Ювелирная лавка госпожи Таниты - Соня Марей

Только не это! Я мысленно застонала.

– Хорошо, проходите.

Не желая показаться негостеприимной и неблагодарной, я проводила Дарена в гостиную.

– Могу принести чай. Только, боюсь, он не так хорош, как ваш.

– На что мне этот чай? – в голосе его прозвучало нетерпение. – Лучше присядьте, есть разговор, – скрестив на груди руки, он указал подбородком на кресло.

Надеюсь, он попросил меня присесть не потому, что собирается сообщить нечто сногсшибательное.

– Хотите устроить мне допрос, – я укоризненно покачала головой. – А вы в курсе, что у каждой женщины должны быть свои тайны?

– Ваши тайны вызывают у меня опасения. Как бы они не вышли вам боком. Давайте уже, садитесь. Разговор предстоит долгий.

Со вздохом я опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. От волнения кожа покрылась мурашками.

Что он от меня потребует? Рецепт сплава? Имя того, кто продал мне это серебро? Или…

– Хорошенько подумайте, если вдруг захотите солгать. Мне от вас нужна правда и только правда, – отчеканил Дарен, глядя мне в глаза.

– Какая именно правда?

Я в последний раз попыталась закосить под дурочку, но он нетерпеливо фыркнул и в несколько шагов оказался рядом.

– Ну все, мое терпение лопнуло, – он навис надо мной, как скала. Непреклонный и строгий. – Доигралась, красавица. Мне надоело ходить вокруг да около и ждать, пока ты мне откроешься. Я уже и так, и эдак, а ты все увиливаешь. Отвечай, кто ты такая и почему выдаешь себя за Таниту? Не похоже, что ты попала в беду. Значит, есть какая-то выгода.

Я предполагала, что однажды он задаст этот вопрос, но все равно оказалась не готова. Во рту пересохло, пальцы вцепились в обивку кресла.

Мне нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя, справиться со слабостью и дать достойный ответ. Чего теперь отпираться. Смысла больше нет.

Его вопрос, действительно, оказался сногсшибательным. А Дарен неумолимо продолжал:

– Что же ты скрываешь, милая обманщица с честными глазами?

– Это я-то обманщица?

В этот момент мой взгляд был кристально честным и чистым, как слеза младенца. И как меня, такую хорошую, можно было в чем-то заподозрить?!

– А какой мне смысл притворяться другим человеком? Платить чужие долги и растить чужих детей? Я что, похожа на сумасшедшую?

– Похожи на очень, очень рисковую женщину. А вот я сначала подумал, что сам сошел с ума. Потом решил проверить свои безумные догадки и поехал в столицу, – Дарен отправил мне победный взгляд, а у меня желудок сжался. – Хватит отпираться, я знаю, что человек не может быть в двух местах одновременно. Настоящая Танита сейчас коротает время в тюрьме, а вот ты кто такая?

Вот оно что! Эта стрекоза все-таки допрыгалась. И не приехала после смерти Малкольма, потому что угодила за решетку. Интересно, что Танита успела натворить?

Я потерла гудящие виски и произнесла – как в прорубь с разбега нырнула:

– Сначала поклянитесь, что никому не расскажете.

Дарен отодвинулся, больше не загораживая солнечный свет, и свел брови на переносице.

– С какой это радости?

– А с такой, – я наглела все больше, чувствуя, что только ответный напор может спасти положение. Сейчас не время мямлить. – Если не поклянетесь, то ничего не узнаете. Надеюсь, здесь уважают клятвы? А мужчины держат свое слово.

– Нахалка! – бросил Дарен почти обиженно. Он смотрел на меня во все глаза, широкая грудь быстро и часто вздымалась.

Сегодня он хотя бы потрудился одеться прилично, но казалось, что одно неверное движение – и рубашка лопнет в плечах.

– С кем поведешься от того и наберешься, – парировала я.

– Тебе клятву на крови принести? Или достаточно обычной? Подумать только, ведусь на провокации обманщицы! – он возвел глаза к потолку и скрестил руки на груди. – Сначала выгораживаю ее, а что дальше?

Напряжение немного отпустило, страх утих. Интуиция подсказывала, что Дарен не собирается причинять мне вред, хотя мог уже давно настучать в местную полицию.

– На крови будет достаточно.

Ответом стал хмурый взгляд исподлобья.

– Дать вам иголку или ножик?

– Кухонный тесак, – ответил он саркастично и, не успела я моргнуть, прокусил большой палец.

Закапали багряные капли, на лету обращаясь в дым. Я закрыла рот ладонями и подобралась в кресле. Зрелище было жутким и завораживающим одновременно, я не могла оторвать взгляда от темных завихрений, они извивались и тянулись ко мне, как щупальца.

– Клянусь, что не выдам твоей тайны, кем бы ты ни была, – заговорил Дарен грозно, слова гулким эхом отлетали от стен.

А потом, будто издеваясь, весело добавил:

– Если ты, конечно, не замыслила пакости.

– Вы точно не человек, – выговорила я, еле дыша. – Дракон!

– Для тебя могу быть кем угодно, красавица. Хоть драконом, хоть самим Мрачным Отцом, – улыбка вышла похожей на оскал. Показалось, что черты лица стали острей, а во взгляде полыхнули искры.

Мои маленькие духи вырвались из мастерской и яркими пулями влетели в гостиную, закружились в хороводе вокруг Дарена. Кровь перестала течь, а ранка на пальце выглядела так, будто ей уже несколько часов.

Увиденное потрясло меня, от изумления я не могла выдавить ни слова. Сидела, подтянув ноги к груди и хлопая глазами. Это было чистое колдовство, настоящее проявление магии.

– Испугалась? – как ни в чем не бывало спросил он. – Больше не такая смелая?

Я откашлялась, медленно поднялась с кресла и прошествовала мимо него к окну. Мне нужно было глотнуть свежего воздуха. В комнате стоял отчетливый запах дыма.

– Рассказ будет долгим, – предупредила некоторое время спустя.

И почувствовала, как на плечи ложатся тяжелые горячие ладони.

– Время у меня есть. Ты можешь мне доверять, тем более, теперь мы связаны клятвой, – его голос был спокойный и глубоким, как воды темного озера. И там, в этом озере, затаилось нечто непознанное.

Я обернулась, поймав взгляд Дарена. Нужда хранить секрет утомляла, особенно когда тебя взяли в тиски.

– Хорошо. Тогда слушайте. Только потом откроете правду уже о себе. И без шуточек!

Я принялась рассказывать все с самого начала: как жила в своем мире, ни о чем не подозревая, как упала в люк и очнулась здесь. Как была в шоке, поняв, что угодила в совершенно чужой мир.

Как изучала его постепенно, шаг за шагом, боясь оступиться. И