Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Историческая проза » Аттила, Бич Божий - Росс Лэйдлоу

Аттила, Бич Божий - Росс Лэйдлоу

Читать онлайн Аттила, Бич Божий - Росс Лэйдлоу
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 109
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Войдя в Таки-Кисра, царский дворец в Ктесифоне, через украшавшую фасад огромную центральную арку[56], сурена прошел в приемный покой, где его ожидал Великий Царь.

Йезигерд сидел на богато убранном троне; одетый в воинские доспехи, царь опирался на прямо стоявший между его ног обнаженный меч. За царским престолом, на более низком возвышении, стояли еще три кресла: для императора Китая, великого кагана, правителя кочевых племен центральной Азии, и римского императора — отголоски тех времен, когда эти властелины являлись ко двору Царя Царей в качестве вассалов. Сейчас, похоже, не лучший момент для того, чтобы попытаться убедить царя отказаться от вторжения в Армению, решил сурена, завидев агрессивную позу Йезигерда. Низко поклонившись, он сказал:

— Великий Царь, в соответствии с вашими требованиями, я принес вам доклад о Риме.

Йезигерд нахмурил брови.

— Мы не видим документов. Где твои записи, твой меморандум?

— Здесь, господин, — ответил сурена, постучав себе по лбу. — В пергаментах или папирусах я не нуждаюсь. С младых лет я научился обходиться без их помощи. Все, что я узнаю из письменных или устных источников, остается в моей памяти.

— Мы впечатлены. Продолжай.

— Из двух христианских римских империй, — начал сурена, — одна точно не будет нам мешать — Западная. Она слаба, казна ее опустела, половина ее территорий отдана белокурым варварам, пришедшим из-за Рейна и Данубия. Лишь гений великого полководца, Аэция, удерживает Запад на краю пропасти. Доставить нам беспокойство может лишь наш сосед, Восточная империя.

— Но мы можем заставить Восток нас бояться? — откликнулся Йезигерд с надеждой.

— Вряд ли у нас это получится, господин. Новый восточный император, Маркиан, занял гораздо более жесткую позицию в отношении гуннов, чем его слабый предшественник, и Бич Божий, как зовут Аттилу римляне, судя по всему, собирается обратить свой взор на Запад. Теперь, когда Восток задышал свободнее, дело может вновь, после девятилетней паузы, вылиться в нашу с ним войну. И зачинателями этой войны станем мы, Великий Царь.

— Но столь ли сильна Восточная империя, чтобы представлять для нас угрозу? — настаивал Йезигерд.

— Похоже, что да. Восточный Рим богат и густонаселен, его изрядно потрепанные в битвах с Аттилой армии постепенно приходят в себя и в самом ближайшем будущем обретут былую силу. Но, мне кажется, вся энергия восточных римлян направлена сейчас исключительно на восстановление опустошенных земель; приоритеты их скорее экономические, нежели военные. Если кто и способен подтолкнуть их к войне, то только мы сами, — в том случае, если покажем, что вынашиваем амбициозные планы в отношении той части армянской территории, которая находится под римским протекторатом. Об этом, как и многом другом, мне поведал попавший в наши руки римский шпион.

— … значит, Восток войны не хочет. Но он силен, — задумчиво пробормотал царь, выслушав доклад сурены. Словно устав играть роль царя-воина, Йезигерд вложил меч в ножны и прислонил его к подлокотнику трона. — И, возможно, столь силен, что было бы глупо с ним сейчас враждовать, — наряду с досадой в голосе царя прозвучало и несомненное облегчение.

— Вы, как всегда, правы, мой повелитель, — с чувством произнес сурена; похоже, полномасштабной войны с непредсказуемым исходом все же удалось избежать. — В высшей степени мудрое решение, Великий Царь.

* * *

Находившийся в расположенной в казармах дворцовой гвардии в Константинополе канцелярии Аспар вычеркнул имя Юлиана из списка имперских агентов. Со дня отбытия трибуна в Армению прошло два месяца, из чего следовало, что Юлиан либо находится в плену у персов, либо — что было более вероятно — уже мертв.

Еще одна загубленная молодая жизнь. Ради чего? На этот вопрос полководец не имел ответа. Даже если бы миссия Юлиана закончилась успешно, вряд ли бы она смогла в значительной степени повлиять на великие планы Рима и Персии. Что бы ни случилось, Великий Царь все равно вторгнется в Восточную Армению; римская помощь армянским бойцам за свободу уже, похоже, не материализуется; да и в любом случае, персы быстро сломят сопротивление людей Вардана Мамиканяна и Восточная Армения станет очередной сатрапией. От нападения же на римскую Армению Йезигерд, который грозен скорее на пергаменте, нежели на деле, вероятно, воздержится. Поэтому, в конце концов, изменений произойдет немного, и отношения между Персией и Римом останутся такими же, какими и были. Ему же, Аспару, придется исполнить неприятную обязанность — сообщить о судьбе Юлиана родителям молодого трибуна. Тяжело вздохнув, Аспар вызвал к себе нотария.

