Никогда прежде - Марьяна Сурикова

– Я думала, что да. – Перевернувшись на живот, я вытянулась, нежась под ласкающей ладонью. Положив щеку на согнутую руку, взглянула искоса. – А может, это тоже разновидность аниилийского дара?

– Сила ощущений? – улыбнулся он лукаво. – Это наш с тобой дар.

– Но что-то у вас точно есть?

– Соблазн.

– Соблазн? И как он действует?

– Он разновидность очарования, только более сильное его проявление. Усиливает влечение, накаляет страсть и чувства, но лишь вначале.

– Значит, ты меня соблазнял? – Я приподнялась на руках.

– Конечно. – Он прикоснулся губами между лопаток. – Ты была мне так нужна, но ничто не действовало. Твоя удивительная невосприимчивость сводила на нет все усилия. Пока ты сама не приняла это решение, а наша ночь не стала твоим выбором. – Поцелуи спустились к пояснице. – И наше утро.

– Все равно соблазнять нечестно. Ведь ты мне еще письма писал.

– Значит, люди так не поступают?

Я хмыкнула. Еще как поступают. А потом прикрыла глаза, чувствуя, как его губы продолжают путешествие по телу, и сладко вздохнула.

– Удивительно. – Удовольствие от поцелуев проникало в каждую клеточку вплоть до кончиков пальцев.

– Что именно?

– Вчера ты лежал на полу совершенно без сил. И вдруг воспрянул безо всякого лекарства.

– Ты мое лекарство.

Я уткнулась лбом в сцепленные руки.

– А что произошло вчера?

Ян поцеловал меня в плечо и лег рядом, обняв одной рукой.

– Селевой поток сошел в горах.

– Что? – Я резко села на кровати. – Как сель… а люди? Эрик, Джек, Вермонт?

– В порядке.

Он завел руки за голову и посмотрел в потолок.

– Я поймал поток в пространственную ловушку.

У меня, наверное, глаза расширились на пол-лица, не меньше. Я попробовала представить, как такое возможно, чтобы вдруг суметь поймать водяную мощь с землей и всеми попавшими в нее обломками. И попыталась осмыслить, насколько нужно превзойти эту силу своей собственной.

Я обняла колени и вновь посмотрела на мага пространства. Я судила о его даре очень однобоко, каждый раз примеряя к себе.

– Ты их спас.

– А теперь будете спасать вы, – он повернул ко мне голову.

– Кто мы?

– Реставраторы. Поставите новый заслон, возведете заграждение. Ваша сила восстанавливать то, что изломано, почти столь же удивительна, как способность Каменного света возвращать утраченное. Может, поэтому в вашей стране есть удивительные маги, как ты? Сила минерала изменилась и передалась людям? В природе всегда должен оставаться баланс.

Я удивительный маг? Я? И это говорит мужчина, способный противостоять сокрушительной стихии?

– Самая удивительная из всех, кого я встречал.

Глядя на него, я видела внутренним взором огни праздника на вершине, на которые мне довелось полюбоваться издали вчера, такие яркие, веселые, нарядные и совершенно беззащитные перед мощным потоком воды.

Такая сила в нем и такая слабость… перед ним.

Кто бы подсказал сейчас, почему больше всего встревожила вскользь оброненная фраза: «Теперь будете спасать вы». «Теперь», как отсылка к будущему, и «вы», а не «мы», как четкое разграничение.

А впрочем, я и сама прекрасно понимала…

– Ян, – положив подбородок на колени, наблюдала, как он изучает мое лицо, – зачем ты остался вчера, если приходил проститься?

– Ты позвала.

– И что же?

– Что ты хочешь узнать, Сабе?

Что хочу? Обычный женский вопрос: «А дальше?»

Я не спросила. Иногда не нужно уточнять очевидное, когда и без вопроса знаешь ответ. Много лет назад так мама ушла, а спустя годы – Адан. Я не ждала тогда, что могу их потерять, но теперь-то знала. И могла выйти из знакомой ситуации со слезами на глазах и горькими обвинениями или же с гордо поднятой головой.

– Что я хочу узнать? Хочу узнать, что кофейные аферисты добавляют в «Жгучую ночь». Там определенно содержится запрещенный энергетик, который совершенно туманит разум.

С этими словами я соскочила с кровати, увернувшись от его протянутых рук, и подхватила из груды выброшенной из чулана одежды шорты и домашнюю футболку. Натянула на себя быстрее, чем аниилиец успел подняться. А едва он шагнул ко мне, бросила в его руки штаны Эрика, в которых тот путешествовал по горам. Я их постирала и все собиралась отдать брату.

– Мне кажется, сможешь натянуть.

– Сабе, – позвал он, но я уже сбегала по ступенькам вниз, а на последней притормозила. О звезды! Здесь был не меньший кавардак, чем наверху. До кухни пришлось идти, перешагивая обломки моего прекрасного трехногого столика, разбросанное белье и чудесное платье оттенка креолы. Мужские вещи тоже лежали повсюду. Рубашка Яна, штаны, черный сюртук. Все черное, как он любит, кроме белоснежной рубашки. Переступив через осколки разбитого фарфорового чайника, я дошла до плиты и остановилась.

Кофе! Ну скажите на милость, с какой стати на губах его привкус, когда из раскрытого пакетика с дорогущим напитком «Жгучая ночь» успели лишь зерна просыпаться? Позвала мужчину на кофе и забыла, что не успела его даже заварить.

– Может, сегодня угостишь? – прозвучало позади.

Я обернулась. Ян сидел на ступеньке лестницы и наблюдал, как я кручу в руках упаковку элитного сорта.

– Хочу распробовать, что в нем за энергетик такой.

Закусив губу, я быстро отвернулась и принялась искать в ящиках жестяной чайник. Осколки красивого фарфорового можно было собрать, и даже трещинки оказались бы едва заметны, но склеенная посуда в разы хрупче новой, целой и крепкой. Уж лучше купить другой. И только я зажгла печку и поставила чайник на огонь, как крепкие руки сомкнулись на талии, а тихий вздох запутался в моих волосах.

– Почему ты снова отдаляешься, Сабе?

Штаны он надел по моей просьбе, хотя они едва доходили ему до икр. А вот рубашку нет. И хотя с его телом и правда можно было щеголять голым повсюду, не испытывая ни капли смущения, прикосновение к открытым участкам моей кожи, тепло его груди сквозь наспех надетую футболку вынудили меня безмолвно застонать. Я усилием воли сосредоточила взгляд на закипающем чайнике, бросая самой себе вызов: заварить наконец разнесчастный кофе и игнорировать вопрос мужчины.

– Могу я помочь? – Губы коснулись виска.

– Да! – Вывернувшись из объятий, я ткнула в сторону чайника: – Выключи, когда закипит. А я пока стол починю.

И я бросилась ремонтировать ножку овального столика, хотя мы совершенно спокойно могли сесть за устоявшую после вчерашних разрушений кухонную стойку.

– Ну все. Пока не развалится.

Я обернулась, когда Ян снимал с плиты чайник. Взяв его одной рукой за деревянную ручку, второй он зацепил две кружки из верхнего шкафчика и принес все на стол.

Устроившись напротив индигийца, я принялась разливать кофе, и сногсшибательный аромат наполнил лавку.

Пригубив напиток, я уставилась через открытую