Власть Варяга - Евгений Сухов

Людмила слегка смутилась:

— Если приглядеться, то да. А так больше на какого-то мафиозника смахиваете.

— Что, не любите таких? — живо поинтересовался Чертанов.

— Очень непредсказуемый народ. Извините меня за грубое словечко, но отдерут как следует и не заплатят! Мы стараемся от таких держаться подальше.

Чертанов усмехнулся:

— А милиция разве так не делает?

— Случается, — смело взглянула Людмила прямо в глаза Чертанову, — им тоже халяву подавай. Если форму носят, то считают, что за все заплачено.

— Непросто вам, — согласился Михаил.

Людмила лишь усмехнулась:

— А кому сейчас легко. Так что вы хотели от меня? Спрашивайте.

К подъезду подкатил красный «Мерседес». Из него, щеголевато поигрывая ключами, вышел высокий брюнет кавказской внешности. Смерив Людмилу долгим взглядом, он прошел в гостиницу. Чертанов заметил, как по лицу девушки пробежала смутная тень, похоже, что она вспомнила что-то неприятное.

— Это ваш… хозяин? — не сразу подобрал нужное слово Чертанов.

— Будьте попроще, — усмехнулась Людмила, — называйте вещи своими именами. Это наш сутенер. Человек незлой, хотя мог бы быть и помягче.

— Но до этого вашим сутенером был Резван?

— Да, — отвечала девушка, — теперь появился этот. Не знаю, кем он приходится Резвану, не то брат, не то сват, но сразу взял его машину, перетрахал всех наших девочек. Познакомился, так сказать… И завел какие-то свои порядки. В общем, начинается безрадостная жизнь.

— Вы жалеете, что Резвана не стало? — с интересом спросил Чертанов.

— И не только я одна, — с вызовом ответила Людмила, — об этом все девушки жалеют. Он хоть понимание имел, а у этого вместо глаз одни доллары.

— В общем, у вас отношения с хозяином не складываются? — посочувствовал Чертанов. В сущности, чем он мог помочь? У девушек собственные кураторы и свои хозяева. А так поддакнул, глядишь, и контакт завязался.

— Не то слово! — вспыхнула Людмила. — Не так давно завел к себе пятерых девочек… Ну и всех… Откуда только силы берутся! И ведет себя, как падишах какой-то, в любое время дня и ночи, по первому же желанию мы должны удовлетворять его похоть! Вы уж извините, что я с вами так откровенно, прямо не знаю, что на меня нашло, может, накипело просто. А три дня назад, например, подсунул меня под какого-то… Не знаю, как это помягче выразиться… От него несло, как от козла! Хотя бы душ принял сначала! А я, между прочим, центровая, — произнесла Людмила с заметной гордостью. — До этого Резван меня подкладывал только под нужных людей — бизнесменов, иностранцев, были и политики. Многие из них весьма обходительные, с нынешними, которых теперь ублажать приходится, не сравнишь. А я ведь два высших образования имею: одно техническое, а другое гуманитарное. Три европейских языка знаю! — с вызовом перечисляла Людмила. — А с ними, кроме триппера, ничего больше не заработаешь!

— А вы могли бы подробнее рассказать, что за человек был Резван? — попросил Чертанов.

— Подробнее? — на минуту задумалась Людмила. — Если говорить о его статусе, то сутенер он был заметный, таких, как он, в городе мало. И девушки у него были приличные. И лицом, и фигурой, да и в голове кое-что имелось. Видели девушку, что рядом со мной сидела?

— Видел.

— Она, например, закончила иняз. Нас много таких, что специализируются на иностранцах. Через нас Резван имел очень серьезных знакомых — политиков, бизнесменов, воров. Бывало так, сегодня спишь с депутатом Госдумы, а завтра нужно идти спать с вором в законе. В этом бизнесе как-то все перепутано. И совсем непонятно, что происходит, не то с нами расплачиваются, не то нами расплачиваются. Баб Резван любил, ни одна красивая баба мимо его постели не проходила. Трахнет, а потом еще сфотографирует в самом соблазнительном виде. — Хмыкнув, она добавила: — Может быть, и я есть где-нибудь в его альбомчике. Знаю, что он очень любил его потенциальным клиентам показывать. В нем все наши параметры были, он его показывал и нас рекомендовал. Но парень он был не злой, кричал очень редко, рук не распускал. Наверное, товар свой берег.

Людмила ненадолго замолчала. Чертанов не стал задавать новых вопросов, он видел, что она сказала еще не все. Так и оказалось, примерно через минуту девушка снова заговорила:

— В нем была одна хорошая черта. Он никогда не давал нас в обиду. Я помню случай, когда одну из девушек не желали отпускать через положенное время, Резван стал требовать ее назад и попытался вывести ее сам. Тогда на него набросилось пять человек, повалили, пинали ногами, хотели убить. Но он как-то отскочил в сторону и успел двоих полоснуть ножом. Его тоже порезали, может быть, обратили внимание, у него на шее с правой стороны был большой грубый шрам.

