Кое-что по секрету - Люси Даймонд

в августе. Почему бы нам не встретиться и не обсудить, что мы обе хотели бы от нашего договора? Я уверена, что у нас все получится. Класс! Я буду рада твоему возвращению. Только не забудь про яичницу-болтунью. Это будет ключевой частью твоего собеседования. Ты расскажешь мне, как страшно ты отомстила этому козлу. Поняла?

Робин рассмеялась. Виктория определенно перебрала со спиртным. Она надеялась, что ее бывший босс вспомнит их разговор о работе, когда протрезвеет.

– У меня, к сожалению, нет адреса их нового любовного гнездышка, поэтому вариант с яичницей отменяется, – ответила Робин и тут же строго погрозила пальцем ученице девятого класса и жестом показала, что той надо вернуть юбку в нормальное положение. Девятиклассница подвернула ее так, что бедная юбка стала похожа на пояс. – Но я что-нибудь придумаю, – добавила она, не желая, чтобы Виктория сочла ее слабачкой.

– Настоятельно рекомендую придумать. А теперь хорошего тебе лета. Чао!

– Пока. – Робин положила трубку. Несколько секунд она восхищалась тем, что во Вселенной, возможно, все еще есть местечко, где она своя, где ее уважают и называют потрясающей. Где ей не придется следить за тем, чтобы ученики вели себя прилично и не курили, где ей не надо делать выговоры по поводу длины юбки или слишком яркого макияжа. А пока… – Саша Хиггинботэм, будь добра, верни юбке приличную длину, пожалуйста, – велела она, направляясь обратно к зданию школы. Звонок уже звал всех на занятия.

* * *

Позже, закончив работу, Робин шла за Сэмом и Дейзи в школу, готовясь к следующему решительному шагу. Она собиралась рассказать детям правду о том, где на самом деле Джон. Переговоры с Викторией – если вообще можно было назвать их болтовню переговорами – прошли замечательно и доставили ей удовольствие. Робин подозревала, что предстоящий разговор будет намного тяжелее. Одной только мысли о том, как будут поражены дети, о том, как их маленькие личики вопросительно уставятся на нее, пока они будут пытаться понять, почему – почему? – их папа так поступил, было достаточно, чтобы расколоть ее сердце ровно напополам. Что вообще можно сказать в подобной ситуации? Есть ли такие слова, которые могли бы хоть как-то смягчить удар для двух детей, одиннадцати и девяти лет? Робин подозревала, что нет.

Когда она входила в ворота школы, ее телефон зазвонил. Робин вздрогнула, потому что на экране высветился офисный телефон Джона. Он что, вернулся на работу? Как давно он в городе? Ее сначало бросило в жар, затем в холод, но она нажала на кнопку.

– Алло?

– Робин? Это Габи с восемнадцатого факультета.

– О. – Робин снова сникла. Разумеется, это не Джон. Он живет своей жизнью в Эдинбурге и, вероятно, даже ни разу не вспомнил о ней или о работе после своего отъезда. – Привет. Все в порядке? – спохватилась она. Возможно, звонок был как-то связан с увольнением Джона.

– Да, – ответила Габи. – Позавчера мы получили сообщение от Джона с его новым почтовым адресом, чтобы ему можно было пересылать корреспонденцию, – продолжала она. – А мне только что позвонила профессор Томлинсон и попросила срочно передать этот адрес тебе. Что-то насчет… – С каждой секундой сомнение в ее голосе слышалось все более отчетливо. – Должно быть, я неправильно записала, но… Насчет яичницы-болтуньи?

Робин фыркнула от смеха, сложив два и два. Ну, Виктория…

– Спасибо, – сумела она выговорить. – Не беспокойся, ты все правильно записала. Если можешь, пришли мне, пожалуйста, его адрес на электронную почту. Ведь у тебя есть мой имейл, да? Отлично. Спасибо большое.

Дойдя до игровой площадки, она снова фыркнула от смеха, представив лицо Джона, если бы она действительно отправила ему конверт с яичницей-болтуньей. Очень соблазнительная мысль.

– Привет! Как дела? – Робин не заметила Бет Бродвуд, поравнявшуюся с ней. – Позволь сказать тебе, что сейчас ты больше похожа на себя. Как ты?

Робин все еще смеялась.

– Знаю, что это может прозвучать по-детски, – сказала она, – но мне только что прислали новый адрес Джона. И вот я думаю… Если бы ты была роскошной двадцатидвухлетней девушкой, которая живет с мужчиной намного старше, от чего бы ты пришла в наибольший ужас, если бы это прислали ему по почте?

Бет ответила не сразу, и на мгновение Робин показалось, что та ее не поняла. Но тут Бет озорно приподняла бровь.

– Памперсы для взрослых? – предположила она. – Мазь от геморроя?

– Средство от облысения? – добавила Робин, едва сдерживаясь от смеха.

– Отличный повод повеселиться. – Бет захихикала. – Есть где разгуляться. Было бы так ужасно, если бы кто-то подписал его на рекламную рассылку – ну, я не знаю – пансионатов для пожилых или слуховых аппаратов…

Робин расхохоталась.

– Или сообщил его контакты местным свидетелям Иеговы, сказав, что он хочет спастись…

– Да, и нуждается в немедленном крещении, – не унималась Бет. – Это будет настоящий позор.

Они обе разразились смехом.

– Возможности бесконечны, – резюмировала Робин, развеселившись впервые за долгое время.

– Осталось только решиться, – с усмешкой согласилась Бет. – Ладно, держи меня в курсе, – добавила она, когда из школы начали выходить дети. – Слушай, давай в каникулы сходим как-нибудь выпить. И ты мне все об этом расскажешь.

– С радостью, – ответила Робин, чувствуя прилив радости. С каждым разговором Бет нравилась ей все больше и больше. Не слишком ли смело было бы сказать, что она, возможно, только что обрела новую подругу?

Но к ней уже бежали, улыбаясь, Сэм и Дейзи, и Робин ощутила тревогу. Ведь она собиралась взорвать их счастливый мир ужасающей правдой. «Но я их не предаю», – подумала Робин, сев на корточки, чтобы обнять детей. Вокруг нее было столько замечательных женщин, которые помогут ей пережить эту пытку, – мама и Пола, Виктория и Бет. И она сделает все, чтобы ее дети тоже прошли через это испытание вместе с ней самым наилучшим образом.

– Элисон? Это ты?

Элисон, положившая руку на дверцу своей машины, обернулась на голос. Она заезжала к Робин после работы, чтобы повидаться, но осталась на ужин, поскольку дочь только что рассказала о Джоне детям, и эмоции были на пике. Сэм грустно молчал, Дейзи расплакалась. Невозможно было от них уехать, честно говоря, несмотря на уверения Робин, что она справится.

– Джини! – Элисон заморгала от удивления, когда увидела приближавшуюся к ней свекровь Робин. Та только что припарковала машину и шла к дому с пакетом из дьюти-фри в руке. Джини была очень загорелой, но что она сделала с волосами? Кто-то очень плохо подстриг Джини, и стрижка ей совершенно не шла. – Привет, давненько не виделись, – вежливо добавила Элисон, чувствуя себя лицемерной лгуньей. –