Принц в Бомбее - Суджата Масси

траура. Считается, что входящие в него пряности – некоторые повара используют свыше тридцати – особым образом восстанавливают телесную бодрость, а мясо дает силы вернуться обратно в мир. Дальше – процесс поминовений, который растягивается на год, специальные встречи родственников, самые разные молитвы. Может, на следующий год Каттингмастеры смягчатся и позволят Первин скорбеть вместе с ними.

– Хушру в колледже?

– Нет, он плохо себя чувствует. Лежит в постели с вечера воскресенья. – Из голоса Хестер исчезли все уверенные ноты.

– Ну надо же. – Первин вспомнила вялость, которую приписала горю. – А чем он болен?

Хестер всплеснула руками:

– Да кто ж его знает! У него вообще слабый желудок. Я ему приносила супа, чая и воды, но он от всего отказывается. Самое неподходящее время для болезни – скоро ведь семестровые экзамены.

– В воскресенье он еще был на ногах. Может, чем-то заразился в Дунгервади или потом в колледже.

– Да, он весь день провел с Навалом. – Хестер со вздохом добавила: – Надеюсь, завтра он сможет пойти в колледж. Придется ему встать и собраться с силами – ему же сдавать экзамен по математике.

– А это его такой блестящий велосипед? – Первин вспомнила, что машина так и стоит у стены.

– Да, его. Подарок Навала. Кто бы мог подумать, что у моего сына появится друг-однокурсник, щедрый, точно богатый дядюшка? – Хестер бросила на Первин выжидательный взгляд.

– Велосипед просто роскошный. – Первин принудила себя говорить беззаботно. – Интересно, где Навал его купил?

– В Магазине армии и флота. Сказал, самый лучший.

Этот магазин находился на территории Форта, и, если бы его ограбили, Первин бы знала. Выходит, велосипед не ворованный, и все равно – странный подарок студента студенту.

– А Навал часто дарит Хушру такие ценные подарки?

– Нет, это впервые. Он сказал – хочу тебя подбодрить после трагедии. Завтра Хушру может поехать на нем в колледж.

– Если только будет себя хорошо чувствовать, Хестер-баи. Если нет – сдаст экзамен потом.

– Хушру на последнем курсе. Ему обязательно нужно получить хорошие оценки, чтобы ему дали стипендию для обучения в Бомбейском университете. – Помешивая дхансак в кастрюле, Хестер прибавила: – Он заслужил полную стипендию в Вудберне, но ему выделили только половину. Остальное он зарабатывает сам. А я из того, что зарабатываю шитьем, оплачиваю еду и хозяйственные расходы.

У Первин сложилось впечатление, что она узнала все, что нужно.

– Передайте Хушру, что я желаю ему скорее поправиться.

– Подождите, Первин-баи. Вы не могли бы зайти к нему? – Хестер положила ложку и умоляюще глянула на нее. – Вы же женщина образованная. Скажите ему, что, даже если он и не поправится до конца, лучше сходить в колледж – вы же вот всегда работаете и не жалуетесь.

– Да, разумеется.

Хестер проводила Первин до закрытой двери в спальню, но тут услышала, что на плите закипела вода, и поспешила назад.

Первин постучала, ответа не получила, открыла дверь. Аппетитный запах еды тут же заместила вонь – здесь кого-то рвало. Свидетельства того, что Хушру совсем плохо, были и на кровати, и на полу.

– Хушру! Что такое? – воскликнула Первин, отчаянно оглядываясь в поисках какой-нибудь тряпки – в углу комнаты ей подвернулось старенькое полотенце.

Студент лежал, свернувшись комочком, лицом к стене. На Первин даже не посмотрел, слышно было лишь учащенное дыхание.

Первин ошеломила сама мысль, что, по мнению Хестер, он может завтра идти на занятия. Возможно, вырвало его совсем недавно.

– Смотрю, вам совсем плохо. У вас давно рвота?

Вместо ответа на вопрос он пробормотал:

– Оставьте меня. Я это заслужил.

Во время их разговора, когда они шли в колледж, Первин отметила, что Хушру куда молчаливее своего друга Навала. Но тогда списала это на разницу характеров. Теперь же было ясно: мальчик не только серьезно болен, но еще и очень подавлен.

Заметив у кровати графин и стакан, наполовину наполненный водой, Первин сказала:

– Пожалуйста, выпейте воды.

Ответа не последовало, тогда она оттащила его от стены и приподняла, подперев спину подушкой. Поднесла стакан к губам под небольшим углом, увидела по движению губ, что он пытается пить. Но через несколько секунд вода запузырилась и полилась обратно.

Первин поставила стакан. Раз даже пить не может, дело серьезно.

– Хушру, вы когда в последний раз пили воду?

Ни слова.

– Может, вы что-то съели, от чего вам стало плохо?

Молодой человек застонал, Первин положила ладонь ему на лоб. Холодный, а не горячий от лихорадки. Что же это за болезнь такая?

– Не ложитесь, – велела она и вышла.

– Ему лучше? – спросила Хестер.

– Его вырвало прямо на кровать, причем не раз. Ему нужно к врачу.

– Даже не знаю. – Хестер покачала головой, давая понять, что подустала ухаживать за сыном. – Он в таком состоянии всего полтора дня. Сегодня хуже, чем вчера, но наверняка он скоро пойдет на поправку.

Первин пришла в ужас от материнского равнодушия:

– Вы его видели в последние несколько часов?

– Видела в восемь утра, когда принесла ему воды, чаю и завтрак, который он не стал есть. – Она нахмурилась и добавила: – Некогда мне к нему бегать, нужно же дхансак готовить. И вы не пачкайте руки, Первин-баи.

– Мне кажется, медлить нельзя. – Первин решила говорить по сути. – Мой шофер отвезет Хушру в больницу. Думаю, лучше всего – в клинику сэра Джи-Джи.

– Но в этой больнице лечат за деньги. – В глазах Хестер мелькнула тревога. – А в Центральной парсийской бесплатно.

– Джи-Джи гораздо ближе, а еще при нем есть медицинский колледж Гранта – там могут взять анализы на самые разные болезни и вещества. – Она решила не произносить слово «отравление», вдруг ошибается. Но подозревала именно это. – Я с вами согласна, деньги – это важно, но откладывать лечение Хушру нельзя. Иначе вы его потеряете, как потеряли своих детей Каттингмастеры.

32

Имя подозреваемого

Перед клиникой сэра Джи-Джи Первин выскочила из «Даймлера» и побежала в вестибюль за помощью. Хушру лежал на заднем сиденье, прикрытый легким пледом, Хестер сидела рядом. Мать наконец поняла, что состояние сына серьезно, и всю дорогу до клиники проплакала.

Первин вернулась и привела троих санитаров с носилками. Тот, что стоял ближе, осведомился:

– Они оба больны?

– Нет, только юноша. Пожалуйста, скажите врачу, что его могли отравить. Его уже несколько дней рвет, он не в состоянии даже выпить воды.

Нужно было обязательно сообщить санитарам то, о чем Хестер может забыть.

– Ладно, – перебил ее один из санитаров. – Мать может остаться с ним. А вы ступайте. Врачи не любят, когда собирается толпа.

Первин вернулась в машину – нервы