Линкор «Альбион» - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дойл? Уже? — ей явно нужно было время, чтобы кофе подействовал, и она могла окончательно проснуться.
— Да, миледи, и полагаю, что мистер Дойл торопится, — произнёс дворецкий.
— Хорошо, — произнесла она, встала и бросила салфетку на стол. — Пригласи его ко мне в кабинет.
Её муж поморщился:
— Неужели эти ваши… джентльмены не могут приходить тогда, когда это принято в свете?
— Они не бывают в свете, дорогой мой, — отвечала ему леди Кавендиш, выходя из столовой, — она и сама была не очень рада столь раннему визиту — и прибавила, скорее для себя: — Эти джентльмены не знают правил.
Дойл был возбуждён, и она сразу поняла, что её сотрудник торопится, так как напал на след.
— Миледи, мы нашли его, — сразу заговорил он, как только поздоровался.
— Этого Иоганна Вайса, если я правильно понимаю? — теперь она уже готова была простить ему ранний визит.
— Да, миледи, этого типа, которого вычислил Тейлор.
— Говорите, — потребовала она.
— Я просидел два дня в муниципальном архиве и нашёл помещение, что он снимает возле складов на Хафенранд-штрассе. Там приток реки, безлюдное место, только склады и мастерские; он снимал там небольшой слесарный цех. А ещё я нашёл пирс, который он арендовал совсем недавно.
— Там стоит купленная ими для теракта лодка, — догадалась герцогиня.
— Я тоже так думаю, миледи. Поэтому я прошу вас санкционировать операцию по захвату этого русского. Нужны силы. Тейлор уже поехал на Хафенранд штрассе — вдруг он в мастерской, — но он забрал с собой почти всех имевшихся под рукой сотрудников, а ведь я нашёл ещё и квартиру, которую фанатик снимает уже месяц. Если бы леди Рэндольф выделила сотрудников из своих помощников… Нужно сразу навалиться на все его точки, может, тогда нам и повезёт.
Это было верное решение, нужно было как можно скорее выслать людей на все указанные адреса. И он ещё не договорил, как она нажала кнопку звонка. Почти сразу в дверях появился Джеймс.
— Миледи?
— Джеймс, немедленно дайте телеграмму леди Рэндольф, пишите, что это срочно и архиважно, пусть немедленно едет в полицейское управление и просит у начальника людей, пусть скажет, что мы напали на след террористов.
Тут Дойл поморщился, и герцогиня это заметила.
— В чём дело, Дойл?
— После той кутерьмы на аэровокзале местные полицейские чины не очень-то хотят посылать своих парней на участие в подобных акциях, это они мне только вчера сказали, — объяснил подчинённый. — В принципе, мы сможем обойтись и своими силами, если леди Рэндольф предоставит нам своих сотрудников.
— Полицейские чины это не ваша забота, Дойл, — холодно отвечала ему герцогиня. — Найдите леди Рэндольф и работайте с нею, — и продолжила, уже обращаясь к своему дворецкому: — Пусть американка поднимет всех, кого сможет, напишите, что Дойл ей всё объяснит. Напишите, что он свяжется с нею, — и после закончила: — Всё, идите.
Джеймс тут же вышел, а сотрудника ИС она остановила:
— Дойл.
— Да, миледи, — тот остановился.
— Возьмите его, Джон, — произнесла герцогиня мягко, почти по-матерински. — И тогда вы будете вознаграждены, — она замолчала, но тут же добавила уже обычным своим повелительным тоном: — Или хотя бы заберите у него лодку.
— Я сделаю всё, что в моих силах, миледи, — обещал Джон Дойл.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 40
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Квашнин знал, что в лодке мало топлива, и первым делом заехал в угольную компанию и оплатил центнер угля. Он приехал к лодке, успел раздеться, разуться и сложить одежду с обувью в рундук у штурвала, надеть старые и грязные парусиновые порты, а после остатками имевшегося топлива запустить прогрев котла, прежде чем на пирс въехала телега, в которой находились корзины, и каждой из них было по двадцать килограммов первосортного антрацита. Так как кочегара у него не было, инженеру пришлось самому таскать корзины и высыпать уголь в бункер, соответственно, раздевался он не зря. К концу загрузки его разгорячённое тело было покрыто мелкой угольной пылью. Но это было лишь начало его работы, дальше он взялся за лопату и стал кидать уголь из бункера в разгоревшуюся топку. Кинув десять лопат, Квашнин, уже изрядно почерневший от угольной пыли, подошёл к манометру и с удовлетворением отметил, что стрелка сдвинулась с нуля. Давление в котле начало расти. Можно было потихоньку отваливать, течение потащило бы лодку вниз, а там, минут через десять, уж и котёл прогрелся бы, выдал нужное для хода давление. В общем, желая побыстрее уйти от пирса на открытую воду, брат Аполлинарий пошёл на нос и отвязал швартов; он уже возвращался на корму, когда увидал, как на пирс на скорости вкатился электрический и значительно перегруженный экипаж. Двухместная коляска явно не была рассчитана на четырёх седоков, один из которых был гигантского телосложения. Она не без труда катилась по пирсу. Видно, аккумуляторы совсем подсели.
«Четверо: один человек, один страж и два кривоногих, — моментально оценил существ, сидящих в экипаже, Квашнин. И так как он знал, кто им противостоит в Гамбурге, сразу по дурацкой охотничьей кепке угадал человека. — Ублюдок Тейлор!». Он мог, конечно, кинуться к рундуку и схватить револьвер, но инженер верно оценил свои силы: три револьвера против одного. Огромные стражи обычно не носят револьверы, они работают руками, их задача брать противников живьем. Но всё равно — три револьвера, и стрелять они будут сверху… В общем, он решил действовать иначе; он спокойно поднял лопату и, подойдя к борту, опёрся на неё и застыл, с интересом наблюдая за приближающейся коляской. А из неё уже выскочил один из кривоногих, мелкий, проворный, он побежал быстрее, чем катилась коляска и без всякого разрешения запрыгнул в баркас к Квашнину. Но тот только удивлённо посмотрел на него и никак не стал препятствовать. Эбердин Тейлор — а это был именно он — уже вылез из остановившегося экипажа, с револьвером в руке и с мерзкой улыбочкой подошёл к пирсу и спросил грубо, ещё и на дурном немецком:
— Что, инженер Вайс, ты есть попался?
На что Квашнин спокойно ответил ему:
— А, так вам нужен инженер, — он как стоял, опираясь на лопату, так и продолжал стоять, вся его поза выражала полную безмятежность. — Инженер пошёл в контору, — Аполлинарий Антонович указал на небольшое здание, которое было на берегу метрах в пятидесяти от пирсов и рядом с которым стояла чья-то одноконная коляска, — вон туда, забрать какие-то бумаги.
— А ты есть кто? —
