Детский сад. Книга 4. - Джиллиан

Проходя мимо сестрёнки, Колин снисходительно щёлкнул её по голове. Та вцепилась в его руку, и так они ввалились в столовую. Прежде чем Селена отошла к своему столу взрослых, мимо ребят протиснулся Хельми и погладил её кисть. Когда он ушёл к своему столу, Джарри поднял брови.

— Ну? Как себя чувствуешь?

— Как Хельми, который только что взлетел!

— Завидно, — вздохнул Джарри.

— А давай тебя в следующий раз тоже положим в пентаграмму? — предложила Селена накладывая из кастрюли (домовые специально поставили, чтобы обед не остыл в ожидании запаздывающих) картоши по тарелкам, пока семейный наливал козье молоко из кувшина. — А то что это? Я знаю, что видят во сне мои братишки, а ты — нет!

— Посмотрим, — откликнулся Джарри. Но по глазам было ясно, что он готов хоть сейчас побывать в сновидениях самой интересной компании Тёплой Норы.

После обеда Селена отсидела положенное время перед "тихим часом" в гостиной, наблюдая, как некоторые малыши продолжают с удовольствием возиться с глиной, а некоторые вернулись к своим излюбленным занятиям. Больше всего грело сердце, что Гарден перестал дичиться и отчаянно искать глазами Орвара. Мальчишка-эльф сидел уже даже не в кресле, а на ковре, потому что на ковре оказалось интересней… А потом он пропал. Селена только-только приглядывалась к остальным малышам, которые возились с котятами, а когда взгляд вернулся к Гардену, его не было.

Озадаченная, Селена встала и обошла гостиную. Она даже выглянула в коридор, где находилась бельевая. Гардена нигде не было. Вернувшись, она быстро просчитала ситуацию. Так. Оливия здесь. Здесь Айна, Люция и Вади… Ага!.. Нет Берилла, Тармо и Вилла — и, естественно, Ирмы. Но из гостиной никто из них не уходил. И Вильма сидит спокойная.

Селена постояла, раздумывая, и медленно прошла столовую, чтобы войти в кухню.

Раздвинув слегка, чтобы её быстро не обнаружили, занавески на кухню, в закуток Кама, Селена скептически скривила рот. Гарден поднял руки, а Кам разворачивался к нему. С печи уже шипели на всех и хихикали Ирма и Вилл с Тармо. А за их спинами серьёзный Берилл уговаривал Пирата не бояться. Ужас… Неужели Кам поддался уговорам и затащил для малышей на печь и собаку?!

Хмыкнув, Селена удалилась, чтобы не мешать привычному ритуалу проникновения малышни на территорию Кама. Ну, кажется, Гарден теперь должен быстро пойти на поправку!

Закончив с осматриванием подконтрольной территории и убедившись, что всё в относительном, но порядке, Селена зашла к себе и некоторое время посидела здесь.

Время размышлений.

Теперь, когда есть Ривер, когда к ритуалу всё готово и осталось его выполнить практически, можно приступать к своим непосредственным обязанностям хозяйки места.

Селена откинулась на спинку кресла и постаралась представить, каково это — три года уповать на одного человека, который может спасти всех. Три года молиться на одного человека, который не совсем человек. Три года знать, что только этот человек — жизнь. И только рядом с этим человеком можно выжить.

Она вспоминала, как женщины из группы Сири немедленно придвинулись друг к другу, когда она предложила им расселиться по нескольким домам. Как им не хотелось уходить из деревни, но они были готовы подчиниться Сири.

А он берёг их всех, несмотря на моменты бешенства, когда он превращался в машину смерти, которой месть застит глаза.

Унижения он не простит. Не он такой. Жизнь его таким сделала. Пусть эта самая жизнь и выпятила в его характере не самые приятные черты, когда ему поневоле пришлось столкнуться со смертью. Селена пыталась понять только одно: почему никто не возразил? Есть старик-маг. Есть две женщины-эльфы. Она пыталась их глазами представить, что такое уход от Сири. От центра их существования в последнее время.

Пустота. Уход друг от друга — это пустота. Вот почему они немедленно встали ближе друг к другу. Без Сири они чувствовали пустоту. И её предложение расселиться по домам, а не жить в одном доме — значило не просто разделить группу. Они примерно как братство. Только сплочены не собственной кровью. А кровью, которую прошли вместе с Сири — и выжили.

Селена встала и спокойно вышла из кабинета. Словно решила пройтись по хозяйству и ненароком очутилась на улице. И побрела наверх, продумывая слова, с которыми хотела обратиться к Сири.

Во дворе дома она нашла только подростков-оборотней. Они насторожённо посмотрели на неё, помня утреннюю сцену.

— Здравствуйте ещё раз, — приветливо сказала Селена. — Отец дома?

— Дома, — неохотно отозвался один из мальчишек.

— Позовите его, ладно? Я посижу здесь. — Боковым зрением она заметила, что занавески окон, выходящих во двор, шевельнулись. Но не стала вглядываться, а осмотрелась и села на скамью под таким же приземистым сучковатым крепчугом, как в своём дворе. Вытащила из-под куртки небольшую шаль, которую использовала вместо шарфа, и накинула её на плечи.

Подростки бесшумно исчезли в доме.

А минуты спустя к скамье подошёл Сири.

— Добрый день, — сказала Селена и кивнула на сиденье. — Сири, если не погнушаетесь моим присутствием, посидите со мной.

Он молча сел, не глядя в её сторону.

— Я хотела поговорить с вами, но поняла, что лучше этого не делать. — Она помолчала, выбирая слова. — Понимаете, я думаю вот что. Я женщина. Поэтому сейчас попробую объяснить то, что понимаю, с женской точки зрения. Ваша группа очень сильно к вам привязана. И я понимаю почему. Нам, в этой деревне, тоже пришлось не сладко. Однажды нам защиту чуть не сломали машинные демоны, если понимаете, о чём я. Я тогда чуть не потеряла всех своих любимых. Нам пришлось не сладко, потому что мы принимали разных детей, и многие из них плакали во сне и с трудом привыкали к тому, что они под зашитой. Я понимаю ваших женщин и уважаю их решение. Но вот слова женщины. Ваша семейная уйдёт за вами куда угодно. Потому что она ваша семейная. Но теперь посмотрите её глазами. Дом. Двухэтажный. Бесплатный. Со всеми удобствами. Тёплый. Много продуктов, которые не надо искать. И в этот дом не проникнет никто враждебный, потому что деревня защищена. Сердце семейной всегда будет вашим. Но её сердце, сердце женщины, будет плакать по извечной женской мечте об уюте и счастье. Дальше. Азалия. Её сердце — сердце эльфа, которого вы спасали не раз, принадлежит вам, потому что она по-другому не может. Вы для неё — чуть не божество, благодаря которому она жива. Но её сердце, сердце женщины, будет плакать, потому что впервые она оказалась в месте, где уютно и где на неё взглянули не одичавшие, в глазах которых она еда. На неё взглянули восхищёнными глазами мужчины, и в этих глазах она расцвела. Её мать… Нет, не буду говорит дальше. Сири, вы умный. Можете пропустить мои слова мимо ушей. Я просто высказала то, что чувствую. А напоследок — только одно: подумайте ещё раз. А завтра мы выпустим вас из деревни, если на то будет ваше желание.