Завет Христа - Ульрих Хефнер

Штруб, район Берхтесгаден…

Лиза ждала, пока криминалисты закончат обыск в доме профессора. Она воспользовалась случаем и тоже осмотрелась. Повсюду валялись книги — в основном труды по археологии. Она искала тайник, простукивала стены и пол, искала потайные ящики в шкафах, однако так ничего и не нашла. Очевидно, грабители основательно все обыскали и ничего не пропустили. По коридору она прошла в маленькую комнату, примыкавшую к гаражу. Это была комната для гостей: мебель простая, кровать — одноместная. Здесь тоже все было перерыто. Ее взгляд упал на одежду, валявшуюся на полу вокруг шкафа. Она подняла рубашку и осмотрела ее — судя по размеру, она едва ли могла принадлежать профессору; возможно, рубашка принадлежала помощнику. Лиза заглянула в наполовину закрытый шкаф. Там стоял чемодан — пустой, разграбленный, со вспоротой кожей. Ее интерес привлек ярлык на чемодане — он принадлежал израильской авиакомпании. Лиза опустилась на колени и стала рыться в документах, разбросанных по всему полу. Внезапно она насторожилась: среди бумаг она обнаружила билет на самолет, на рейс из Тель-Авива в Штутгарт. Со времени полета прошло едва ли три недели.

Принимал ли профессор гостей? Она продолжила поиск, приподняла одеяло и отвернула матрас. Матрас тоже был вспорот. Наконец она встала на колени и заглянула под кровать. Луч фонарика осветил небольшую карточку. Лиза тут же схватила ее. Это оказалась пластиковая карточка, величиной с чековую. На лицевой стороне находилась фотография какого-то мужчины, а надписи были сделаны на иврите. Она перевернула карточку. Обратная сторона была заполнена по-английски.

— Профессор Хаим Рафуль, — вслух прочитала она. — Университет Бар-Илан, Тель-Авив.

Удостоверение подтверждало, что Рафуль является доцентом университета.

— Хаим Рафуль, — снова пробормотала она. — Звучит очень интересно.

Она обернулась. Внезапно ее пронзила резкая боль под ложечкой, как от удара кулаком.

Она съежилась и громко застонала. Один из криминалистов заглянул в комнату. Он испуганно подбежал к Лизе и поддержал ее.

— Что с вами? — обеспокоенно спросил он.

Лиза согнулась. Резкая боль в животе не отпускала. Криминалист усадил ее на кровать, где она упала на бок и свернулась калачиком. Так она и лежала, свернувшись, как ребенок в материнской утробе, с искаженным от боли лицом.

— Быстрее, вызовите «скорую»! — крикнул криминалист своим коллегам.

Хижина в Роствальде, недалеко от Бишофсвизена, район Берхтесгаден…

Когда криминалисты в своем белом микроавтобусе «фольксваген» показались на лесной дороге, Буковски уже едва сдерживал нетерпение. Приехавшие явно не были в восторге от звонка из полиции: несколько часов назад они обыскивали дом старого профессора в Штрубе, а теперь вынуждены работать еще на одном месте происшествия. Подкрепление ехало за ними, но должно было пройти некоторое время, пока оно появится посреди леса под Бишофсвизеном.

Буковски не мог дождаться свою коллегу. После того как мужчины выгрузились из автобуса и надели спецкостюмы, Буковски подошел к ним.

— Я должен знать, что здесь произошло, — заявил он криминалистам.

Руководитель оперативной группы молча кивнул. Буковски огляделся.

— Где моя коллега? — спросил он одного из прибывших, который как раз проходил мимо.

— Она потеряла сознание, — ответил тот. — Мы вызвали «скорую». Она в больнице.

— Что? — растерянно переспросил Буковски.

— В Берхтесгадене, в клинике. У нее сильные боли.

У Буковски перехватило дыхание.

— Осмотрите место происшествия. Возможно, в развалинах лежат еще два трупа.

Он развернулся и стал искать Ортлиба. Нашел он его в кругу коллег.

— Ортлиб, — обратился к нему Буковски, — отвезите меня, пожалуйста, в клинику Берхтесгадена.

— Но мы все еще не можем допросить задержанных, — возразил полицейский.

— Отвезите меня, пожалуйста. Я все вам объясню, но потом.

Ортлиб внимательно посмотрел на Буковски. Он заметил, что тот чем-то обеспокоен.

— Хорошо, — согласился он.

51

Клиника в Берхтесгадене, Бавария…

Районная больница в Берхтесгадене относилась к муниципалитету Марии Герн и располагалась на Локштайнштрассе. Это было светлое здание, окаймленное зеленым лугом. На заднем плане возвышался покрытый лесом холм. Но Буковски было не до красот. Он буквально влетел в холл, чуть не врезавшись в электронные раздвижные двери. Дама в регистратуре посмотрела на него с ужасом. Буковски достал служебное удостоверение и сунул его даме под нос.

