Луковое горе - Дмитрий Анатольевич Кадочников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер выходного дня проходил настолько обыденно, будто бы ничего и не произошло. Всё как всегда: уроки с дочерью, рассказы жены о курьёзных случаях на работе. За окном всё летел белый снег, разметаемый сильными порывами ветра по двору, застилающий и без того неяркий свет от фонарей и автомобильных фар. Вскоре ветер стих и на небе появилась огромная луна. Егору захотелось выскочить на балкон, нет, лучше на двор, потом уйти в лес, встать по колено в снег и громко отчаянно завыть на ночное белое солнце, высказывая в длинном вое тоску, отчаяние, неуверенность и грусть по прошедшим дням в странной поездке.
«Как жаль, что лук не принёс денег, как жаль», ‒ вертелось в голове. Егор понимал одно: годы, проведённые в институтах, офисах и в создании полиграфических шедевров дали ему намного меньше, чем одна поездка и встречи с различными людьми и обстоятельствами. Только теперь, приобретя, казалось бы, негативный опыт, коммерсант почувствовал себя пчелой, покинувшей сдерживающий её печатный расплод, обретя новые степени свободы и жизненной стойкости. Эти новые, ещё нежные ощущения свободы, как свежая открытая рана, были очень чувствительны к любому грубому прикосновению жизни. Душевные метания поднимали еще выше незримый барьер чувства внутренней свободы, переступить через который и бездумно прогнуться под начальника вряд ли хватит сил, но как сказать об этом близким? Как сказать то, что теперь ему стало много тяжелее, чем ранее, начинать работу по найму, что в нём поселился настоящий свободолюбивый, гонящий вперёд навстречу степным ветрам цыган? Но, чувствуя себя виноватым, Егор подавлял в себе новые ощущения, согласившись с доводами окружающих пойти искать работу по найму, смириться и так, протерпев много лет, как все, где-то в будущем выйти на пенсию и тихонько доживать.
‒ Пенсия ‒ вот что в понимании большинства даёт свободу действиям и передвижению, ‒ грустно вздохнув, Егор тихо произнёс для себя. ‒ Ну что, делать-то нечего, придётся прямо завтра начинать новую жизнь, наполненную стандартным смыслом по ГОСТ-у, лишённую творчества и риска, свободную от больших денег.
Лук возвращается
Хмурое мартовское утро. Шум воды, шкварчание яичницы на сковороде, запах кофе, препирательства и ворчание ‒ вскоре всё затихло, хлопнула входная дверь, погрузив квартиру в тишину. Егор, предоставленный в полное распоряжение своей лени, не спешил вставать, нежась в кровати. Сквозь прищур глаз внезапно увидев стрелку часов на десяти и злясь на себя, он нервно поднялся, спешно позавтракал и оделся.
В планах первым пунктом стояла покупка в киоске «Роспечать» газеты объявлений «Из рук в руки», после чего нужно было жадно вчитаться в колонку «Требуются работники», сесть на автобус и поехать к мастеру ризографа, великому и ужасному Александру Громову.
Егор окончательно очнулся лишь автобусе.
‒ Опа,, уже центр города, знакомое здание НИИ, ‒ с трудом оторвавшись от внутреннего созерцания, прошептал лишь для себя одними губами задумчивый пассажир.
Запись на посту охраны, путаные длинные переходы, гулкие пустые коридоры, знакомая обляпанная тонером дверь.
‒ Ау! Есть кто живой? ‒ просунув в приоткрытую дверь голову, крикнул пришедший.
‒ Шо кричишь, конечно, есть! Здорово! ‒ Навстречу из сумрака офиса вышел высокий Миха, в упор уставившись на Егора воспалёнными, красными от бессонницы глазами, сладко зевнул, чуть не проглотив безвольно болтающуюся в кончике рта погасшую сигарету.
‒ Я, видишь, приехал, нихрена не заработал. Может вам помощь нужна? Я готов.
‒ Не, я, конечно, зашиваюсь, но денег тут не заработать, тебе лучше что другое посмотреть. И Сашка ещё кинул меня, теперь с ним делить бизнес.
‒ Громов ушёл? Поссорились?
‒ Короче, дня три назад пришёл, говорит: «Выхожу из этой скудной темы, буду тебе заказы накатывать, а ты мне долю за год выкатишь, если работать не бросишь».
‒ Ну ничего себе у вас кардинальные изменения, куда он теперь пойдёт? К тётке в пединститут или снова на железку?
‒ Да на биржу, торговать опционами разными, анализы рынков за бабки делать, людей обучать.
‒ Круто, денег поднимет, небось, ураган, молорик!
‒ Ага, уже, прикинь, поднял. Заманил туда пару чудаков с нашего здания, наобещал сто и более годовых и ещё каких-то плюшек, чудаки повелись, отдали ему в управление все свои сбережения. Ждут, ходят довольные и спокойные, как слоны.
‒ Слушай, может к нему пойти, ты-то что не пошёл?
‒ Нет, всё это нереально. Анализ с помощью научного тыка, а ещё там же нет как такового готового продукта, это не моё.
Быстро простившись, Егор решил разыскать биржевого торговца по его новой визитке, украшенной золотыми вензелями и крупной гордой надписью номера сотового телефона готическим шрифтом. Пока Егор рассматривал богато исполненную визитку с цветным портретом самого владельца на двухстороннем мелованном картоне, ему напрашивалось суждение, что владелец данного девайса, должно быть, человек непростой, богатый, обладает плохим чувством гармонии и цветовосприятием.
Сменив нескольких троллейбусов, хлюпая ботинками и перепрыгивая через весенние лужи, наслаждаясь тёплым мартовским солнцем, Егор решил зайти в новый офис Александра-гениального биржевика, вдруг у него найдётся какая работа. Старый двухэтажный деревянный дом в самом центре, культурное наследие прошлого с туалетом на дворе, затхлый запах плесени, скрипящие ступени, и вот он, покосившийся второй этаж. Егор рошёл чуть вглубь коридора, скрипя половицами и разрывая руками паутину, к новенькой двери с надписью «РосКонсалтИнвест». В страхе, не решаясь сразу постучать ещё, он стоял, осмотривая входную дверь из массива сосны под красное дерево, свежие наплывы монтажной пены, торчащие из-под обналички да небольшой почтовый ящик, прибитый рядом к стене. Наконец он робко ударил костяшками пальцев по двери и замер, прислушаиваясь к движению в кабинете.
‒ Да, заходите! ‒ раздался знакомый голос.
Распахнув дверь, Егор очутился в небольшом уютном офисе. На стенах красовались постеры старого Нью-Йорка, фотографии древних облигаций и первых, ещё бумажных, акций. Посреди стояли два массивных стола под углом сорок пять градусов друг к другу, они для чего-то заставлены мониторами. Чуть сбоку, на тумбочке, увитой проводами, грустно стояли друг на друге несколько модемов и нещадно пищали, булькали на все лады, пытаясь скачать нечто из сети. За одним сидел плотный парень в очках, не отрывая взгляда, следил за пилообразными графиками, похожими на ЭКГ больного с нарушением ритма сердца, отчаянно стучал ручкой по столу и бормотал:
‒ Ёкарный бабай, не могу понять ‒ технический анализ снова не тот результат даёт. Опять попал впросак, нужно учить волновой, – Парень резко подвинул к себе полулитровую кружку кофе, сделал из неё большой глоток встал, достав сигарету и помяв её в задумчивости пальцами, удалился
