Энергеты всех стран, соединяйтесь! - Алексей Викторович Широков

Однако истерить и искать виноватых сейчас времени не было. В кармане лежал неплохой нож, одолженный у Шиловых, но больше оружия с собой у меня не было. Намеков на огнестрел я демонстративно не понял. Да, с ношением короткоствола в этой версии СССР все обстояло гораздо лучше, чем в моем мире. Здесь не случилось Хруща, так что никто не покушался на право людей работать на себя или защищать себя любыми доступными способами.

Правда, с последним был нюанс в виде статьи за превышение пределов самообороны, которая была особо нелояльна к энергетам, но, пообщавшись немного с ними, я понял, почему. Даже тренированный Юниор мог легко положить взрослого мужчину. Про Разрядников и выше там даже говорить нечего. Кандидатам уже были не страшны выстрелы из пистолета, особенно если по касательной. Впрочем, их техники так и делали, отклоняя пулю, а не принимая ее в лоб. Такой подход был прерогативой Мастеров, держащих очередь из «калаша» почти в упор. Что могут те, кто выше рангом, я даже думать не хотел. Мне достаточно примера Анастасии, могущей собрать человека фактически из запчастей.

У меня же был полный набор. Энергет, несовершеннолетний плюс до сих пор состою на учете в детской комнате милиции. Возьмут с левым стволом – никакая контора не отмажет. Нож-то в прошлый раз проканал только потому, что я еще инициацию не прошел, плюс противник был Одержимым. И то Тихомиров намекнул, что больше такое не пройдет. Так что ну его на фиг. Правда, совсем без оружия идти я не отважился, но достану его в самом крайнем случае, когда терять совсем нечего будет.

Ворота, ведущие на стройку, выглядели на удивление новыми. Оно и понятно, их, как и забор, регулярно подновляют, да и охрана тут имелась. Нас, впрочем, это никогда не останавливало. Мы излазили недостроенные этажи вдоль и поперек, а сторожа, обычно выпивающие дедки лет эдак семидесяти, чаще всего просто спали в вагончике. Сейчас я бы даже такому охраннику обрадовался, он хотя бы ментов мог вызвать, но на территории было тихо. В голову настойчиво билась мысль: «Как в гробу», но я ее гнал от себя. Все у меня получится, и маму я спасу. А гроб пригодится тому уроду, что посмел на нее руку поднять.

Забор я перемахнул в хорошо знакомом месте, куда не зарастала народная тропа. На стройке все так же было тихо. Однако я задницей чуял, что это предгрозовая тишина. И действительно, стоило мне дойти до середины двора, заваленного старыми стройматериалами, как с разных сторон почти одновременно показались собаки. Те самые монстроподобные псы, что гоняли меня в прошлый раз. Их даже было все так же три. Вывод из этого следовал максимально простой – по мою душу явился тот самый Егерь, который обломался в прошлый раз.

– Надо же, реально явился. – На последнем, третьем, этаже правого корпуса показался Каленый, с презрительной мордой уставившийся на меня. – Как был тупым, так и остался. Ну что, сучонок, как умирать будешь, стоя или на коленях? Если хорошо попросишь, я тебя не больно убью. Не чужие люди все-таки.

– Где мать? – Распинаться перед этим уродом мне не хотелось, так что я сразу перешел к сути.

– Валька-то? – хмыкнул вор, хотя теперь, наверно, именно Егерь, и сплюнул сквозь зубы. – Не ссы, жива она. Пока. У меня с ней будет отдельный разговор. Я ведь ее, суку, с прицепом взял, одевал, обувал, а она?! С-сука.

– Ты, гнида, только тащил бабки из нее и метелил. – Я скрипнул зубами. – Где она, я спрашиваю?! Если с ее головы хоть волос упадет…

– Ты, фуфел, мне угрожать вздумал?! – искренне удивился, но ничуть не испугался Каленый. – Думаешь, если стал Юниором, то Бога за яйца поймал? Ты, чушок, как был никем, так и остался.

– Это ты сейчас меня убеждаешь или себя? – Я презрительно сплюнул, копируя его прошлый жест. – Херли ты тогда к демонам побежал? Очко жать стало? Ты, Каленый, всегда был дерьмом, им до конца жизни и останешься. Дерьмом и крысой. Ты ведь мало того, что у людей крысил, так еще и на корешей своих барабанил ментам, как дятел заправский. Или скажешь, что я неправ.

– Закрой хайло, фуфлогон!!! – тут же впал в ярость Каленый, практически срываясь на визг. – Тебе, петушара, походу, жить – насрать! Значит, сдохнешь как падаль! Взять его!

Я криво ухмыльнулся, зная, что попал в точку. Там, в прошлой жизни, я много инфы по этому уроду собрал, в том числе от ментов. Стучал якобы авторитетный вор с самого детства исправно, даже не за плюшки, а просто из любви к искусству, так сказать. Помню, как бесился тогда, вспоминая, как эта гнида задвигала мне за блатные понятия, козлов-мусоров и прочий шлак. А по факту оказалось, никакого воровского братства нет. Есть кучка крыс, готовых за копейку удавить даже лучшего друга и трясущихся от ужаса при виде человека в погонах. Тогда у меня и возникло стойкое отвращение к так называемым ворам.

Но сейчас для меня важнее было не уязвить Каленого, а его твари, кинувшиеся ко мне со всех сторон. Бегать по стройке – это особое удовольствие; кто хоть раз пробовал, у того обязательно найдется история о знакомом, для которого это закончилось плачевно. А уж убегать от громадных псов, с зубами в мой палец, которые норовят вцепиться тебе в глотку, особенно весело. Я без гадалки или оракула мог бы сказать, чем это все для меня закончится. Я навернусь в какую-нибудь яму или напорюсь на железяку, и меня разорвет Стая Каленого. Только вот бежать я и не собирался. Энергет я или погулять вышел? Вот и надо пользоваться своими возможностями по максимуму.

У меня уже возникало желание как-то отблагодарить гражданина Смирнова, ныне покойного, от которого мне в наследство досталась техника «Лягушачьего прыга», но потом я вспоминал, сколько этот урод жизней испоганил, и желание пропадало. Однако отказываться от использования столь удобной техники я не собирался, тем более что от этого зависела моя жизнь. Так что, немного подождав, когда собаки уже будут готовы броситься на меня, я вдруг взмыл в воздух, оставляя с носом и мерзких псин, и их хозяина.

Жаль только, что я не мог одним махом его достать, слишком высоко тот расположился. Третий этаж, даже если считать без пола, только с перекрытиями, – это шесть метров как с куста. Разрядник бы уже достал, а я лишь шлепнулся животом