Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова

полезное. Но поверхностно не считывалось ничего интересного, а вряд ли было бы уместно, если бы он начал подходить и касаться каждого стражника, читая глубокие воспоминания. Для этого хотя бы нужно было найти конкретного подозреваемого, иначе его выведут из зала еще скорее, чем пропустили.

Тело короля Монэуса Галлахера покоилось на специально воздвигнутом возвышении в центре зала. Погибший правитель лежал на всеобщем обозрении в золотых одеждах. Лицо умиротворенное, руки сложены на груди поверх рукояти меча, возложенного вместе с ним.

Нэйт задержался взглядом на эфесе меча. Вычурный, украшенный драгоценными камнями. Гарда в мелких прозрачных камешках, должно быть, бриллиантах, навершие — огромный сапфир. Неужели король действительно пользовался этим при жизни?

— Не глазей так откровенно, — раздался тихий голос прямо возле уха.

Нэйтан бросил взгляд на подошедшего Эрика, отвернулся от мертвеца и вновь вернулся к изучению гостей.

— Ты что-нибудь почувствовал?

— Ага, как же, — прошипел Нэйт в ответ. — Тут, наверно, даже собаки с защитными амулетами.

Эрик огляделся.

— Стража вроде нет.

— Они все опечалены, и никто не злорадствует и не боится, короче, не испытывает ничего, что бы не соответствовало моменту.

— Опечалены, — тут же прицепился Финистер. — А ты говорил, что всем плевать.

Нэйтан позволил себе лишь один скептический взгляд и не стал спорить. Что толку повторять глухому?

— Пойдем, выпьем, — поманил его за собой Эрик, начиная движение в сторону столиков, установленных у колонн по периметру зала.

Отыскав стол, возле которого никто не топтался, Φинистер налил вино из графина в два бокала, один протянул Нэйту. Он автоматически взял.

— Кто придумал устраивать фуршет вокруг трупа, — прошептал Нэйтан, передернув плечами.

Эрик же пожал своими.

— Традиция. Сейчас все выпьют, закусят, поделятся соболезнованиями и воспоминаниями, а потом тело его величества поднимут и отнесут в семейный склеп. Все вернутся, выпьют и закусят снова.

Нэйтан склонил голову набок, изучая спутника.

— Откуда в вас появился цинизм, лорд Финистер?

— Я сказал, что это традиция, но не сказал, что хорошая, — Эрик залпом осушил бокал.

Свой Нэйт по-прежнему вертел в пальцах за тонкую ножку. Спиртное он не любил, да и потеря контроля над даром могла быть чревата.

— Ты хорошо его знал? — спросил, обозначив взглядом лежащую на возвышении фигуру.

— Он старше меня на тридцать лет, — ответил Эрик, потом помрачнел и добавил: — Был. Когда я был маленьким, часто виделись, выезжали семьями на природу, я даже звал его «дядя Монни». — Нэйт удивленно поднял брови. Эрик развел руками. — Мне было пять. Мать ругала, но сам «дядя Монни» находил это забавным, поэтому меня не наказывали и не запрещали. Перестал его так называть, только когда хватило своего ума понять, что королей так вольно не зовут.

— И когда же? — полюбопытствовал Нэйт.

— В шесть.

— Да ты смышленый малый рос.

— Иди ты. — Эрик приблизился и заговорил еще тише: — Знаешь, я удивлен, что защитные амулеты, — он потеребил цепочку с амулетом на своей шее, надетую впервые со времени их знакомства, — действуют на тебя так же, как и на остальных. Ты же…

— Я в курсе, кто я, — огрызнулся Нэйт, не дав договорить.

— И ты совсем ничего не чувствуешь, когда на человеке амулет?

— Если сильно напрячься и настроиться на нужного человека, слышу шум, — признался Нэйт, разглядывая темно-красную жидкость в своем бакале. — Говорят, другие вообще ничего не слышат.

— Это хорошо? — не понял Эрик.

— Это не как у других. Я же говорил, меня некому учить, поэтому я понятия не имею, как работает мой дар и на что способен. Возможно, я как-то не так слушаю или не так направляю энергопоток. Может, если разберусь однажды, сумею игнорировать амулеты.

Нэйт поставил бокал на стол. Все равно он не собирался из него пить.

— Понятно, — протянул Финистер.

А вот Нэйтану было непонятно, какого черта он сказал ему то, что сказал. Его обычно не тянуло откровенничать, тем более, о своей силе Перворожденного.

Кажется, он и впрямь привязался к этому парню.

— Принц-то где? — не выдержал Нэйтан, — мы тут уже час маемся.

— Еще не было. — Эрик наполнил свой бокал повторно, поднес к губам, осматривая зал над его ободком. — Сам жду.

Играла негромкая печальная музыка. Люди разбредались по залу, разбиваясь на группы, беседуя и постепенно все больше стекаясь к столикам с едой и напитками.

— Вот вы где! — радостно выплыла из толпы Эрика.

На ней было темно-красное платье с вырезом на грани приличий, но все же не пересекающее эту грань — родители бы не позволили. Длинные рыжие волнистые волосы, уложенные в сложную прическу, спускались по одному плечу, достигая груди.

— Улыбку спрячь, — шикнул на нее Эрик.

Сестра постреляла глазами направо и налево, убедилась, что неуместной на похоронах радости никто не заметил, и встала так, чтобы из-за колонны ее не могли видеть. После этого вновь улыбнулась.

— Так пойдет, папочка?

— Папе бы так сказала, — проворчал Эрик.

— Зануда, — отбила его слова девушка, но персона брата ее мало интересовала. — Нэйтан, как вам местное общество? Чувствуете себя комфортно? — Она взяла со стола пустой бокал и красноречиво протянула Эрику, тот наполнил.

— До последних нескольких минут мне было совершенно комфортно, — ответил Нэйт.

Эрика укоризненно покачала головой.

— Хамите девушке. Как не стыдно. Эрик, ты слышал? Твой друг мне хамит, а ты стоишь столбом. Ты должен как минимум вызвать его на дуэль.

— Не могу, — лениво отозвался Эрик.

— Это еще почему? А как же честь сестры и тому подобное? — не унималась та.

Ее слова звучали как шутка, но шуткой были лишь отчасти. Она явно была уязвлена недостатком внимания со стороны нового знакомого и сдавать позиции пока что была не намерена.

— Аристократ не может вызвать на дуэль простолюдина, — пояснил Эрик.

Девушка досадливо цокнула языком.

— А что может?

— Проткнуть мечом.

Она бросила на Нэйтана взгляд, в котором явно читалось: «Жалко, он мне еще пригодится».