Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Филип пожал плечами:
– Скорее свинья полетит.
Она взглянула на него, чуть вздернув брови.
– Прошу прощения, мадам, – быстро поправился Уичкот, как всегда чуткий к перемене ее настроения и даже в подобной ситуации позабавленный ее жеманным неприятием вульгарности. – Сорвалось с языка. Однако надежды действительно не осталось.
– А дом? Возможно за него что-нибудь выручить?
– У меня всего лишь пожизненное право владения. И я уже одолжил под него денег. Если я не смогу выкупить счет на Михайлов день или перезаключить договор, мне конец. Я потеряю дом.
Без дома встречам клуба Святого Духа придет конец. И он останется без крыши над головой.
– Вам кто-нибудь должен?
– Сотню или две. Но мне не достанется ни пенни много месяцев, если не лет. Вы же знаете, как эти щенки относятся к своим игорным долгам. Они влезают в долги, и, если не могут расплатиться, нам остается только ждать.
Миссис Фиар оставила его и подошла к окну. Уичкот знал, что она увидит: дом поглотил половину крошечного садика. Под окном находился неухоженный двор, уборная и свинарник, где можно было разглядеть костлявые спины двух хряков, роющихся в грязи.
– Кто знает, может, свинья и полетит, – сказала она.
– Что?
– Напрасно вы оставили надежду, – спокойно произнесла женщина. – У меня отложено достаточно средств, чтобы уладить дело с Малгрейвом. Это выиграет нам немного времени.
– Что проку в паре часов? Иски посыплются, не успею я вернуться домой.
Она строго посмотрела на него:
– Даже малого времени может оказаться достаточно.
В комнате было душно и пахло болезнью. Поначалу доктор Карбери не мог успокоиться и вертелся в разные стороны, пытаясь устроиться поудобнее. По мере того как проходили часы, он становился все тише. Элинор сидела у постели, пока не услышала, как бьет одиннадцать. Тогда она встала, на цыпочках подкралась к двери и несколько секунд подождала, прислушиваясь к тяжелому дыханию мужа.
Сиделка, вязавшая у окна, подняла глаза. Элинор прошептала, что скоро вернется. Она покинула спальню мужа и почти бегом спустилась вниз. Не останавливаясь для раздумий, покинула дом через садовую дверь и медленно пошла по гравийной дорожке к пруду.
Элинор нуждалась в ясной голове сильнее, чем когда-либо. Больше нельзя полагаться на защиту мужа. Она много месяцев знала, что супруг болен, но лишь сейчас, после утреннего визита Милтона, была вынуждена признать, что он умирает и что печальное событие наступит через несколько недель или даже дней.
Если она не хочет погибнуть окончательно, поддержка леди Анны необходима как воздух. Ее светлость желает одного – возвращения сына. Если Элинор сумеет помочь Фрэнку и заслужить ее благодарность, то возможным станет поистине все.
Даже Джон Холдсворт?
Последний вопрос направил ее мысли в нежеланное русло. Или, точнее говоря, не вполне нежеланное в подлинном смысле слова, но, безусловно, неуместное, аморальное и тревожное. Учащенно дыша, Элинор подошла к Длинному пруду в его самом широком месте, напротив восточного платана. Именно здесь нашли Сильвию. После мгновенной нерешительности миссис Карбери пошла вдоль берега к калитке у моста Фростуика. Она положила пальцы на чугунную решетку калитки, дотронувшись до нее в том самом месте, где рука Холдсворта коснулась ее руки. Металл был холодным, грубым и равнодушным. Она отдернула руку, открыла калитку и быстро пошла по мосту.
Насколько могла судить Элинор, в садах колледжа никого больше не было. Она нырнула под платан, который окружил ее огромным зеленым шатром; его ветви ниспадали до земли, подобно занавесям.
Здесь было прохладно и уединенно. Никто ее не видел. Она могла думать о чем угодно. Прощай, Сильвия; прости и оставь меня. Она обхватила себя руками и попыталась вообразить, каково быть в объятиях мужчины.
Будь что будет, решила Элинор. Она напишет леди Анне, когда вернется в дом. Сообщит ей, что доктор Карбери умирает.
Но она все же была не одна. Колеса грохотали и скрежетали по плитам церковной галереи. Кто-то разговаривал. Продолжая прятаться, Элинор переменила положение, чтобы выглянуть в просвет между ветвями. Сначала она подумала, что это Том Говнарь совершает обход. Она поняла ошибку, когда в одной из арок галереи показались мужчина и женщина.
То был Филип Уичкот. За его руку цеплялась коренастая невысокая женщина, годящаяся ему в матери.
Пока Элинор наблюдала, они прошли вдоль фасада Нового здания. За ними катила тачка, заваленная чемоданами и коробками, которую тащили двое слуг, совсем еще дети. Элинор узнала мальчишку Уичкота. Рядом с ним шагала высокая худая девчонка, руки и ноги которой торчали из слишком короткого платья.
Комнаты в Новом здании были поделены на три подъезда. Уичкот в сопровождении леди подошел к ближайшему. Тачка остановилась, и слуги принялись ее разгружать.
Уичкот сменил местожительство. Это знак, подумала Элинор, проявление Божественного недовольства ее прелюбодейными желаниями. Как она сможет забыть Сильвию, пока Уичкот здесь?
Глава 38
– Какого дьявола вы затеяли? – рявкнул Холдсворт.
– Не ваше дело! – сверкнул глазами Фрэнк. – Вы сказали, что ничем больше не можете помочь, так что я решил справиться с проблемой сам.
Они стояли на углу Уолл-лейн и Кинг-стрит. Раздражение Холдсворта быстро таяло, поскольку Фрэнк явно находился в безопасности и более или менее здравом уме.
– Откуда вы узнали, где я? – спросил Фрэнк.
– Я встретил пристава в Ламборн-хаусе, когда пришел искать вас. Почему вы убежали, точно вор, среди ночи?
Фрэнк покраснел:
– Я знал, что вы попытаетесь меня остановить. Но вы меня не остановите, слышите? Я много недель жил в непреходящем кошмаре и намерен покончить с ним раз и навсегда.
– Рад это слышать, – ответил Холдсворт. – И ни в коем случае не встану у вас на пути. Вы видели мистера Уичкота?
– Меня не пустили к нему.
– Вы ели сегодня утром?
– Не было времени.
– У меня тоже. Давайте немедленно это исправим. Если вам не позволяют видеть мистера Уичкота, вы ничего пока не можете поделать, а улица – не место для разговора.
Фрэнк позволил увлечь себя на Кинг-стрит, где запахи из открытой двери кофейни добавили убедительности аргументам Холдсворта. Они зашли внутрь. Это было обветшалое заведение, посещаемое в основном студентами победнее. Никто не обратил особого внимания на новоприбывших.
Они заказали сытный завтрак. Во время ожидания Холдсворт попытался завязать разговор, но Фрэнк уклонился, схватив одну из газет, разбросанных по столам, и погрузившись в чтение.
После еды, однако, он положил вилку и небрежно произнес:
– Черта с два я стану дальше прятаться в деревне.
– Выходит, больше никакого «кря-кря»?
Фрэнк засмеялся:
– Больше никакого «кря-кря».
– Что
