Ты доиграешься, босс! - Лена Лорен

— Какая же ты сука! — он сшибает меня с ног и валит на пол, крепче сдавливая горло. — Где бы ты была, если бы не я? Где, сука, скажи!

— Омега, отпусти! Прошу! — хриплю я, ощущая как темнеет в глазах.

— Где был бы твой брат, если бы я не предоставил тебе такую возможность? — его силы только увеличиваются, а мои стремительно покидают меня.

Единственное, что мне остаётся — судорожно дрыгаться под ним и из последних сил колотить его в грудь.

Но тем самым я еще больше злю его.

В глазах одна лишь темнота. Я не могу вздохнуть, даже хрипеть уже не в состоянии. Я окончательно перестаю бороться. Я даю ему возможность сделать свой решающий ход.

— Я же, дура, люблю тебя! Тварь ты неблагодарная!

Он делает последний рывок. Веки мои дёргаются и смыкаются под тяжестью, а затем Омега сбавляет хватку. Пронзительно вдохнув, я начинаю задыхаться, только теперь уже от кашля, раздирающего глотку.

— Через десять минут жду тебя у себя! — как ни в чем не бывало говорит Омега и сползает с меня.

Опустошённость.

Ради чего я живу? А не проще ли покончить с собой? Нож у меня есть... Что еще надо?

Внезапно ко мне подкрадывается Дьявол. Он садится на мою грудь и тычется своим мокрым носиком в лицо. Его громкое урчание и ласка заставляют меня задуматься о дальнейшей жизни.

Я вижу лишь два выхода из ситуации: пойти на унижение и сделать то, о чём просит Омега, или же умереть с чувством собственного достоинства.

У меня же есть ради кого стоит продолжать бороться. Моя семья.

Нет. Я пойду до конца. Пускай даже, если мне придётся пройти через унижения и страдания. Я сильная. Я как-нибудь переживу.

Я беру котёнка на руки, поднимаюсь с пола и бесшумно пробираюсь в свою «тюремную камеру». Надеваю самое красивое бельё, которое было у меня в сумке, и случайно натыкаюсь на своё «спасение» — флимотоксин.

Яд всё ещё в моей сумке!

Вероятно, Омега не заметил его, когда шарился в моих вещах в поисках телефона.

Трясущимися руками я достаю флакон из потайного кармана, открываю крышку и по старой схеме наношу вещество в область шеи и груди.

Так! Соберись!

Мне необходимо успокоиться или хотя быть сделать видимость.

Омега далеко не дурак. Он и раньше видел меня насквозь.

Мне нужно будет очень сильно постараться, чтобы он ничего не заподозрил. Нужно быть собой и забыть на время, что на мне смертельный яд, предназначенный для него.

Что бы я делала ради своей семьи и собственной жизни? Как бы я вела себя, не будь у меня в сумке яда? С опаской, но всё же покорно.

Вот и весь мой план. Я сделаю всё, что он скажет. И буду делать до тех пор, пока он не сдохнет.

Поцеловав Дьявола на прощанье, я поправляю волосы и на цыпочках подхожу к двери, за которой находится Омега.

Ни единого звука не доносится из его спальни. И меня снова окутывает страх из-за неизвестности.

Тем времен Омега распахивает дверь и жестом приглашает меня внутрь.

— Я знал, что ты немного побесишься, но все же одумаешься, — с наигранной нежностью проговаривает.

— Как ты мог знать, если я сама этого не знала?

— Ты единственная в «Армагеддоне», кто думает о себе в последнюю очередь, и ты единственная готова пойти на всё ради близких людей. В этом мы с тобой похожи. Правда, о себе, с недавних пор, я всё-таки начал задумываться. О себе и дальнейшей жизни, — он аккуратно берёт меня на руки и несёт к постели. — Я хочу семью, а ты, Ассоль — самая подходящая для этого кандидатура. Обещаю тебе, ты никогда и ни в чём не будешь нуждаться. Я всю жизнь буду любить и боготворить только тебя. Просто доверься мне, дорогая. Только и всего.

Смотришь на него и веришь каждому слову.

Как ему это удаётся?

— Хорошо, Омега, — соглашаюсь с ним, смотря в ледяные глаза.

Его губ касается легкая улыбка, а затем он касается ими меня. Он целует меня без какого-либо напора, а я стараюсь отвечать ему с теплотой.

Омега опускает меня на постель и устраивается между моих ног.

Мне приходится бороться с тошнотой и страхом. Я пытаюсь отключить разум и подстроиться под его язык, привыкнуть к рукам, смело блуждающим по моему телу.

— Обними меня, — выдыхает он в мои губы.

Подчинившись, я руками обвиваю его шею, вжимаюсь в него. Но Омега расчётлив, он не опускается ни на сантиметр ниже моих губ.

И стоит ему стянуть с меня трусы, как мной овладевает паника.

— Всё будет хорошо, дорогая. Тебе понравится.

Он сгибает мои ноги в коленях. Склоняется надо мной, осыпает поцелуями бедра, каждый их сантиметр. Он вылизывает меня, всасывает клитор и трахает своим языком.

Остаётся лишь импровизировать. Притворяться, что мне до невозможности приятно.

Я симулирую оргазм. Только бы это поскорее закончилось, но, видимо, зря. Омега встаёт с постели, снимает штаны, оставаясь абсолютно голым.

Не знаю, что мне делать. Я не могу позволить ему воспользоваться собой. Тогда я решаю взять инициативу на себя.

— Не возражаешь, если я всё сделаю сама? — спрашиваю я, глядя на его внушительное достоинство.

— Дорогая, я только «за»! — разводит руками и выставляет бедра вперед.

Задержав дыхание, я прикасаюсь губами к головке члена. Всего раз, на большее я не способна.

Резко тяну его за руку на кровать и седлаю. Я засовываю свою гордость глубоко в задницу и принимаюсь буквально душить его поцелуями.

Я желаю разжечь в нём пламенный огонь, чтобы у него снесло крышу. Чтобы он перестал просчитывать каждый свой шаг.

Я исследую языком его рот и шею, а рукой сжимаю член и довожу до хрипоты. Омега рычит и тяжело дышит, но я не отступаю.

— Полегче! Я хочу кончить в тебя, — сдавленно предупреждает и переворачивается, подминая меня под себя.

Применив грубую силу, раздвигает мои ноги. Ему снова приходится бороться со