Песчаные небеса - Олаф Бьорн Локнит

– Сейчас заткнем ему пасть, чтобы не кусался! – сказал Конан, разламывая тонкую витую ножку столика надвое.

– А-а-а… – протянул Мораддин с понимающим видом. – Палку в рот и завязки на затылке? Знакомо, знакомо…

Конан довольно бесцеремонно вытащил Джафира за ногу из груды подушек на ковер и собрался было вставить ему в зубы обломок ножки столика, как зуагир громко застонал и проговорил что-то невразумительное.

– Давай-ка сначала приведем его в чувство, – посоветовал Мораддин. Конан звонко похлопал Джафира по щекам, потряс за плечи, а потом плеснул ему в лицо остатки вина из кубка. Наконец, сиятельный шейх аль-Баргэми разлепил набрякшие веки, тупо уставившись покрасневшими глазами на киммерийца, и начал шарить руками по ковру. Конан понимающе вложил ему в руку один из немногих оставшихся непочатым кувшин с вином и, поддерживая мотавшуюся из стороны в сторону голову Джафира, помог тому напиться. Только после этого взгляд шейха стал несколько более осмысленным, он внимательно посмотрел на Конана и, с трудом ворочая языком, выговорил:

– П-подлый варвар, т-ты еще жив?

– Жив, жив, – успокоил его киммериец. – А ну-ка расскажи нам, – он широким жестом указал на полугнома, все еще не выпускавшего из рук Нейглам, – с почтенным Мораддином, какого Нергала ты, гад, расплодил в собственном доме целый муравейник?! Отвечай!

Конан с силой встряхнул болтавшегося как тряпка Джафира, а тот только недовольно мычал и беспомощно взмахивал вялыми руками.

– Ну, хорошо же, вонючий зуагир! – процедил варвар сквозь зубы, ухватил шейха за ворот халата левой рукой, а правой отвесил Джафиру тяжеленную оплеуху, от которой голова его резко откинулась назад, пошла носом кровь, а Мораддину показалось, будто переломилась шея.

– Ты с ним поаккуратнее, – посоветовал полугном. – И вообще, отойди, я сам попробую его разговорить…

Он отстранил варвара, примеривавшегося для новой зуботычины, присел перед очумело моргавшим Джафиром и спросил его своим излюбленным тоном, каким обыкновенно общался с кандальниками на копях:

– Уважаемый шейх! Не поведаете ли скромному страннику, то есть мне, и моему другу варвару, то есть ему, что вы изволили сделать с этой штучкой? – он покачал Нейгламом перед лицом шейха. Вместо ответа Джафир поднял руку с вытянутым указательным пальцем, направив его в грудь Мораддина, а тот, сохраняя полную невозмутимость, поднял бровь и участливо спросил:

– У вас есть ко мне какая-нибудь просьба?

– И-есть! – икнул шейх. – Вали отсюда, недомерок… И медведя забери…

– Медведя? – Мораддин для порядка огляделся по сторонам, а киммериец скрестил на груди руки, догадавшись, кого имел в виду блистательный владыка Баргэми. – Вот этого? – полугном поднял с ковра валявшуюся на нем шкуру киммерийского медведя – потрепанную, залитую вином и застывшим соусом.

– Недоумок!.. – взрычал Джафир, тщетно пытаясь остановить блуждающий пьяный взгляд на Мораддине. – Вон того!

Палец шейха ткнулся в Конана, с ногтя вдруг соскочила маленькая голубоватая искорка и, вытянувшись в тонкую огненную полоску, ударила в киммерийца. Вокруг него тотчас же возник золотистый ореол, принявший в себя магический огонь и погасивший его.

– Цены моему кинжалу нет! – немного погодя, покачал головой варвар, сообразив, что когда-то показавшийся безделицей подарок старого шейха вновь спас жизнь, как и в случае с огненным шаром Радбуша. – И где только он этому научился? Руки ему связать!

Конану без особого труда удалось скрутить ошеломленного неудачей шейха, туго перевязав кисти рук за спиной его собственным поясом. Не обращая внимания на злобное рычание Джафира, киммериец всунул ему в зубы ножку столика и крепко завязал обрывки шелковой ткани на затылке.

– Конан! Сзади! – вдруг закричал Мораддин, киммериец обернулся и едва успел уклониться от брошенного ему в спину копья с широким зазубренным наконечником. Ему пришлось упасть на пол и перекувырнуться, уворачиваясь от следующего копья, затем он быстро вскочил на ноги, выхватил кинжал и метнул его в стоящего в дверях стражника. Лезвие воткнулось ему в горло, и с булькающим хрипом зуагир сполз на пол, цепляясь за створку слабеющими руками.

– Они проснулись, – сказал Мораддин. – Вот этот, я точно помню, лежал возле дверей и крепко спал.

Конан, рывком вытащив кинжал из горла стражника, мельком глянул в коридор и, присвистнув, отскочил обратно в комнату, захлопнув двери и навалившись на них всей тяжестью тела. С другой стороны на деревянные створки обрушился град ударов.

– Там эти… которые по двору бродили… – выдохнул киммериец.

– Твари? – Мораддин, быстро оценивший всю опасность положения, схватил копье, которым едва не проткнули Конана, и просунул древко в кольца дверных ручек.

– Да нет же, люди! – рявкнул Конан. – Они все так же спят, только теперь хотят с нами подраться!

Лежавший на полу Джафир издал непонятный звук, отдаленно напоминающий злорадный смешок, и тут же дверь затрещала под усилившимся натиском зуагиров.

– Ну скотина! – так и ахнул Мораддин, взглянув на шейха. – Конан, да он управляет своими людьми мысленно!

Варвар не стал раздумывать над его словами и решать, насколько верна эта догадка, а подбежал к окну и со стуком распахнул ставни.

– Значит так, – он посмотрел вниз, отмеривая на глаз расстояние до земли. – Первым прыгну я, ты спустишь мне Джафира, а потом выберешься сам. Вход в подземелья раваха находится в саду, совсем рядом… Там должна быть окованная крышка, не ошибемся.

С этими словами киммериец сел на подоконник, перекинул ноги наружу и спрыгнул. Мораддин засунул Нейглам за пазуху, тихо ругаясь, подтащил к окну брыкавшегося и недовольно ворчавшего Джафира, поднял его, ухватив за шаровары и воротник, и сунул в оконный проем ногами вперед.

– Лови! – прошипел полугном в темноту и, услышав ответ варвара, столкнул шейха вниз, добавив вполголоса: – Разобьется, так и не жалко…

В этот момент копье, которым была заложена дверь, не выдержало натиска из коридора, треснуло, разлетевшись в щепки, и в комнату ворвалось не менее двух десятков зуагиров, но Мораддин был уже внизу, догоняя проламывающегося сквозь кусты Конана. Джафира, целого и невредимого, дрожащего от бессильной злобы, киммериец перекинул через плечо, будто тюк с сеном.

Чудовища, шаставшие по крепости, исчезли все до единого, но вместо них отовсюду выбегали вооруженные чем попало зуагиры, устремляясь к варвару и полугному. Обернувшись, Мораддин увидел, как из окна комнаты, где пьянствовал шейх, выпрыгивают один за другим воины, причем, некоторые из них остаются лежать на месте, а остальные, хромая, припадая на ушибленные ноги, продолжали с необъяснимым упорством преследовать беглецов.