— Обратил, — кивнул Чертанов.

— Так вот, девушку эту он все-таки выручил. А тех козлов потом здорово наказали.

— Понятно.

— Что еще о нем сказать? — Людмила пожала плечами. — Свое дело он любил, и, честно говоря, я даже не представляю его в ином качестве.

Михаил Чертанов вытащил бумажник, извлек из него фотографию и показал Людмиле.

— Вам случайно не знакома эта девушка?

Взяв в тонкие пальцы фотографию, Людмила принялась с интересом разглядывать красивое девичье лицо.

— Знаете, кажется, я ее видела однажды, — она вернула снимок Чертанову. — Очень красивая девушка. Чем-то она напоминает модель. — Чертанов едва заметно улыбнулся. Людмила точно определила ее тип. Именно так они и называли ее между собой.

— Не помните, где именно видели?

Хорошенький гладкий лобик путаны слегка наморщился:

— Кажется, это была «Россия». С ней был клиент очень видной наружности.

— Случайно не этот? — раскрыл Чертанов блокнот, в котором лежало фото Шуркова.

— Он самый, — удивленно кивнула Людмила. — Так вы его уже нашли? Разговаривали с ним?

— Больше он уже не заговорит. Его нашли убитым, — не стал вдаваться в подробности Чертанов.

— Вот как? Жаль, — искренне огорчилась Людмила. — Он был интересным мужчиной.

— Когда вы их видели?

— Месяца два назад. Может быть, три.

— А вы ничего такого не заметили в их отношениях?

— Вы намекаете на чувство? Ничего такого особенного не было, — уверенно ответила Людмила. — Это только в сказках принцы женятся на шлюшках, а в жизни все гораздо проще. Попользуются и бросят. Хотя, знаете, — призадумалась вдруг она, — вот вы мне сейчас сказали, и кое-что я вспоминаю. Что-то между ними такое проскакивало. Во всяком случае, он не относился к ней как к простой девушке для развлечения.

— А вы видели эту женщину в обществе Резвана?

— У него было столько женщин, что всех и не упомнишь. Хотя если бы с ним появилась такая девица, то, наверное, я бы ее запомнила.

Чертанов посмотрел на часы. Прошло сорок минут. С такими женщинами время, как правило, летит незаметно. Они вернулись к центральному входу в гостиницу, от которого во время разговора успели изрядно удалиться.

Сбоку от входа, изредка поглядывая на Людмилу, стоял сутенер. Очевидно, он уже успел понять, что Чертанов не просто ухажер. Вот к кавказцу подошел крупный мужчина с огромным брюхом. Что-то нервно проговорил, посматривая на Людмилу. Сутенер, судя по всему, старался быть очень вежливым и что-то терпеливо втолковывал мужчине.

— Знаете, мне нужно идти, — кивнула Людмила на разговаривающих мужчин. — Подошел мой клиент, нервничает. Вы уж извините.

— Если мне потребуется вас увидеть, где я могу вас найти? — поинтересовался Чертанов.

— Чаще всего здесь, — отвечала Людмила. — Иногда бываю в «Метрополе». Но это уже реже. — Бросив на Чертанова беглый взгляд, она произнесла: — А вы ничего… Заходите. — И, рассмеявшись, добавила: — Как клиент. Много я с вас не возьму.

Чертанов улыбнулся. Шутница.

— Договорились. Зайду! Вот только поднакоплю немного деньжат.

Михаил не торопился уходить. Достал сигарету, прикурил. Толстяк, смешно перекатываясь на коротких ножках, подошел к Людмиле и, плотоядно уткнувшись пухлыми губами ей в шею, жалобно заголосил:

— Ты даже не представляешь, голубка, как я по тебе скучал. — И, ухватив Людмилу за талию, уверенно повел ее в гостиницу.

На прощание Чертанов поймал взгляд Людмилы, полный легкомысленного веселья. Еще один принц!

Вторую девушку звали Галя. Весьма жизнерадостное существо с заметно вздернутым носиком.

Глядя на ее ладно скроенное тело, очень трудно было поверить, что через него прошли сотни мужчин. Пухлолицая хохотушка, стремящаяся превратить каждое мгновение в праздник. На жизнь она смотрела с большим оптимизмом.

На фотографии Галина смотрелась значительно старше, да и покрупнее, пожалуй. И эта разница между снимком и оригиналом приятно поражала. Достаточно было провести с ней всего лишь несколько минут, чтобы понять — с этой женщиной можно говорить о чем угодно. Она не обременяла себя заботами, была говорлива и легка. Существо, в общем-то, поверхностное и беззаботное, мысли ее были прямолинейны и просты, и если бы нейрохирург задумал заглянуть под ее черепную коробку, то скорее всего обнаружил бы, что ее извилины представляют собой кратчайшее расстояние между двумя точками.