— Буковски, уголовная полиция, — прошипел он. — Хочу пройти к Лизе Герман, ее привезли несколько часов назад.

Женщина презрительно скривилась и подвинула к себе клавиатуру компьютера.

— Герман, с одной «р» или с двумя?

— С одной «р» и с одной «н», — нетерпеливо ответил Буковски.

Женщина посмотрела на экран.

— Она лежит в терапии, обследование еще не закончено. Идите прямо, а от дверей — налево по коридору.

Буковски был уже в пути. Он даже не поблагодарил женщину. И то, как она покачала головой, тоже не заметил.

Дверь в отделение открылась автоматически. Буковски свернул направо и побежал по белому коридору. Стены украшали безликие репродукции в рамках. Двери по обеим сторонам были голубого цвета. Добежав до середины коридора, он остановился перед большой стеклянной дверью. На ней было написано «Сестринская», но помещение за ней пустовало. Буковски нетерпеливо огляделся, однако поблизости никого не было видно. «Вот так всегда: когда кто-то нужен, то его как раз и нет. Типичная ситуация», — подумал он.

Дверь недалеко от сестринской открылась, и первое, что увидел Буковски, была тележка уборщицы, с красным ведром на передней панели. За ней следовала маленькая женщина в темно-синем фартуке, с длинной черной косой. Буковски бросился к ней.

— Я ищу Лизу Герман, где она лежит?

Женщина удивленно посмотрела на него и пожала плечами.

— Не понимать, спросить сестра, — ответила она.

— Спросить сестру, — рассерженно прошипел Буковски. — Если бы она там была!

— Ждать, сестра скоро приходить, — произнесла женщина и пошла дальше по коридору.

У двери с табличкой «Смотровая» стояло два стула. Буковски упал на сиденье и стал нервно барабанить пальцами по спинке. Его мысли вращались вокруг молодой коллеги. Что же могло с ней произойти? Она ведь и вчера еще не очень хорошо себя чувствовала.

Буковски не знал, сколько прошло времени, когда внезапно дверь в кабинет открылась и в коридор вышла девушка в белом халате. Ее волосы были связаны в хвост, а на шее у нее висел стетоскоп. Буковски вскочил.

— Простите, — буркнул он. — Я ищу Лизу Герман. Вы можете мне сказать, где она?

Женщина смерила Буковски взглядом.

— Вы ее коллега?

Буковски кивнул и предъявил служебное удостоверение.

— Она уже говорила, что вы должны появиться. Я ее лечащий врач. Сейчас она спит, ей нужно больше отдыхать.

— Но что с ней? — спросил Буковски.

— Она здорова, — ответила врач. — Немного устала и перенервничала. Но все это, пожалуй, произошло из-за гормонального сдвига и абсолютно естественно; постепенно организм приспособится к изменившейся ситуации. Вы должны бы проследить за тем, чтобы она не слишком себя перегружала. Прежде всего, в ближайшее время никаких ночных дежурств. Я думаю, через одну-две недели все снова придет в норму. Но у женщин такое часто бывает в первые недели беременности.

Буковски был так поражен, что и не знал, что сказать. Он стоял перед врачом с открытым ртом.

— Вы хорошо себя чувствуете? Вы тоже выглядите усталым.

— Она вообще не говорила мне, что беременна, — ответил Буковски. — Иначе я никогда не взял бы ее с собой в эту поездку. Кроме того, она говорила, что у нее пошли месячные, а значит, она не беременна; вы, наверное, ошиблись.

Врач пожала плечами.

— Иногда случается, что у женщин в первые недели беременности продолжаются ежемесячные кровотечения. Хоть и не часто такое бывает, но в этом нет ничего необычного. Я думаю, она и сама ничего не знала о своем положении.

— Я могу ее навестить?

— Да, сегодня в полдень. А сейчас она должна хорошенько выспаться. Под вечер можете позвонить. И, если вам не трудно, не могли бы вы оказать ей любезность и сообщить ее парню или родственникам?

— Конечно, — ответил Буковски и продолжал смотреть вслед врачу, которая, приветливо кивнув ему, торопливо пошла по коридору.

Лиза беременна, напомнил себе Буковски. Черт побери, почему она ничего ему не сказала? Женщина ведь должна чувствовать такие вещи. Он отчасти радовался за Лизу, отчасти же это сообщение потрясло его. Он привык видеть ее в своем кабинете. Даже если иногда с ней было трудно. Теперь она, пожалуй, еще сильнее будет ругать его, если он зажжет сигарету. Конечно, он понимал, что когда-нибудь Лиза должна уйти в декретный отпуск, выйти замуж за своего парня, а через пару лет вернуться на работу, но в другом отделении. К тому моменту, подумал Буковски, он сам уже давно уволится из полиции. Жаль, конечно, ему будет ее не хватать.