Телохранитель для дочери - Юлия Вернер

себя, потому что возвращаться к таким ошалевшим лицом и пугать подруг не хотелось.

Господи, что за бред? Что происходит? Как меня, человека, у которого есть свои права, можно отдать замуж за это чудовище только потому, что отец задолжал ему кучу денег? Что это за дикость такая?.. Это на самом деле чудовищно, но что если у меня нет выхода, и этот монстр действительно не шутил и скоро мои дни будут сочтены? Что если все будет так, как он сказал?..

Когда я вернулась домой, то с трудом скрывала свое растерянное лицо, но не оставаться же мне на улице, в самом деле?

– Ника, а где покупки? – услышала я, стоило только зайти на кухню.

– Ничего не было, – ответила, завязывая фартук. – Обойдемся тем, что сеть.

– Помидоров не было? – недоверчиво спросила Майя.

Я кивнула.

– И сыра? – подключилась Ксюша.

– Да, – сказала. – И сыра тоже.

Девушки переглянулись.

– Ты какая-то странная, – сестра Марка нахмурилась. – Тебя бабулечки обворовали что ли?

Я выдавила из себя улыбку, продолжая заниматься делами.

– Нет, просто помидоры плохие были и сыра нужного не оказалось…

Подруги понятливо закивали, продолжая заниматься своими делами.

У меня все буквально валилось из рук и перед глазами постоянно всплывало лицо Борзова, поэтому, когда я случайно порезала палец и, отказавшись от помощи, пошла в ванную, обрабатывать рану, но засела там надолго, умываясь холодной водой и уверяя себя, что все будет хорошо.

Пульсирующая боль немного меня отрезвила, но не настолько, чтобы из головы пропал голос и образ этого мерзкого типа. А еще я злилась на отца. Даже нет, не злилась – я ненавидела его. Он поступил со мной как с каким-то котенком, решив без сожаления отдать чужому человеку, только вот знаете, я бы даже котенка пожалела и не отдала абы кому, а меня, собственную дочь, родную кровь, не пожалели и собираются отдать в руки какого-то криминального авторитета…

За ужином я вела себя тихо, в то время как ребята не смолкали. Они обсуждали дела на работе, шутили, наслаждались компанией и вкусной едой. Я как могла, поддерживала беседу, но Марк все-равно заметил, что со мной что-то не так, похоже, у меня это на лице написано было.

– Вероника, все хорошо? – тихо спросил он, наклонившись над самым ухом.

– Да, – стараясь как можно больше уверенности вложить в слова, проговорила я. – Все здорово, просто немного устала.

Было видно, что мужчина не особо мне поверил, но кивнул и не стал донимать расспросами.

– Ника расстроилась, что не получилось приготовить мясо «по-французски», – влезла Ксюша, услышав наш разговор. – Пошла в магазин докупить продукты, а ничего не нашла. Вернулась с пустыми руками.

Да, знала бы ты Ксюша, что на самом деле со мной случилось…

– Ну, ничего, – проговорил Марк. – В следующий раз все купим и приготовим, – он посмотрел на меня, и мне пришлось улыбнуться.

– Конечно, – ответила я, беря в руки бокал с соком и отпивая чуть-чуть, чтобы скрыть неловкость.

Боже мой, я не могла успокоиться. Мне ужасно хотелось оказаться где-то в одиночестве и закричать во все горло, разгромить что-нибудь, расплакаться от несправедливости! Но все это я держала в себе – улыбалась и старательно поддерживала разговор. Ужасная жгучая боль разъедала мне ребра и я готова была разорваться на части, пока не почувствовала на своей коленке горячую ладонь Марка, который сжал ее, приводя меня в чувства.

Он знал, что со мной что-то было не так, но спрашивать при всех не пытался. Господи, а что я скажу ему, когда мы останемся одни? У меня плохо получается врать…

Вскоре ребята ушли, оставляя нас. Майя быстренько юркнула в свою комнату, сославшись на усталость, а Владлен сразу ушел в ванную.

Убравшись на кухне, мы с Марком тоже поднялись наверх, решив позже принять душ вместе.

– Рассказывай, – Марк запер за мной дверь своей комнаты и сложил руки на груди, преграждая мне путь. – Быть не может, чтобы ты из-за какого-то мяса была такой странной. Тут скорее что-то другое.

Стараясь не делать испуганный вид, я села на постель и сложила руки на коленях.

– Все хорошо, правда. Я просто устала.

– Ты врешь.

По коже прошел электрический ток, и я вздрогнула.

– Я говорю правду, – твердо сказала. – Прекрати себя так вести.

– Как «так»? Так, как будто пытаюсь тебя от всего уберечь? – тихо прошипел мужчина.

Я поджала губы и отвернулась от него.

Брюнет вздохнул, подошел ко мне и сел рядом.

– Прости, – проговорил он, сразу же меняя тон. – Просто я не хочу, чтобы ты скрывала от меня что-то серьезное. Вот сейчас, глядя мне в глаза, скажи, что ты ничего не скрываешь – я успокоюсь, и не буду приставать к тебе с расспросами.

Тут я просто не выдержала и, наконец, заплакала, утыкаясь в надежную грудь.

Я плакала, жалея себя, плакала, ненавидя отца, плакала, потому что боялась будущего, которое оставалось для меня неизвестным. И мне было не стыдно рыдать на груди у Марка, который терпеливо поглаживал меня по голове и шептал что-то успокаивающее. Я так боялась потерять его, ведь если это случится, внутри меня рухнет целый мир. Но в данной ситуации, встает два варианта дальнейших событий – либо я сейчас же рассказываю все Марку и мы вместе думаем как решить все эти проблемы или же я молчу, разрываю с ним отношения, ссылаясь на то, что он мне не нужен и все было ошибкой, а затем возвращаюсь домой, где полоумный отец отдает меня как вещь в руки человека, для которого я буду не более чем рабыней. Проблема лишь в том, что в первом варианте Марк все-равно сделает все по-своему, а во втором не оставит меня в покое и в итоге поймет, почему я так поступила, что приведет к непредвиденным последствиям, в процессе которых мужчина может серьезно пострадать от рук бандитов…

В итоге Марк не дождался от меня каких-либо объяснений моего странного поведения, потому что я банально уснула в его руках. Хотя, может оно и