Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, хорошо. Давайте встретимся. Я сейчас в гостинице, приезжайте.
– Понимаете, мне это не совсем удобно. Городок маленький, меня все знают. Я не замужем, мне нечего опасаться. Но все равно пойдут сплетни…
– Что вы предлагаете?
– Может, мы могли бы увидеться возле ратуши? Мой дом буквально в двух шагах от нее.
– Девушка, вы же вроде как в ресторан предлагали сходить? Какая разница, где вас со мной увидят – в ресторане или в гостинице? – неожиданно для самого себя вдруг выпалил Валерий.
Объяснить причины внезапно возникшей тревоги было невозможно.
Вроде бы никаких оснований для беспокойства нет. Обычная многократно пройденная ситуация: женщина пытается клеить понравившегося парня.
Но только чем дольше длится этот разговор, тем сильнее почему-то хочется положить трубку…
– Мы могли бы поужинать у меня, – пролепетала девушка. – Я хорошо готовлю. В общем, жду вас возле ратуши через полчаса!
Услышав гудки в трубке, Валерий сразу же перезвонил, собираясь сказать, что ни к какой ратуше он выходить не намерен. Или пусть клиентка приходит в гостиницу – или пусть катится куда подальше.
Однако на звонок Марина не отвечала…
«Никуда не пойду, – решил Клишевич, присаживаясь в хлипкое кресло. – Делать мне больше нечего. Тоже, блин, манеры – пригласила на свидание, а потом трубку не берет. Не собираюсь я идти ни к какой ратуше!»
Тем не менее через четверть часа он подошел к зеркалу, расчесал длинные темные волосы, стильно подстриженные в хорошем салоне. Побрызгал шею одеколоном со свежим лимонным запахом. И, застегнув плащ, вышел из номера…
Одинокий вечер в паршивой гостинице или возможное развлечение? Не очень большой выбор. Но меньшее из зол очевидно…
Он не успел простоять возле ратуши и пары минут, когда к нему подошла высокая девушка в длинном черном платье.
Красивая, невообразимо красивая, как модель с обложки глянцевого журнала, она очаровательно улыбнулась, бросила нерешительный взгляд.
– Марина? Неужели мы с вами встречались? Как я мог не обратить внимания на такую внешность! – оживился Валерий. – Наверное, я ослеп в тот момент, когда подвозил такую красавицу!
Не заметить такой роскошный бюст – это действительно совершенно неправильно…
– Марина. И мы с вами встречались, – нежным голосом отозвалась блондинка. – Пойдемте же скорее…
Валерий покорно кивнул.
От нахлынувшего вожделения застучало в висках.
Что там собой в материальном плане представляет девчонка – уже не суть важно. Обладательницу такой груди можно трахнуть даже совершенно бескорыстно…
* * *Он целовался не очень хорошо – слишком жадно, задыхаясь, всасывал в себя губы. И от этого становилось больно.
А вот торопливость возбужденных рук только подчеркивала профессионализм их обладателя.
Мгновенно разобрался со складками одежды, нашел застежку бюстгальтера.
Его пальцы уже на сосках – от нежных прикосновений к болезненным вспышкам, на доли секунды, чтобы потом еще больше возбудиться от изматывающих, снова осторожных поглаживаний.
– Да, Марина, возьми его, – застонал Валерий, почувствовав, как ладонь соскользнула вниз, к ремню джинсов.
Задыхаясь от неожиданного возбуждения, убийца поглаживала твердый бугорок и все оттягивала тот момент, когда…
Валерия действительно было жалко.
Очень красивый.
Такой темпераментный.
И… так жадно, по-детски наивно любящий жизнь, доверчиво тянущийся ко всем развлечениям, какие только она может предложить… и даже не подозревающий, что это может закончиться смертью…
Впрочем, дальше тянуть уже нельзя, опасно.
Слишком ярко светит луна.
К тому же в полночь на местном кладбище обожают тусоваться подростки.
А в смерти Валерия, если разобраться, будут и положительные моменты.
Он уйдет молодым и красивым.
Он умрет в тот момент, когда его тело ожидает прекрасного сладкого оргазма.
Он станет самой красивой статуей в коллекции золотых апостолов.
Достойный финал, если разобраться…
Глава 7
Лика Вронская чувствовала себя звездой. И состояние это ей категорически не нравилось. «Будь проще, и к тебе потянутся люди», – напомнила она себе, едва только Ян Брониславович, сияющий, чуть заикающийся от волнения толстячок, вручил ей букет тюльпанов.
