ужин сегодня ваш знаменитый пирог. Я, правда, забыл, как он называется, но ароматы доносятся даже сюда.
— Батюшки! — Светлана испуганно ринулась в дом. — У меня же расстегай сгорел.
И как только хозяйка скрылась с глаз, Жерар для виду громко откашлялся и быстро прошептал:
— Катрин на заднем дворе. — С опаской посмотрел на дверь дома и тихо добавил: — На стогу.
— Понял. — И Максима как ветром сдуло с крыльца.
Вернулась Светлана, взглянула на пустое крыльцо, осуждающе посмотрела на мужа, махнула рукой и зашла в дом. Но во двор тут же выбежал Николя и со всего маху врезался в отца. Жерар ласково потрепал сына по голове и развернул его обратно:
— Пусть побеседуют без помех. Пойдём лучше твоих солдатиков расставим; спорим, сегодня я выиграю.
Максим остановился возле лестницы, приставленной к стогу, позвал девушку по имени; он не хотел её напугать своим внезапным появлением. Но ему не ответили. И тогда он полез на стог. В первый момент ему показалось, что Катрин спит. Она лежала, положив руки под голову, глаза закрыты, в ушах наушники. Теперь стало понятно, почему она не услышала, как подъехала машина и как он её звал.
Он так и стоял на лестнице, вцепившись в неё двумя руками и боясь потревожить её сон. Но Катрин вдруг открыла глаза и посмотрела на него. В один миг на её лице отразилась целая гамма чувств: удивление, недоверие, тревога, радость, боль.
— Привет, — спокойно произнёс Максим, взбираясь на стог и удобно устраиваясь рядом. Облегчённо вздохнул, поднимая взгляд на небо: к этому времени уже показались первые звёзды.
— Привет, — окончательно растерявшись, ответила Катрин. — Т-ты зачем здесь? — спросила она, в изумлении разглядывая его профиль.
— К тебе приехал. — Максим боялся посмотреть в её лицо: «А вдруг она не рада меня видеть?» — Знаешь, я думал, ты в Берлин улетела.
— Думал, что улетела, и всё равно приехал?
— Да, думал, но надеялся, что всё же найду тебя дома. Надежда — она такая, умирает последней. — Максим положил руки
