Новый Дозор - Сергей Лукьяненко

Валентин даже запыхтел от возмущения.

— Как «что»? Прекратится коррупция, будут соблюдаться законы. Жизнь людей наладится!

— Но ты же не реморализуешь всех людей в стране, — мягко сказал я. — Темные получат право на ответку. И что?

— Да ничего! Если власть будет высокоморальной…

— То ее за несколько дней съедят те, кого твои заклинания не затронут. У них не будет угрызений совести, сомнений, колебаний. Честный политик — это оксюморон. Твоим же, высокоморальным, сразу припомнят все грехи… да они и сами начнут в них каяться.

— И пусть уходят!

— Но пришедшие будут ничуть не лучше.

— А что тогда, ничего не делать? — возмутился Валентин. — Люди обречены на страдания? Что вы предлагаете? «Не трогай, пока не воняет?»

— Лучше уж «не трогай, пока работает», — поправил я. — Валентин, вся беда в том, что власть — отражение общества. Кривое, гротескное, но отражение. И пока большинство граждан в стране, доведись им попасть во власть, будут воровать и считать себя лучше других — никакая реморализация верхушки ничего не изменит. Политики, которые обретут совесть, уйдут. А на их место придут новые — без совести. Должны измениться люди, общество…

— Вы это уже говорили, — буркнул Валентин.

— Ага. Но могу и еще повторить.

— Нет, Антон, — твердо сказал Валентин. — Я не верю. В вас говорит усталость… пессимизм. Ну и, уж извините, личный шкурный интерес.

— Какой? — поразился я.

— Ночной Дозор устраивает статус-кво, — мрачно произнес Валентин. — Тешите свое самолюбие, благополучно существуете, а серьезных изменений в обществе боитесь. Может, вообще боитесь оказаться не у дел? Станет в жизни меньше зла, так ведь не только Дневной Дозор сократится, и вы тоже станете не нужны!

Я только покачал головой. Мне вдруг стало совершенно ясно, что спорю я зря. Валентин хочет творить добро. Активно, деятельно, с песнями и плясками. А я ему тут что-то бормочу о человеческой природе, о том, что невозможно взмахнуть волшебной палочкой и принести всем счастье.

— И вы меня не остановите, — продолжал заводиться Валентин. — Я приду в Кремль… там как раз сегодня президент выступает перед Думой. И всех их приведу в чувство! Я все рассчитал. У меня хватит Силы отразить любое ваше заклинание, и еще останется на массовую реморализацию.

— Сфера Отрицания? — уточнил я.

— Угу. — Валентин с гордостью кивнул.

— Хорошее заклинание, — признал я. — Ты и впрямь можешь блокировать любую мою магию, да еще и подпитаешься от нее…

Валентин заулыбался. Выглядел он как школяр, заслуживший похвалу от строгого учителя.

Тянуть больше не было смысла. Я сунул руку в карман куртки, достал короткую телескопическую дубинку, встряхнул — та раздвинулась.

— А… — Валентин начал привставать. До него запоздало дошло, что происходит.

Я слегка толкнул его в грудь свободной левой рукой — как и ожидалось, Валентин вскинул руки, защищаясь от безобидного удара. Вот тогда я и огрел его дубинкой — с замахом, так что плотная резина с металлическим утяжелителем гулко стукнула незадачливого Иного по макушке.

Глаза у Валентина закатились, и он осел. Я придержал его за куртку, усаживая обратно в кресло. Рядом тут же оказался Пастухов, держа на изготовку свою, куда более увесистую полицейскую дубинку.

— Спокойно, все уже хорошо, — сказал я ему. — Сейчас… минутку…

Ох и накачался же парень! Я впитывал Силу сколько мог, потом начал выпускать в пространство. Лишенная контроля Сфера Отрицания мне уже не мешала. Народ на трибунах оживился, зааплодировал, заорал. Музыка заиграла громче.

Вот учишь их, учишь… А все равно вместо «щита мага», который защищает от всего, используют Сферу Отрицания. Ну хоть бы слабенький «хрустальный щит» наложил под Сферу…

Эх, молодежь…

Закончив, я наложил на Валентина «скрепы», полностью блокировав его магические способности. Использовать их можно только на Ином, находящемся без сознания, да и держатся они всего несколько часов. Но этого хватит.

— Живой, — осмотрев Валентина, сказал Пастухов с облегчением. — Слушай… он же вроде ваш, Светлый?

— Если Светлый, то это еще не значит, что наш… — вздохнул я. К нам уже направлялся Семен.

— И что с ним будет? — поинтересовался Пастухов. Похоже, он сочувствовал парню.

— Суд. — Я пожал плечами. — Натворить он ничего не успел… получит лет пять — десять поражения в правах. Это значит — жить без магии.

— Ну, не так уж и страшно, — расслабился Пастухов.

— Не скажи, — вздохнул я. — Ох, не скажи… если уже привык… А он привык.

Глава шестая

Гесер смотрел на меня с обидой и удивлением. Нет, не просто с обидой — с разочарованием. Так, наверное, может смотреть на своего ученика великий художник, только что узнавший, что ученик подворовывал у него краски и кисти, а на нескольких картинах шутки ради пририсовал прекрасным дамам усы.

— Почему? — с горечью спросил Гесер и в сердцах бросил мой старый мини-дисковый плейер на стол. — Ну почему ты не выдал мне пророчество сразу?

— Потому что это слишком опасно, — пояснил я. — Не хотел все руководство Дозора ввязывать в это дело. Пришел бы Тигр…

— И всех нас съел, — фыркнул Гесер. — Ничего ужасного в пророчестве я не вижу.

— Правда? — поразился я.

— Оно ничего не предвещает, — спокойно сказал Гесер. — Оно лишь озвучивает возможность того, что Абсолютная волшебница способна уничтожить Сумрак. Ты что, полагаешь, для меня это новость?

Настал мой черед пораженно смотреть на шефа.

— Да это же аксиома, — продолжал Гесер. — Абсолютная сила способна уничтожить все. Тебя не пугает, что твоя дочь способна взорвать Землю?

— Чего? — пролепетал я.

— Взорвать. Сжечь. Потоп устроить. Исключительно магическими методами… она берет Силу практически из бесконечного источника, ее на это хватит… Ну так и Сумрак она может уничтожить.

— Как? — спросил я.

— Либо схлопнет все слои, — небрежно пояснил Гесер. — Тогда мир порастет синим мхом, в небе появится вторая Луна… правда, по большей части ее скроют от глаз светящиеся облака… в общем, произойдет удивительное смещение пространств. Катаклизм еще тот… Возможно, магия при этом сохранится, возможно, и нет… Но есть и вторая версия, тоже вероятная. Пространства разъединятся. Мир не изменится, но мы не сможем ходить в Сумрак, уровень магии начнет падать… хотя тут снова есть варианты!

Он воодушевился так, что я понял — ему давно хотелось с кем-нибудь все это обговорить.