«Будь проще – пусть ради тебя, как самого дорогого гостя, накрыт роскошный стол.
Будь проще – даже когда видишь все свои книжки, все до единой, какие только издавались, выставленными на отдельной полке. Чуть затертые корешки, распухшие томики. В этом доме их действительно читают!
Будь проще – потому что писательский талант, как и любые способности, дается от Бога и для того, чтобы приносить пользу людям. Такой дар – это иногда светлая радость, иногда – мучительный крест. Но он никогда не является основанием для того, чтобы задирать нос.
И все-таки не зря считается: испытание «медными трубами» – одно из самых нелегких. Я не хочу зазнаваться, не хочу испытывать гордость от того, что моя работа вызывает такую горячую любовь, – думала Лика, растерянно разглядывая полку со своими книгами. – Нет ничего смешнее надутых, надменных звезд! Настоящие талантливые писательницы всегда ведут себя дружелюбно, приветливо и очень просто. Как журналист, еще до собственной писательской карьеры, я общалась с Татьяной Устиновой и Александрой Марининой. И это был высший пилотаж вежливости и такта, который стал для меня примером. И все-таки где-то там, в глубине души, у меня появляются странные настроения. Мне приятно внимание читателей. Не то чтобы я воспринимаю как должное все проявления их любви. Но вместе с тем я начинаю слегка напрягаться, если от читателей вдруг приходит меньше, чем обычно, положительных отзывов. Надо как-то бороться с этими намечающимися тенденциями. Не хочу и не буду меняться от писательского успеха. Хочу не обращать внимания на сиюминутные мелочи…»
– А у вас дома тоже есть полка с собственными книгами?
Лиза, жена прокурора, напоминала своего супруга, как родная сестра, – пухленькая, улыбчивая, очень приветливая.
Лика Вронская покачала головой:
– Уже нет. Когда выходили первые романы, я так радовалась, что книг становится все больше. А потом вдруг поймала себя на мысли, что не могу видеть эти десятки обложек, что на меня начинает давить большое количество собственных романов. Собрала все свои книги и отвезла их к родителям. Работать сразу стало легче. Каждый очередной роман – как первая придуманная история, захватывает и волнует.
– Как только получается сочинять такие интересные сюжеты!
– Сама не знаю. У меня всегда есть план романа. Но очень часто написанная книга отличается от первоначального замысла. Некоторые герои не хотят смиряться с той ролью, которую я им отвела, и поступают по-своему.
– А вот я книг ваших не читал, – протискиваясь мимо накрытого стола, пробурчал Олег Надольский. Лика невольно отметила, что парень, похоже, успел съездить домой и переодеться, теперь вместо заляпанного кровью пиджака на нем был темный свитер. – И вообще не люблю все эти криминальные программы и детективы. Мне на работе трупов хватает.
Лиза, снимая фартук, горячо возразила:
– Олежек, Лика пишет не просто детективы. Там и про любовь, и про историю, и про психологию. А про трупы мало совсем.
Следователь скептически нахмурил светлые брови:
– Я же не говорю, что у нее плохие книги. Просто мне все это неинтересно. Лика, а каким ветром тебя вообще занесло в наши места?
– Я прочитала заметку о том, что найден один из апостолов из клада Радзивиллов. Меня это заинтересовало как тема будущей книги. Правда, когда я сюда добралась, стало ясно только то, что ничего толком не ясно. Я уже успела пообщаться с местными жителями и поняла, что у вас тут творится что-то жуткое. Никакого клада вроде бы нет, но есть призраки и трупы, покрытые золотой краской. Олег, у вас уже появились предположения, кто стоит за всей этой историей?
– Не думаю, что могу обсуждать с тобой материалы находящихся в производстве уголовных дел, – недовольно буркнул следователь. Но тут же попытался смягчить агрессивный тон: – Наверное, если ты пишешь детективы, то сможешь меня понять. Это запрещено по закону. Пойми, не то чтобы я тебе не доверяю. Я просто считаю, что те люди, которые следят за исполнением законодательства, сами не должны выходить за его рамки. По крайней мере, тогда у них будет моральное право спрашивать за нарушения, правда? К тому же я ведь тебя совсем не знаю. И если уж говорить откровенно, не очень-то я уважаю всю пишущую братию.
– Олег, не будь занудой! В любом правиле могут быть исключения! Прошу к столу, давайте пробовать мясо! – провозгласил Ян Брониславович, водружая в центр стола блюдо с ароматным зарумянившимся шашлыком. – Как у талантливых писательниц с аппетитом?
