Го юй (Речи царств) - Автор Неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через три года Луань Ин [вернулся во владение и] днем вступил в Цзян с целью разбоя. Фань Сюань-цзы вместе с Пин-гуном укрылся во дворце Сян-гуна. Луань Ин (напал на дворец], но не добился успеха и бежал обратно в Цюйво, где его убили, а род Луань уничтожили. После этого вплоть до смерти Пин-гупа во владении не было внутренних смут.
[169]
После бегства Луань Хуай-цзы[1655] [в Чу] управлявший делами владения [Фань Сюань-цзы] отдал приказ, запрещающий слугам дома Луань следовать за ним, и объявил, что те, кто последует за ним, подлежат за это наказанию, как за самое большое преступление: их трупы будут выставлены для всеобщего обозрения в назидание другим.
[Несмотря на приказ], слуга дома Луань по имени Синь-юй последовал за Луань Ином, но был схвачен чиновниками и доставлен к Пин-гуну. Пин-гун спросил: “Во владении издан важный приказ, почему ты нарушил его?”
Синь-юй ответил: “Я послушно выполняю приказ и не смею нарушать его! Управляющий делами владения [Фань Сюань-цзы] объявил, чтобы [слуги дома Луань] не следовали за Луань Ином, а следовали за правителем. Это ясный приказ, говорящий о необходимости следовать за правителем. Как я слышал, тот, кто в течение трех поколений служит дафу, должен относиться к нему как к правителю, а тот, кто служит в течение двух и менее поколений, должен относиться к нему как к дафу. Служить правителю следует не страшась смерти, а служить дафу — не страшась трудов. На это есть ясный указ правителя.
Наша семья, начиная с деда, не пользовалась большой поддержкой во владении Цзинь, а из поколения в поколение зависела от дома Луань, причем к настоящему времени в семье уже сменилось три поколения. Именно поэтому я не смею не служить Луаню как правителю. Управляющий делами владения [Фань Сюань-цзы] объявил, что не следующий за правителем подлежит наказанию как за самое большое преступление, поэтому разве я мог, забыв об ожидающей меня смерти, изменить своему правителю, чем только затруднил бы начальника приказа, ведающего наказаниями!”
[Слова Синь-юя] обрадовали Пин-гуна[1656], и он стал настойчиво задерживать его у себя, но тот не соглашался остаться. [Пин-гун] предложил Синь-юю богатые подарки, но тот отказался от них, сказав: “Я уже рассказал о своих стремлениях. Сердце служит для сохранения решимости, а слова существуют для того, чтобы выполнять их, и именно так следует служить правителю. Если я приму от вас подарки, нарушу то, что говорил прежде. Вы спросили меня [о причине нежелания остаться в Цзинь], и я изложил свои стремления. Если же теперь, не успев покинуть ваш дворец, я нарушу свое слово, как смогу служить вам?”
Пин-гун, поняв, что не сможет задержать Синь-юя у себя, выслал его из владения.
[170][1657]
Когда родился Шу-юй[1658], мать, посмотрев на него, сказала: “Глаза у него, как у тигра, рот, как у свиньи, плечи [выступают], как крылья у коршуна, живот [большой], как у коровы. Можно наполнить водой горные потоки и канавы, но этого ребенка не насытить. Он непременно погибнет из-за алчности к богатству”. После этого она перестала присматривать за младенцем.
Когда родился Ян Ши-во[1659], мать Шу-сяна, услышав об этом, отправилась [посмотреть младенца], но, подойдя к залу, услышала плач и сразу же вернулась домой, сказав: “Плач ребенка похож на завывания шакала или волка. В конце концов этот ребенок обязательно погубит род Яншэ[1660]”.
[171][1661]
Когда луский правитель Сян-гун прислал [во владение Цзинь] для установления дружественных отношений Шусунь Му-цзы[1662], Фань Сюань-цзы[1663] спросил его: “Люди говорят: “Умер, но имя его не истлело”, — что это значит?”
Му-цзы не ответил, поэтому Сюань-цзы продолжал: “В прошлом мои, Мяня, предки, начиная от Юя[1664], носили фамилию Тао-тан[1665], при династии Ся — фамилию Юйлун[1666], при династии Шан — фамилию Ши-вэй и при династии Чжоу — фамилию Тан-ду. Когда династия Чжоу ослабла, и дом Цзинь стал продолжать ее дело, они приняли фамилию Фань. Уж не об этом ли говорит упомянутое выражение?”
Му-цзы ответил: “Основываясь на том, что мне, Бао, приходилось слышать, значит оно, что ваши предки из поколения-в поколение получали жалованье чиновников, но не то, что их имена не истлели. В Лу жил ныне покойный дафу Цзан Вэнь-чжун, он умер, но слова его продолжают жить среди последующих поколений. Это и имеет в виду выражение — “умер, но имя не истлело””.
[172]
Фань Сюань-цзы спорил с дафу из города Хэ из-за земли, причем в течение долгого времени они не могли прийти к соглашению. [Рассерженный] Сюань-цзы хотел напасть на дафу и обратился [за поддержкой] к Бо-хуа[1667].
Бо-хуа сказал: “Для [решения] внешних дел существуют войска, для [решения] внутренних дел существует [административное] управление. Я, Чи, занимаюсь внешними делами и не смею вмешиваться в дела [административных] чиновников. Если в вашем сердце есть желание выступить в поход, я могу (только] собрать чиновников и спросить их мнение”.
[Сюань-цзы] обратился [за поддержкой] к Сунь Линь-фу[1668]. Сунь Линь-фу сказал: “Я человек пришлый и служу вам, ожидая приказов в случае возникновения какого-либо дела”.
[Сюань-цзы] обратился [за поддержкой] к Чжан Лао[1669]. Чжан Лао сказал: “Я, Лао, в военных делах подчиняюсь вашим приказам[1670] и, кроме военных дел, меня ничто не касается”.
[Сюань-цзы] обратился [за поддержкой] к Ци Си[1671]. Ци Си сказал: “Когда члены рода правителя непочтительны, подчиняющиеся его дому чжухоу порочны, дела при дворе решаются дурно, а дафу алчны — в этом моя вина. Если же сейчас я, занимающий должность на основании приказа правителя, соглашусь удовлетворить ваше личное желание, боюсь, что вы станете делать то же самое, причем в еще большем размере”.
[Сюань-цзы] обратился [за поддержкой] к Цзи Яню[1672]. Цзи Янь сказал: “Я, Янь, с топором и секирой следую за Чжан Мэном[1673], и вы говорили[1674], чтобы я слушался его приказов. Если он прикажет мне, какие могут быть у меня возражения? Если же я буду действовать помимо Чжан Мэна, то нарушу ваше распоряжение”.
[Сюань-цзы] обратился [за поддержкой] к Шу-юю[1675]. Шу-юй сказал: “Подождите, я убью его (дафу
