Время совершать ошибки - Наталья Геннадьевна Молчанова

легкой наркотой… Несколько лет они жили как в угаре: встречались раз в три месяца на официальных мероприятиях да у родственников: на днях рождения или на похоронах. Остальным можно было пренебречь. В один далеко не прекрасный день матери стукнуло 36 лет. И понеслось, родители кричат: «дитев» не будет – зачем вообще такая жизнь? Мы на тебя надежды возлагали, а ты все просрала… И т.д. и т.п. В конце концов, мать среагировала и тоже смекнула: надо что-то менять! Стала приезжать часто к отцу в гости, предложила оплатить совместный отдых, то да се. В итоге в 38 лет на свет появился я. И вроде бы родни у меня до фига – и в тоже время как бы и не ждали. Мать родила – и сказала: хотели – получили и делайте что хотите! Отцу было пофиг – он продолжал тасовать свою колоду баб, не особо заморачиваясь, что у него появился самый что ни на есть реальный наследник. И никто! Я подчеркиваю – никто не захотел еще младенцем взять меня и воспитывать! Все думали, что это долг кого угодно, но не его – и бабушки с дедушками, и родители, тети-дяди и остальные мляди… Никто не хотел слышать вопли ребенка до года, потом возиться с несмышленышем, позже забивать себе голову подготовкой к школе, а когда началась школа – то пусть она и заботится… Конечно, у меня был нанимаемый персонал – десятки няней, телохранители, репетиторы, еще всякие там мастера и мастерицы. Но я всю жизнь чувствовал себя отрыжкой нелюбви и неприятия, всю жизнь меня игнорили самые близкие люди. Скажи, ты бы в этих условиях вырос нормальным? Я-то помню, как из-за тебя все семейство Гнески прибегало как по команде по любому поводу.

– Все меняется…

– Вот именно! Меняется – мне уже не нужны мои собственные предки, у меня уже другие проблемы. Бабы смотрят на меня с двух причин: 1 – те, что ничего обо мне не знают, только то, что я при деньгах, и липнут как мухи; 2 – как Мария – улыбаются, но носят нож за спиной!!!

– Я не хочу, чтобы ты поносил Машу, – начал Дэйв.

– Погоди! – стукнул по столу бутылкой Серый. – Ты представь себя на моем гребаном месте – или хотя бы просто выслушай!!! Я сидел с ней целую вечность, и она была пай-девочкой – опускала невинно глазки при любой скабрезной шуточке, даже временами краснела – и вдруг, бац! – она уже женщина, а я тут ни причем, и вообще меня это не касается! Да может быть, я всю жизнь ждал, когда она растормозится, чтобы начать с ней встречаться, а тут полное кидалово – она пошла и переспала с первым попавшимся! Ее обсуждает вся сеть! А мне ни-ни! Серега должен быть терпилой и на все смотреть добрым самаритянским взглядом Максима Кваснецова и Дэйва Гнески, которые ее вообще не замечали, такие они самодостаточные! А я хотел любви! Почему на мои чувства всем насрать с самого рождения и, видимо, будет каждому наплевать до самой смерти?! Конечно, теперь я не хочу с Марией серьезных отношений, но разве я не заслуживаю на легкую реабилитацию моих рухнувших надежд? Ей все равно с кем пихаться – со мной или с любым парнем, что подвернется! Тогда почему не я???

– Потому что она хотела другого парня и с ним спала. Ты в отстое. Смирись и клюй на тех, кто к тебе липнет.

– Мухи слетаются на говно, а бабы на деньги! Так и есть! Ха-ха! Я смешон: какие чувства у мешка с деньгами, читай куска дерьма! Но и ты такой же, как я! Возможно чуточку меньшего размера, но ты тоже столкнешься с моими проблемами – я тебе зуб даю и гарантирую!!! Еще насмотришься на «покупную любовь». За что меня обвинили на этой сраной вечеринке: я вообще был в другом месте? А меня отмазывали будто я негодяй и насильник, потому что всем известна моя поганая репутация в школе! Жизнь вообще собирается дать мне шанс на что-то хорошее? Или так и будет одно говно по берегам моей судьбы?

Дэйв вздохнул. Ему нечем было крыть аргументы Серого или просто не было душевных сил?

– Чего ты от меня-то хочешь?

– Перестань лезть, куда не просят! Окружи свей заботой Галину – она вся твоя, вся! А Марию оставь мне.

– Ты представляешь: что будет, если тебя в течение 3 месяцев повторно обвинят в изнасиловании? Ты никогда не отмоешься! Это точно, – Дэйв пристально посмотрел на собеседника.

– Она никогда не заявит.

– Да, никогда. Потому что мы с Максом будем на стреме.

Серый хохотнул.

– Но какой Вам с этого толк, какой? А вдруг у нас что-то выгорит, и мы поженимся с Марией?

Гнески отрицательно покачал головой.

– Стефан уже женился на Виолетте. Теперь твой черед пролета с Машей. Если ты не угомонишься, будет только хуже. Причем от спертой атмосферы в классе страдают все, даже и без того несчастный Паша Черный. Он уже даже не бедкается.

– Надо же! Наконец-то поумнел и перестал бегать перед тобой на цырлах в ожидании косточки с барского стола? Знаешь: я тебя предупредил. Если мы в жизни когда-то пересечемся и поменяемся местами – ты горько пожалеешь о своей доле, учти.

В этот раз расхохотался Дэйв:

– Думаешь напугал? Моя судьба: молиться только одному богу, и у него кровавый профиль.

Оба парня смолкли и минуту разглядывали друг дружку.

– Согласись, не будь в нашем классе Макса, мы могли стать закадычными друзьями, – произнес гость, – ведь у нас много схожих интересов. И все было бы по-другому. Кваснецов слишком плохо влияет на людей…

– Мое свободное время исчерпалось, извини, – Дэйв оповестил гостя и поднялся.

До первого этажа они ехали в лифте вместе, но абсолютно молча. Дэйв снова думал за свой первый миллиард, как маньяк о жертве. О чем думал Серый неизвестно, но на пути к лимузину он окликнул Гнески:

– Может, это и хорошо, что ты столь идейный педораст, иначе было бы обидно! А так – хрен на тебя и все!

– Да пошел ты, мудак! – гавкнул тот в ответ.

День начинался совсем паршиво.

***

– Так чем ты хотел со мной поделиться? – Дэйв, как коршун, уставился на Макса, потирая мысленно свои извилины в ожидании «чуда» после сообщения другу о скором получении миллиарда баксов.

– Я просто пришел поболтать. Соскучился… Или ты не охоч?

– Мммм… Миллиард долларов – это, на минутку, будет 20 миллиардов шелядей! Здорово, а?

– Это просто цифры, – отмахнулся Кваснецов. – Ты же не бегаешь голый по улицам и не вопишь о каждом своем миллионе бабла? А есть желающие так делать, и очень много! Для них это аж целых