Ничья жизнь - Сергей Ким

Все сотрудники научного отдела поднялись со своих мест и вышли из зала.

— Так, а теперь определяю фронт работ для нас…

— …пользуясь предоставленными институту НЕРВ полномочиями, согласно закону о военном положении, мы временно изымаем у института ФАУСТ электромагнитное орудие RG-X, — холодным тоном произнесла Мисато. — Ребята, кантуем.

Несколько десятков человек при поддержке лёгкой техники начали сноровисто опутывать суперпушку канатами, готовя её к транспортировке по воздуху.

— Но… Но это же произвол! — буквально оторопел старший группы сопровождения рейлгана — уже немолодой лысоватый мужчина с европейскими чертами лица. Кстати, форма сотрудников ФАУСТа практически совпадала с нашей — такого же фасона и цвета, разве что вставки не алые, а синие.

— Лейтенант, покажите постановление.

Я быстро раскрыл солидную пластиковую папку и извлёк на свет божий внушительного вида бумаженцию, украшенную различными печатями, подписями и голограммами.

— Прошу, — протянул постановление старшему фаустовцев.

Тот быстро пробежался глазами по бумаге, недовольно поджал губы и вернул мне документ.

— Я буду жаловаться, — мрачно заявил ограбленный нами представитель родственной организации.

— Да ради Бога, — отмахнулась майор. — Но только после того, как мы уничтожим Ангела.

Фаустовец моментально заткнулся — в данной ситуации "гнуть пальцы" и "кидать понты" ему было явно не с руки. Раз уж НЕРВ решил, что для спасения Токио-3 и всего человечества требуется именно эта пушка, то оставалось только подчиниться. Недаром же на нас возложена ответственность за оборону Земли…

Да и вид Мисато к спорам совершенно не располагал. Общаться с коллегами, словно со старыми приятелями (что, впрочем, не выглядело панибратством, так как со многими её действительно связывали дружеские отношения) и игнорировать уставную форму Кацураги позволяла себе только в неофициальной обстановке. Сейчас же перед несчастными фаустовцами предстал уверенный в себе, и жёсткий и бескомпромиссный начальник оперативного отдела, при форме, лычках и орденах. Обладающий, ко всему прочему, ОЧЕНЬ серьёзными полномочиями, делегированными непосредственно Совбезом ООН.

— Сэр, распишитесь вот здесь, — протянул я старшему группы сопровождения ручку и бумагу.

— Что это? — фаустовец окинул недоверчивым взглядом не только протянутый документ, но и меня. Ну, ещё бы! Не каждый день сталкиваешься со столь малолетними офицерами… Вот только форма, лычки и орденские планки выглядели явно не бутафорскими, да и не слышать про Пилота Икари сей господин просто не мог.

— Акт передачи вверенного вам имущества во временное пользование специальному институту НЕРВ.

Пока Мисато разговаривала со старшим нашей техгруппы, подготавливающей рейлган к транспортировке, я занимался вот такими мелочами. На текущий момент это, как ни странно, входило в мои новые служебные обязанности. Действовать по новому плану приходилось в жутком цейтноте, работой были загружены абсолютно все, свободных рук постоянно не хватало. Моего же командира буквально рвали на части, вот и пришлось взять на себя обязанности адъютанта. Работа непыльная и несложная, но ответственная. Правда, по большей части связана с бумажками — подписать то, достать это…

…Фаустовец нехотя поставил закорючку напротив своей фамилии.

— Всё?

— Ещё вот здесь, сэр, и вот здесь…

Внезапно раздался мощный и низкий рокот, заполнивший весь гигантский ангар. Короткий взгляд вверх подтвердил, что настало время следующего этапа операции по изъятию рейлгана. Массивная крыша склада вздрогнула, раскололась посередине и начала раздвигаться в стороны

Внутрь ворвался сильный поток воздуха, и я поспешно захлопнул папку, чтобы бумаги элементарнейшим образом не сдуло. На миг заглянувшее в ангар солнце почти сразу же исчезло, заслонённое исполинской тушей.

Над электромагнитной пушкой завис циклопических размеров транспортный дирижабль с гигантским гербом НЕРВа на борту. Маршевые винтовентиляторы диска развернулись вниз, по всему брюху открылись створки люков, из которых выдвинулись дополнительные маневровые реактивные движки. Дирижабль практически неподвижно завис на месте и начал спускать вниз десятки толстых крепёжных тросов. Наземный персонал со сноровкой, выдававшей недюжинный опыт, подхватывал тросы и тут же крепил их к узловым местам опутавшей рельсотрон паутины транспортной "авоськи". Где-то в отдалении кружились ещё пара десятков тяжёлых вертолётов, предназначенных для транспортировки различных сопутствующих рейлгану частей…

— Слушай, лейтенант, — отвлёк меня фаустовец, протягивая подписанный акт. — Вы что, действительно хотите применить эту штуку в бою?