Глава 43

Не я ли дала жизнь Богу?

Возражение Августы Пульхерии патриарху Несторию в ответ на ее исключение из храма Святой Мудрости. 430 г.

Войдя в молельню, Гонория, ссыльная сестра западного императора Валентиниана, поймала многозначительный взгляд Присциллы и тут же ощутила знакомое возбуждение. Мысль о скорой встрече помогла ей терпеливо отстоять утомительную церковную службу, проводимую сестрой Аннунциатой, аскетичной сирийкой, для которой пост, молебен и умерщвление плоти представляли суть жизни и которая жестко навязывала свои привычки всем прочим сестрам. Но вот показавшаяся Гонории нескончаемой литания завершилась, и, скромно потупя взор, избранные девицы потянулись к выходу из здания, богато украшенного мозаиками и ими же сотканными гобеленами. Возглавляла процессию Пульхерия, сестра недавно умершего Феодосия, а ныне супруга нового императора, Маркиана; рядом с ней шли ее младшие сестры, Аркадия и Марина. Молельня являлась частью монастыря, в который Пульхерия превратила Гебдомон, второй из трех императорских дворцов Константинополя. Мужчинам вход в разместившийся у Золотых ворот монастырь был категорически воспрещен. Исключение составляли лишь евнухи, сплошь — чужеземные, как правило, персы (в самой Римской империи кастрация находилась под запретом).

Черни набожная и непреклонная Пульхерия, «правоверная», как ее называли в народе, внушала благоговейный страх и восхищение. Этим полумистическим почитанием она обязана сознательному поощрению культа Богородицы, Theotokos, который, в свою очередь, наделил Пульхерию (по ее же собственным словам) непорочностью Девы Марии. Когда Несторий, епископ Константинопольский, осмелился усомниться в том, что Пульхерия действительно соблюдает обет безбрачия, разъяренная толпа быстро его уняла, и вскоре епископ и вовсе был осужден и оправлен в ссылку.

Формально, в монастырь Пульхерии принимали лишь набожных девушек — таких, что чувствовали призвание свыше, и, главным образом, из благородных семейств. Некоторыми из них двигал проходящий со временем девический задор; однако же, тем, кто был принят в это сообщество, уход из него стоил огромных усилий и далеко не в каждом случае представлялся возможным. Были и такие, кого в монастырь отсылали не справлявшиеся с воспитанием трудных дочерей родители, которые надеялись на то, что строгий, набожный образ жизни даст нужный результат там, где сами они оказались бессильны. В подобных случаях неизменным условием приема оставалось щедрое денежное «пожертвование». По вышеназванным причинам девушек отчаявшихся или непокорных в монастыре встречалось крайне мало. Тем не менее именно к этой категории можно было отнести Гонорию, неотлучно проведшую во дворце четырнадцать последних лет.

Выйдя из молельни, сестры оказались в большом, обрамленном колоннадами внутреннем дворе, где за свободными занятиями — медитацией, чтением набожных текстов, молитвами либо же вышиванием гобеленов и алтарных покровов — они должны были провести два остававшихся до постного полуденного prandium часа. Разговоры осуждались, как представлявшие собой несерьезное — по сравнению с более важными (то есть, праведными) делами — развлечение.

— В восемь, — прошептала Гонория, пройдя мимо что-то бормотавшей себе под нос Присциллы. Ни та, ни другая не обратили внимания на то, как вспыхнуло ревностной ненавистью лицо Ариадны, предыдущей любовницы Гонории, — слова эти долетели и до ее ушей.

Расхаживавшая взад и вперед по двору — с видом таким, какой позволял (и напрасно!) считать, что девушка погружена в глубокие религиозные размышления — Гонория кипела от ярости и неудовлетворенности. «Что за жизнь», — в который уже раз подумала она с досадой. Родилась и воспитывалась она в Равенне, западной столице, ни в чем не нуждалась и ни в чем не знала отказа, но все это закончилось в тот момент, как ее матери, Плацидии, вздумалось титуловать дочь Августой, коей обычно принято считать супругу законного императора. Обретенный Гонорией статус позволил ей встать в один ряд с верховной жрицей и императрицей и лишил возможности выйти замуж. Пожаловав дочери титул Августы, Плацидия заботилась исключительно о государственных интересах: Гонория оказалась недосягаема для всякого рода тщеславных интриганов, которые — в случае женитьбы на ней — могли причинить вред империи. О чувствах девушки никто и не думал. Уже тогда Гонория понимала, что с ней поступают несправедливо, но ничего не могла с этим поделать; гораздо же хуже было то, что в те годы она как раз достигла половой зрелости и начала испытывать сильное сексуальное желание, а никаким законным способом удовлетворить его не могла.

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 109
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