«Любовь к родному пепелищу…» Этюды о Пушкине - Арнольд Гессен

Откуда могла появиться эта дата? Предупредив возможные вопросы по этому поводу со стороны участников семинара, я подготовил ответ, со ссылкой на такой непререкаемый авторитет, как Николай Михайлович Карамзин (1766–1826), который поместил в октябрьском номере за 1797 г. гамбургского журнала «Spectateur du Nord», издававшемся на французском языке, статью о русской народной поэзии, заканчивающуюся таким сообщением: «Вы может быть удивитесь более, если узнаете, что два года тому назад (то есть в 1795 году. – А.К.) открыли в наших архивах отрывок поэмы под названием «Песнь Игоревых воинов», которую можно сравнить с лучшими Оссиановскими поэмами и которая написана в XII столетии. Слог, исполненный силы, чувства высочайшего героизма; разительные изображения, почерпнутые из ужасов природы, составляют достоинства сего отрывка, в котором поэт, представляя картину одного кровавого сражения, восклицает: Увы! чувствую, что кисть моя слаба; я не имею дара великого Бояна, сего соловья времен прошедших; следственно, в России и до него были великие поэты, которых творения поглощены веками. Летописи наши не говорят об этом Бояне, мы не знаем, когда он жил и когда пел. Но это почтение, воздаваемое его дарованиям таким поэтом, заставляет чувствительно жалеть о потере его творений»[59].

В подтверждение того, что А. И. Гессен мог стать «жертвой» заблуждения в силу неглубокого знания вопроса, о котором пишет, я привел для примера статью Н. И. Сутта «Слово о полку Игореве» (К 750-летию его создания), опубликованную в том же номере «Нового мира» на стр. 252–259, где, в частности, автор пишет: «Найденное в 1795 году среди старинных рукописей Спасо-Ярославского монастыря и впервые изданное в 1800 г. «Слово о полку Игореве» сразу же привлекло внимание ученых, поэтов и просто любителей старины. Ученые писали о «Слове» книги, стремясь дать исчерпывающий анализ текста, правильно истолковать малопонятные или незнакомые слова, пытались разгадать имя автора; поэты находили в нем источник вдохновения.

Находка Мусина-Пушкина привела в смятение знатоков древней письменности. Казалась слишком нелепой возможность такой высоты поэтической культуры для Руси домонгольского периода, какая характеризует песнь о полку Игореве».

Однако руководитель семинара с моей версией не согласился, усмотрев в этой «очевидной ошибке» некую тайну, которую А. И. Гессен не очень аргументированно скрывает. Он сослался на тот факт, что великие пушкинисты, как правило, были также известными «словистами» [С. М. Бонди (1891–1983); Гудзий Н. К. (1887–1965); Д. С. Лихачев (1906–1999); Лотман Ю. М. (1922–1993); Новиков И. А. (1877–1959); Прийма Ф. Я. (1909–1998); М. А. Цявловский (1883–1947) и др.], а судя по мастерству написания первой книги и нескольких статей, опубликованных в газетах и журналах за последние пять лет, в литературу пришел неординарный пушкинист и «словист» одновременно. Уточнив у профессора, о каких статьях А. И. Гессена идет речь, я с той поры стал страстным собирателем его статей и заметок, и к началу 1975 года у меня уже была сформирована целая папка вырезок и копий этих сочинений пушкиниста, разбросанных в различных журналах и газетах.

Почему мной упомянут именно 1975 год? Дело в том, что именно в этом году произошел коренной переворот на пути моих поисков автора «Слова о полку Игореве» и я убедился, что А. И. Гессен как-то причастен к тайне первородства этого шедевра.

Случилось так, что, в то время как в моей домашней библиотеке стояли рядком пять книг А. И. Гессена и папка с его статьями, я не мог приобрести еще и третью его книгу (судя по дате ее выпуска издательством «Наука»): «“Все волновало нежный ум…” Пушкин среди книг и друзей». Осенью этого года, когда природа одарила москвичей продолжительным и очень теплым «бабьим летом», я оказался в достаточно длительной служебной командировке в столице. Волны «жизненной реки» редко заносили меня в Москву, это было всего лишь второе или третье посещение столицы, которое я по полной использовал для знакомства с ее достопримечательностями. Выходные дни я целиком использовал для пеших прогулок по заранее намеченным маршрутам, на пути которых обязательно «попадался» один или несколько книжных магазинов. Домой уже было отправлено несколько бандеролей с книгами по специальности, но и, конечно, книги из «Пушкинианы» и по «Слову». Уже перед самым отъездом из Москвы в одном из букинистических «книжных развалов» я обнаружил книгу А. И. Гессена – «Все волновало нежный ум…». Радость находки, похоже, светилась на моем лице, и продавец назвал такую цену, что чуть ли не охнув, но без колебаний я выложил названную сумму. Некоторые профессиональные «книготорговцы», как я заметил, являются тонкими психологами и потому, как поведет себя потенциальный покупатель, обративший внимание на ту, или иную книгу, они могут пятикопеечную, для других покупателей, книгу «впарить» за десятки или даже за сотни рублей (по ценам того времени).

Еще по пути в гостиницу, в вагоне метро, я просмотрел содержание книги и на странице 415 обнаружил главу: «Слово о полку Игореве». Тот же пассаж о времени обнаружения рукописи – 1795 год. Пробежав глазами около десяти страниц текста главы, наткнулся на 421 странице на следующий абзац, где речь шла о слушателях диспута между А. С. Пушкиным и М. Т. Каченовским: «Слушателями Каченовского были К. Д. Кавелин, А. И. Герцен, И. А. Гончаров. Они считали его главной заслугой умение будить критическую мысль, никогда ничего не принимать на веру».

К своему стыду, я абсолютно ничего не знал о К. Д. Кавелине. Мне хорошо было известно замечание А. С. Пушкина, оброненное им в стихотворении «Второе послание цензору» (1824 г):

И даже бедный мой Кавелин-дурачок,Креститель Галича, Магницкого дьячок, —

которое относилось к ректору Московского университета Д. А. Кавелину. Похоже, что К. Д. Кавелин это его сын, но что о нем известно? В читальном зале гостиницы «Москва», где я квартировал, в БСЭ прочитал: «Кавелин Константин Дмитриевич (1818–1885), российский историк государственной школы и публицист. Участник подготовки крестьянской реформы 1861 г., автор одного из первых проектов отмены крепостного права. Сторонник умеренных преобразований при сохранении самодержавия и помещичьего землевладения. Труды: «Взгляд на юридический быт Древней России» (1847 г.), «Краткий взгляд на русскую историю» (опубл. в 1887 г.) и др.».

Сразу возникла догадка. Судя по возрасту, Дмитрий Кавелин никак не мог присутствовать на диспуте, стихийно возникшем в аудитории университета, где профессор И. И. Давыдов читал лекцию по теории искусства студентам 3-го курса (А. И. Герцен и И. А. Гончаров родились в 1812 году).