— Придётся, сэр, — захлопнул я папку, отсалютовал и зашагал к Мисато. — Командир, порядок!..

— Отлично. Сейчас закончим здесь и…

— Йи-ха! Прямо как над Сайгоном!.. — радостно завопил я, восторженно пялясь по сторонам.

Мисато обалдело уставилась на меня и задумчиво постучала по наушникам, проверяя, не ослышалась ли.

— Так в фильмах всегда принято говорить, — пояснил я, перекрывая рёв вертолётного движка.

Кацураги вздохнула; солдат, сидящий за шестиствольным пулемётом, слегка улыбнулся.

Транспортный UH-1 "Ирокез", он же на жаргоне американских солдат просто "Хьюи", сопровождающий транспортируемую по воздуху электромагнитную пушку, летел над окружающими Токио-3 горами. Ещё один воздушный караван проводил переброску Евы-01, а затем должен был доставить и Нулевую на позицию для стрельбы.

Пилоты получили приказ любой ценой избегать попадания в зону прямой видимости Рамиила — лишний раз провоцировать Ангела на агрессивные действия никто не хотел. Так что летать приходилось только с обратной стороны хребта, стараясь не высовываться за его гребень. Общей точкой сбора была выбрана ровная площадка у крайней южной оконечности озера Асино, поблизости от которой сейчас в лихорадочном темпе оборудовали огневой рубеж.

Рядом с нами неслись несколько двоек боевых вертолётов поддержки АН-1 "Кобра", обеспечивающие почётный эскорт рейлгану. Всё это великолепие НЕРВ выцыганил на время у японской армии по принципу "чтобы было" — типа, несолидно и некуртуазно таскать такую стратегически важную штуковину без должного сопровождения…

Нужно сказать, я не просто в первый раз лечу на самом настоящем боевом вертолёте, но и вообще впервые поднялся в воздух. Как-то не довелось в той жизни полетать даже на самом завалящем самолёте — всё больше по землице ползал… А тут сразу такое!.. Впечатления, нужно признать — незабываемые. Это вам не обычный русский Ми-8, а полуоткрытый американский "ирокез" — машина необычайно старая, но вроде бы надёжная. Ветер в лицо, прямо за бортом проплывают поля и холмы Японии, тело пронизывает вибрация от работающего двигателя, который, вдобавок, ещё и намертво заглушает любой посторонний шум…

Особую остроту ощущениям придавал еще и сам факт полёта не на каком-нибудь прогулочном винтокрыле, а на настоящей боевой машине — пара шестиствольных "миниганов", два блока НУРСов… Ух, сказка! А то всё Ева да Ева… Нет, я всё понимаю — экзотика и подавляющая боевая мощь, да, но нужно же какое-то разнообразие!..

От нахлынувших впечатлений я осмелел настолько, что даже решился немного высунуться из летящего вертолёта (правда, предварительно проверив надёжность ремней, удерживающих меня в кресле). Ух, круто! Хотя и жутковато. Нет, всё-таки высоты я боюсь достаточно сильно…

— В первый раз, что ли, на вертолёте летишь? — хмуро поинтересовалась Мисато.

— Ага, — жизнерадостно подтвердил я.

— Ну, тогда становятся ясны причины таких восторгов, — слегка улыбнулась девушка. — Я тоже в первый раз почти так же бурно радовалась. Эх, давно же это было… С тех пор мне разонравились вертолёты…

— Помню, помню. Ты как-то говорила, что тебе с ними не везёт.

— Это ещё мягко сказано, — печально произнесла Кацураги. — В Колумбии нас повстанцы подстрелили, в Синьцзяне у нашей вертушки движок отказал… С палубы "Харуны" когда взлетали, так вообще хвост чуть не оторвался… Не созданы мы с вертолётами друг для друга, видать…

— Гм, может быть, это всё просто совпадения? — смущённо почесал я затылок.

— Нет, Синдзи, — грустно мотнула головой девушка. — Мне как-то Рицко рассказывала, что один раз — случайность, два раза — совпадение, а вот три — это уже закономерность…

— Может быть, может быть…

— …Отсель грозить мы будем… Ангелу, — пробормотал я, отнимая от глаз тяжёлый бинокль.

Пока Мисато улаживала какие-то вопросы со своим замом по техчасти — Оути, не по-японски высоким и худым мужиком с мрачным взглядом, я решил немного осмотреть окрестности.